«Истоки противоречий в политике Пакистана»
Так, прошлое и настоящее Исламской Республики Пакистан является своеобразным историческим узлом скопившихся за века противоречий этносов, конфессий, государств и цивилизаций, который продолжает затягиваться, уменьшая возможность его цивилизованной развязки. Глобальные столкновения в регионе начались после проникновения в 7 веке в Южную Азию ислама, вошедшего в противостояние с индуизмом. После создания англичанами в Южной Азии «Британской Индии» к 20 веку противоречия ислама и индуизма приблизились к пику из-за столкновения их экономических интересов, после чего появилась идея разделить колонию на два государства по религиозному признаку и в 1947 году на карте мира появились мусульманский Пакистан и индуистская Индия.
Искусственное создание Пакистана выразилось в объединении крупных и совершенно разных этнических групп (пенджабцы, синдхи, белуджи, пуштуны, мухаджиры, бенгальцы) в одно государство, что создало основу для будущих внутренних и внешних конфликтов. В соответствии с древней англосаксонской стратегией «разделяй и властвуй», англичане «дальновидно» включили в состав Индии мусульманский штат Джамму и Кашмир, что создало негативную основу для вражды соседствующих государств. С первых дней независимости между двумя государства начались территориальные споры, пограничные конфликты и даже войны. В 1955 году Учредительное собрание Пакистана ввело в действие первую Конституцию и официально провозгласило страну исламским государством.
Тем временем внутриполитическая борьба, народные волнения, военные перевороты и пограничные конфликты с Индией способствовали быстрому созданию, укреплению и росту влияния политической и военной элиты страны, сохранившей следы британской школы, но воспитанной в мусульманском духе. Благодаря успехам и усилиям военных правителей росло значение ислама и его институтов в стране. В условиях этнической разнородности, социальной разобщенности и малограмотности населения в управлении страной предпочтение отдавалось военной форме, отсюда шло высокое значение армии как политического инструмента. Но если у военных режимов были сторонники и оппозиционеры, то все они оказались едины в отношении ислама, который власть выбрала в качестве единственно возможного идеологического инструмента консолидации общества, подъема духа народа и управления искусственно созданным государством.
В этой связи, не удивительно, что исламские порядки спускались властью строго сверху для внедрения во все сферы жизнедеятельности государства и общества, но без передачи духовенству управления процессами. Мало того, вокруг армии, превратившейся в главный институт власти, возник даже ореол святости, на вооружении которой появилась своя армейская идеология, базирующаяся на национализме и исламе. Отсюда поддержка и терпение населения по отношению к частой смене правительств и военных режимов, предводители которых использовали исламскую риторику и пытались проводить соответствующие идеологические реформы в обществе ради удержания власти и расширения влияния на население.
Здесь интересно рассмотреть основные векторы внешней политики Пакистана, возникшие еще в начале 50-х годов на волне всестороннего противоборства с Индией и представляющие совокупность противоречий.
Так, с середины 50-х годов развилось сотрудничество Пакистана с США и их западными союзниками, взаимно заинтересованными в противостоянии просоветской политике Индии. Тогда же ИРП стала членом военно-политических блоков СЕАТО и СЕНТО. По мере укрепления советско-индийского партнерства укреплялись всесторонние связи Исламабада с Вашингтоном, наращивалось военная сила Пакистана и, естественно, обострялись отношения с Дели.
Но более важным оказалось признание мусульманским Пакистаном коммунистической КНР в 1951 году и, с тех пор, отношения этих стран только укреплялись, выдержав испытания временем. Взаимно поддерживая друг друга в конфликтах, территориальных спорах и международных отношениях, оба государства постепенно достигли уровня стратегического партнерства во всех сферах. И все это происходило на фоне развития отношения Пакистана со странами Запада и арабского мира, с которыми, в результате, постепенно и осторожно устанавливал контакты и Китай.
Таким образом, государственная власть в Пакистане к 70-м годам уже представляла противоречивое сплетение армейского, гражданского и исламского сегментов, что было вызвано существованием соответствующих внутренних и внешних политических задач:
- консолидация этнических групп общества;
- контроль над социальными процессами общества;
- всесторонне противодействие политике Индии;
- повышение международной роли Пакистана.
