Никто нас не агитировал идти и проявить свое отношение к этому событию - мы сами вышли на площадь имени Брежнева. Было холодно, дул пронизывающий ветер.

Вначале ничто не предвещало ничего плохого: молодежь со всего города стекалась на эту площадь, несла транспаранты «За ленинскую справедливую национальную политику», «Каждому народу своего вождя». Пели песню «Менің Қазақстаным», которая, кстати, ныне государственный гимн. Не было милиции и спецназа. Все было мирно. Агрессии никто не проявлял. Наоборот, было ощущение свободы и предчувствия позитивных перемен.

На второй день ситуация была немного иной. Мирный митинг продолжался. С трибуны выступали люди, как со стороны власти, так и другие. И чувствовалось, что тучи сгущаются. По городу поползли разные слухи. И все изменилось, когда выше площади появились цепи военизированных людей с соответствующей амуницией и водометные машины начали приближаться к площади.

Дальше случилось то, о чем знают все…

Прошло 30 лет с той трагедии, когда «коса» имперского мышления «нашла на камень» национального достоинства. Ведь, по большому счету, ничего и не случилось бы, если на место Кунаева Москва назначила даже не казаха, а казахстанца любой национальности. Но нет! Центр решил полностью пренебречь объективными реалиями нового, постперестроечного этапа роста национального самосознания в республиках СССР и получил то, что получил!

Приближается эта дата. И мне очень жаль.

Жаль, что власть, которая ныне не зависит от Политбюро ЦК КПСС, на исходе 25-летия Независимости до сих пор не раскрыла все архивы всемогущего КГБ, не предала огласке все документы, имеющие отношение к этим событиям. Что трудного в том, чтобы для начала хотя бы опубликовать все материалы оперативной видео- и фотосъемки спецслужб?

Помню, меня, третьекурсника, секретаря комитета комсомола журфака, приглашали на допрос на 9-й этаж ректората. Там была особая комната со… множеством зеркал: сидишь и на тебя смотрят несколько амиржанов. Видна малейшая реакция. Поневоле начинаешь волноваться. И тут из-за зеркал строгий голос: «С кем вы были на площади 17 и 18 декабря?». На столе черно-белые (качественные, на хорошей бумаге) фотографии людей на площади: «Кого из этих людей узнаете? Назовите имена». Вижу знакомые лица с нашего факультета, из соседних общежитий истфака и филфака. Было даже фото, где я разговариваю с другими.

Ответил: «Нет, не узнаю».

А ведь эти фото, наверняка, остались в архивах КНБ. Никакой угрозы для национальной безопасности они ныне не представляют. Так почему же их не опубликовать? Тогдашняя молодежь, которой сейчас уже за 50, могла бы увидеть себя на этих снимках и кадрах. Честно говоря, такой шаг нужен также и для того, чтобы не было желающих задним числом примазаться к чужой славе «декабристов».

Жаль, что тему «Желтоксан-86» в эти дни обычно педалируют казахскоязычные СМИ, а у русскоязычных редакций какое-то иное отношение: такое ощущение, что печально известное постановление ЦК КПСС « О казахском национализме» от далекого 1987 года еще не потеряло свою партийную силу…

Жаль, что некоторые из тех, кто причисляет себя к «желтоксановцам» теряют свой былой патриотический пыл в погоне за квартирами или медальками от власти. Не секрет, что власть использует этот потенциал в своих конъюнктурных целях. Хотя, вопрос о возмещении морального и материального ущерба всем, кто реально пострадал в те трагические дни, все еще стоит на повестке дня: ведь сколько было жертв!

Жаль, что за фасадом алматинских событий остались так и не отмеченными выступления молодежи в других городах Казахстана. Это тема для отдельного расследования.

Жаль, что наша власть так и не определилась с процедурой поминовения погибших во время Желтоксана: ибо 16 декабря – День Независимости, который надо отмечать всей страной, а следующий за ним день - 17 декабря, именуемый «Днем демократического обновления», так и остался в тени этого праздника: нет официальных мероприятий в память погибших и по возданию должного героям Желтоксана. Есть у этих дней своя особая карма: не случайно, что именно 16 декабря произошла трагедия в Жанаозене.

Получается, что в эти дни народ будет разъединен: одни будут петь и плясать, а другие – поминать погибших.

Что мешает власти определиться с этими, самыми важными в новейшей истории страны датами? Например, День Независимости можно отмечать 25 октября (в этот день 1990 года была принята Декларация «О государственном суверенитете» и до 2009 года этот день отмечался, как День Республики), а 16 или 17 декабря – объявить Днем скорби и памяти Жертв Желтоксана и Жанаозена. Тогда и не было бы этого сосредоточения трех, разных (радостных и печальных) дат в календаре.

Фото опубликовано на Радио Азаттык