Какое-то время назад в Facebook случился какой-то информационный взрыв: то ли геям во Франции разрешили жениться, то ли очередная волна перепостов «откровений» Ирине Бергсет прошла – не знаю, не вникал. Но запестревшие высказывания на тему меня, естественно, смутили.

Какой-то типус публично «раздружился» с влиятельным блогером Еликбаевым из-за того, что тот поддержал однополые браки. Журналистка и многодетная мать, которую я считаю весьма неглупой дамой, клеймит сексуальное воспитание в школах и противится фотографиям все тех же брачующихся геев. Высказались десятки людей, которых я зову друзьями – в соцсетях ли, в жизни ли. И общий тон высказываний меня насторожил.

После, вечером того же дня, дискуссия вспыхнула уже на вечеринке в честь новоселья моих друзей. Часа два я выкручивался из попыток вовлечь меня в беседу, пока вино не оказало свое раскрепощающее воздействие, и я не начал произносить горячих речей на балкончике, где я и дискутирующие устраивали себе перекур. В ответ наслушался забавных аргументов и подумал: «Хе, а гомофобы-то рядом».

Не одни только гомофобы терзают мой разум. Меня беспокоит масса других вещей: отсутствие пандусов для инвалидных колясок в городе, пенсионные реформы, теракты и войны, неонацизм в СНГ и уровень коррупции в стране. Но в отношении этих прискорбных явлений у меня с друзьями четкое единство позиций. С дискриминацией, однако, дело обстоит иначе.

А я против дискриминации в любом ее виде. При этом я и сноб, и тайно считаю женщин в чем-то уступающим мужчинам полом, с трудом нахожу общий язык с людьми, которые только вчера переехали в город из аулов или не читавших «Мастера и Маргариту», и, если уж быть совсем откровенным, немного побаиваюсь афроамериканцев. Но я никогда не стану озвучивать эти вещи вслух и публично. Потому что это ненормальное для цивилизованного человека поведение.

Мы все в праве принимать или не принимать разные явления в жизни. Тебе не нравится репчатый лук? Изгони его со своей кухни, проси сделать себе донер без него, заставь мужа отказаться от лука или хотя бы чистить зубы после еды. Не нравится анальный секс? Не занимайся им. Не нравятся люди, которые занимаются анальным сексом? Откажись от общения с ними. Делай все, что тебе нравится – только не нарушай свободы других людей. В общем, это и есть главный закон демократии.

На том балкончике схлестнулись с подругой, которая озвучила резко гомофобные взгляды. И я рад, что она консервативна. Гетеросексуалов большинство, мир, по сути, гетеросексуален. Пусть так и остается. Но меня поражает то, что гетеросексуалы не готовы предоставить 10 процентам геев те права, которыми законно пользуются сами.

Слушай, тебе геи что-то плохое сделали?

Нет. Но я считаю, что семья должна оставаться семьей: папа, мама, дети – это норма.

Но речь ведь не идет об изменении нормы – никто же не настаивает, чтобы семьи были только гомосексуальными. Речь идет об изменении рамок нормы. И эти рамки меняются постоянно: сто лет назад для мужчины в положении мужа моей подруги нормальным было иметь пару, а то и больше, жен – готова ли она держаться за эту «норму»? И если нет, то откуда эта избирательность в оценках нормального?

Вот та же журналистка и многодетная мать, которой я бесконечно восхищаюсь именно в этих ипостасях и которую упоминал выше, пишет о «борцах за права голубых», пробуждении сексуальности у детей, «защите» этих детей не совсем понятно от чего, и «инцесте» как об однотипных понятиях – но о какой это говорит неразберихе в мозгах?

Перечислять гомосексуальность, педофилию, зоофилию, инцест, изнасилование через запятую – это все равно, что расписаться в питекантропском невежестве, и я даже не стану взывать к читателям с просьбой немного просветить самих себя. Просто на слово поверьте: девиации и форма нормы – это разные вещи. Не надо позориться, смешивая преступление с одним из трех видов сексуальности человека. Что за дикость?

Как я объясню своим детям свадьбу, где две невесты?! – трагично заявляет другая знакомая.

Ну, что сказать? Чтобы не происходило в этом мире, гомосексуализм был и останется на планете. Если ты запретишь геям вступать в брак, это не охранит твоих детей от информации о том, что такая вещь существует. Если ты не расскажешь, кто-то другой – приятель по двору постарше, или одноклассник, или более вменяемый взрослый все равно будет вынужден разъяснить этот вопрос для твоего ребенка. Задумайся скорее над тем, в каком состоянии находятся твои коммуникации с любимым чадом, если ты не можешь объяснить ему, что такое геи. Или молчи до упора, и другим запрещай говорить об этом, пока твой ребенок лет в 14 не заметит в себе, что ему нравятся ребята его же пола, и не начнет чувствовать себя выродком, для которого есть один выход: петля или таблетки.

Не надо плодить ненависть. Это главное.

Я ненавижу фашизм. Нас так воспитывали, и мой дед сражался с фашистами, и это нормально – ненавидеть фашистов. И все равно я хотя бы в общих чертах изучил фашистскую доктрину, чтобы понять, что такое овладело в какой-то момент 70-миллионным немецким народом, что они пошли на такое преступление против человечества, как Холокост, Вторая Мировая война и концлагеря. Неужели так сложно хоть немного узнать о чем-то, что вызывает у тебя негативную реакцию?

То, что меня поразило в последние несколько недель, - это не наличие гомофобов. Это нормально, когда люди, незнакомые с каким-то явлением, относятся к нему враждебно. Меня поразило то, что в моем окружении находятся люди с базовыми культурными надстройками – высшее образование, детство и юность, проведенные в большом городе, с его образовывающим воздействием, работа в сфере культуры и искусства, где и правда высок процент гомосексуалов, - и все-таки эти люди демонстрируют первобытную гомофобию и не стесняются ее демонстрировать.

А этого надо стесняться.