Вместе с тем, укрепляя необычную государственную систему, правители от армии и гражданской элиты - М. Айюб-хан, Зульфикар Бхутто,ЗияУль-хак, Беназир Бхутто, Первез Мушараф – сами становились ее жертвами, сталкивались с одной и той же проблемой, которая создавала основу для их последующего смещения и прихода к власти нового лица. Использование исламской риторики, канонов и религиозных чувств для управления государством и обществом, устранения соперников и получения политических дивидендов ставило их в жесткую зависимость от миллионов мусульман, ставших господствующими в обществе, поверивших властям и требовавших всестороннего и глубокого закрепления ислама во всех сферах.
При этом исламский электорат продолжал оставаться неоднородным и делился по национальностям, степени веры (умеренные, фундаменталисты) и социальному уровню. Учитывая хорошее знание большинством канонов радикальных идеологов политического ислама, оправдывающих или даже обязывающих бороться с несправедливостью властей, нарушениями законов шариата и объявлять джихад правителю-тирану, вполне естественно, что они легко замечали половинчатость государственного курса исламизации, предвзятость к национальным регионам и несправедливость к обездоленным. В любом случае подобной критической массы в экономически неблагополучном обществе было достаточно, чтобы правители становились мишенями одной из сторон исламского общества. Другими словами, внутренняя политика Пакистана стала испытывать трудности в связи с возникающими противоречиями между ограниченным использованием властями политического ислама и его растущими запросами.
В 1971 году в результате очередного военного конфликта с Индией и политического кризиса к власти пришел Зульфикар Бхутто, который отменил военное положение, сократил политическую и экономическую зависимость от США, улучшил отношения с Индией и запустил ядерную программу по созданию «исламской» бомбы, чем повысил свой и партийный авторитет.
Являясь по форме демократом, а по сути приверженцем жесткой линии и исламских порядков, Бхутто ратовал за экономические реформы в рамках так называемого «исламского социализма». После принятия новой Конституции и перераспределения полномочий между ветвями власти он сосредоточил в руках огромную власть, а с середины 70-х г.г. пошел на развитие контактов со странами социалистической ориентации и реализацию в стране соответствующих социальных реформ. Непопулярные меры вызывали недовольство богатых слоев, радикальных групп населения и политиков в Северо-Западном регионе и Белуджистане, на что премьер-социалист ответил карательными мерами, но армия, как реальная опора государства и общества, произвела в 1977 году военный переворот, и Пакистан возглавил генерал ЗияУль-хак.
С возвращением к военному управлению Пакистан быстро восстанавливает сотрудничество с США, что совпадает с активизацией советско-индийских отношений. Примечательно, что укрепляется государственная власть опять же через усиление военного режима и повышение роли ислама. В этот же период спецслужбы страны начали использовать сикхских, тамильских и исламских сепаратистов в тайной борьбе с Индией. В частности, ими создаются тренировочные лагеря боевиков для ведения разведывательно-диверсионной и террористической деятельности на военное мирное время. Кроме того, предоставлялись каналы въезда-выезда добровольцам из арабских и других мусульманских стран для участия в «священной войне», создавались условия для функционирования в стране штаб-квартир экстремистских организаций и других аффилированных с ними структур. Естественно, что особенное место занимала работа с мусульманскими экстремистами штата Кашмир.
В конце концов, естественные внутренние и внешние запросы Пакистана вывели государственную религию на более «высокий уровень», когда для организации подрывной работы против Индии и других «врагов ислама» потребовались идеологические вышколенные боевые группы. Другими словами, политизация ислама привела к использованию Исламабадом во внешней политике радикальных мер и радикально настроенных исламистов, которые свелись к появлению в его руках нового внешнеполитического инструмента под названием «исламский терроризм».
С этого времени Пакистан превращается в общепризнанный источник распространения исламского терроризма по всему миру, что очень пригодилось после ввода в декабре 1979 года в Афганистан советских войск. Наступивший период стал в истории Пакистана самым значительным для экономики и политики.
В частности, Исламабад оказал полноценную поддержку Западу и моджахедам для организации военного противодействия Советской армии, за что получал колоссальные финансовые, материальные и военные средства.
Афганская война с участием местных и пакистанских боевиков происходила под лозунгами «борьбы ислама с неверными» и естественно вдохновила исламское движение в самом Пакистане. Результаты подготовки и экспорта террористов в Афганистан к середине 80-хг.г. только усилили подрывную работу в отношении Индии с целью решения территориальных проблем и начали постепенно распространяться на другие регионы с целью повышения роли Пакистана во всем мире. А в 1984 году на территории Пакистана в лагерях афганских беженцев его Межведомственная разведка (ISI) создала радикальную организацию Движение «Талибан», которому была уготована роль нового средства решения военных и внешнеполитических задач.