В то время, пока я пишу эту статью, в Секторе Газа и восточном Израиле продолжают идти недавно начавшиеся военные действия. Потери несут обе стороны — хотя и в неравной степени. На данный момент известно о 30 убитых солдат и 2 гражданских с израильской стороны. В то время как свыше 600 палестинцев погибло в результате воздушных ударов Израиля. Из них жертвами оказались 100 детей.

Каждый раз эта жуткая цифра растет. И западные политики постоянно напоминают нам, что у Израиля есть «право защищать себя». Возникает вопрос: почему у палестинцев нет права защищать себя тоже. Если ответ кроется в том, что Израиль является государством, а Палестина нет — давайте вспомним, кто лишил Палестину государственности.

Конечно же многие израильтяне — либералы, умеренные и пацифисты — поддерживают двухстороннее урегулирование и считают, что нужно проблему необходимо решить как можно скорее. Израильтяне правого толка рассматривают подобную умеренность во взглядах ложной и настаивают на том, что палестинскую воинственность нужно подавить силой до того, как появиться какой-либо шанс заключить мир.

Вся эта полемика внутри Израиля напоминает мне ситуацию, когда на протяжении нескольких десятилетий Турция боролась против терроризма со стороны курдских повстанцев. Конфликт между боевиками Рабочей партии Курдистана (РПК) и турецкими силовиками начался в 1984. И по некоторым данным унес более 40 000 жизней. Насилие прекратилось менее двух лет назад благодаря мирному процессу, инициированному премьер-министром Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и заключенным в тюрьму лидером РПК Абдуллой Окаланом. (Несмотря на свой усиливающийся режим авторитаризма Эрдоган заслуживает благодарности за данное достижение).

Прийти к этому хрупкому миру было нелегко. Сначала Турции пришлось преодолеть собственный националистический истеблишмент, который всегда игнорировал призывы либералов к поиску политического решения. Они предпочитали военный подход к решению проблем«. Как назвал его один известный генерал — «уничтожение террористов одного за другим».

На протяжении всех 1990-х к это было стратегией турецкой высшей власти. Тогда правительства, в составе которых большинство было военными, проводили безжалостную анти-террористическую операцию, в рамках которой отряды смерти без суда и следствия убивали людей. Тогда было разрушено более 3 000 курдских поселений.

Сторонники применения силы заявляли, что РПК выжила только благодаря поддержке, которую в своих личных интересах иностранные государства оказывали группам повстанцев. А также благодаря яростному фанатизму самой РПК. Но откуда взялся этот фанатизм?

По мнению все тех же сторонников силового подхода курды — это народ, склонный к фанатизму по своей природе. Их культура примитивна, брутальна и воинственна. Почему некоторые курдские матери воспитывали своих сыновей быть боевиками, а не докторами или адвокатами? У государства не было выбора, и приходилось разговаривать с ними на том языке, который они понимали — на языке силы. Это та же самая песня, которую можно услышать, когда в Израиле обсуждают Хамас.

Но тогда в Турции, как и сейчас в Израиле, подобный аргумент содержал большой пробел: не учитывалось притеснение курдов Турцией, которое и было первопричиной воинственного настроя РПК. Годами турецкое государство отрицало этот факт, настаивая на том, что курды были гражданами Турции с равным доступом к государственным услугам. Однако Турция запрещала им использовать свой язык, преуменьшала значение их культуры и отвечала на их политические требования авторитарным диктатом.

Курды сердились на Турцию не потому, что имели природную склонность к насилию. Они сердились, потому что Турция поступила с ними совершенно неправильным образом. И заключение мирного соглашения стало возможным только тогда, когда турецкая общественность и государство приняли этот факт.

Если Израиль хочет достичь мира, израильтянам придется переступить через свое стремление решать проблемы войной и избавиться от интеллектуально банального рефлекса объяснять воинственность палестинцев естественным следствием якобы воинственной природы арабской и исламской культуры.

Хамас действительно является группой насильственного толка. И она должна прекратить обстреливать Израиль ракетами и призывать к разрушению еврейского государства. Нужно бороться с уродливым анти-семитизма в Палестине и арабском мире (и даже в Турции). Но эти явления не образовались на пустом месте. В какой-то степени они возникли в результате продолжающегося притеснения палестинцев израильтянами.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху не является особым поклонником Эрдогана. Он бы мог оказать большую услугу своему народу, усвоив урок на примере Турции, которая на данный момент заключила мир с военной группой, десятилетиями терроризировавшей всю страну. Если бы господин Нетаньяху перенял опыт Турции, возможно бы появилась надежда прийти к подлинному миру между израильтянами и палестинцами.

Благодаря неустанным усилиям либералов турецкое общество начало осознавать, что боевики РПК по природе своей не являются злом. Это прежде всего люди, пострадавшие от железной руки государства. Вместо того, чтобы просто очернять «террористов», Эрдоган провозгласил идею того, что «нужно прекратить слезы матерей» с обеих сторон.

Затем он инициировал секретные переговоры с руководством РПК и не сдавался, даже когда силовики с обеих сторон выступали против мирного урегулирования и даже пытались саботировать его. Проблема еще не решена до конца. Но продолжительная борьба Турции с курдами — внутри страны и за ее пределами — движется в сторону примирения и даже сотрудничества.

Если израильские политики не смогут предпринять аналогичные исторические шаги по изменению правил игры, а просто будут придерживаться уже исчерпавшей себя логике «убивать террористов», страна так и останется втянутой в порочный цикл — такой же как и тот, что охватил Турции в 1990-е. На место каждого убитого террориста — уже не говоря о невинных женщинах и детях — скоро придет брат или племянник, жаждущий мести. И пока продолжается этот цикл насилия, ни израильтяне ни палестинцы не найдут мира и уважения, которого заслуживают.

The New York Times