Мила Фахурдинова, специально для Vласти
Режиссер и сценарист Мила Фахурдинова продолжает рассказывать о секретах кинопроизводства. На этот раз о том, что «реквизит» – это только звучит скучно, а на самом деле – веселее мало что бывает.
Моим друзьям однажды на съемку понадобился жираф (не удивляйтесь - животные тоже относятся к реквизиту, хотя сама на первых порах упорно записывала их в категорию «Актеры»).
Как выяснилось, длинношеи очень пугливы и даже от громкого звука у них может случится разрыв сердца. А у ребят по сценарию жираф – это подарок мужа на день рождения жены. То есть, вечеринка, гости, музыканты, шум, гам. Зоопарк, естественно, отказался подвергать смертельному риску животное.
Все сначала расстроились, а потом кто-то рассказал, что у одного миллионера на ферме спокойно себе живет прекрасный экземпляр. Нашли контакты, поехали уговаривать – мол, искусство, поддержите молодых творцов, имя в титры, любовь и память на века обещаем. Миллионер был согласен, но только при условии, что в фильме обязательно появится его двенадцатилетняя дочь, и желательно подольше, не какое-нибудь там камео или в массовке где.
Что делать? Написали специально под девочку роль, даже с двумя репликами, как положено. За такое и снимать разрешили на этой же ферме.
Режиссер страдал, чувствовал себя униженным (девочка его категорически не устраивала, ферма тоже не сильно нравилась), но жираф в кадр вот прям очень нужен был.
Съемки. Сняли все, что «до» и «после», настал час Ж. Вывели «реквизит» на площадку – музыканты притворяются, что играют, гости изображают шум и веселье, но не произносят ни звука – все дрожат за здоровье жирафа, а он – больше всех. Встал и не идет ни в какую. Еще и ножки так немного подкашивает – точно помрет от испуга вот-вот. Он, бедняга, отродясь столько людей не видел – не в зоопарке же растет.
В общем, как ни старались животное расшевелить – не актеры эти жирафы ни разу (или конкретно данный экземпляр). Пришлось заменить на ламу – они и покладистые, и в кадре работают как надо. Правда, снимали ее уже в другом месте.
Самое интересное, что девочку, дочь миллионера, на монтаже почему-то решили оставить. Вот так и попала в кино через жирафа.
У нас самым крутым реквизитом на данный момент является медведь. Правда, плюшевый. Нужен был большой, с человеческий рост – не меньше.
— Где взять?
— Найти через Facebook!
— Но он не красный!
—А мы покрасим!
Вот это «покрасим» мне до сих пор простить не могут. Продюсер объездила весь город в поисках тканевой краски - какой-то не сезон был, видимо. Тогда в канцелярском магазине купили пару баллончиков Крилона и со всей тщательностью опылили ею медведя. Выглядел он после - и жутко, и жалко одновременно. Впрочем, как надо. Но проблема заключалась в том, что помимо ужасного запаха и липкости, Потапыч никак не желал высыхать. Влажная шерсть прибавила и без того не самой легкой игрушке еще 3-4 килограмма.
Больше всего страдали актёры, кто при каждом выкрике «Стоп! Снято!» откидывали медведя куда подальше, разминая затекшие от неподъемной тяжести руки. Но так или иначе – носили, передвигали и как-то взаимодействовали с мишкой все, кто были на площадке. Поэтому, к концу съемочного дня легко можно было отличить «своих» по красному пятну на рубашке. Факт, который всем предстояло узнать позже – краска из баллончика не отстирывается.
Был еще один реквизит, который мы с ужасом и смехом вспоминаем до сих пор. Только приехав на площадку, обнаружили, что никто не позаботился об окурках, которые по задумке должны были переполнять двенадцать (!) пепельниц.
Сначала мы мужественно решили заполнить емкости самостоятельно, но быстро поняли, что так до самих съемок можно и не дожить. Тогда все, кто были свободны, отправились на улицу за поиском того самого реквизита. И опять не повезло – видимо, незадолго до этого по тротуару прошелся дворник (в сознательность граждан я верю с трудом). Удручающая чистота. Решение было найдено не самое стандартное.
Нужно было видеть прохожих, к кому подбегали 25-35-летние женщины и мужчины с безумным взглядом и странным вопросом: «А можно, когда вы докурите, я бычок себе заберу?!». И так аккуратно после этого остатки сигарет в специальную коробочку складывают и опять вопрошающе смотрят: «А может вы еще покурить хотите? Пожалуйста, нам очень нужно!».
Насобирали, здоровья и долгих лет жизни всем, кто нам помог!
Ружье и прочее огнестрельное. Десять раз подумайте, прежде чем включать оружие в свой сценарий. В нашем последнем фильме предмет этот появляется ровно на пять секунд, но три из них нужно было снимать на натуре (Капчагай, ночью), а две – в павильоне, в четыре утра. Без законного хозяина с разрешением - оружие нигде находиться не может. Представьте, как сложно найти такого героического владельца, кто готов ехать неизвестно куда, а потом еще и не спать половину ночи, чтобы вы сняли «тот самый кадр»? Нам повезло.
И, говоря о реквизите, нельзя не упомянуть волшебных людей – бутафоров. Это действительно магия, когда из ничего могут создать вдруг все, что угодно. Нам делали грецкий орех, размером в 1,5 футбольных меча. Уже несколько лет со съемок прошло, а он так и стоит у меня на полочке – смотрю, любуюсь, ностальгирую.
Орех у нас был один, а дублей – много. Он по сценарию так красиво катился с горы, а потом влетал в ледяное озеро. Но красиво реквизит катиться никак не желал, и ныряли мы за ним какое-то бесчисленное количество раз. И вот, когда ты, оператор, осветители, ассистенты, актеры, продюсеры и все-все, кто есть на площадке, стоят в лютый холод каждый по пояс мокрый, чувствуешь огромное единение, поддержку, безрассудство и любовь. А любовь – это всегда счастье. Счастье создавать кино.
