Айжан Серикбаевна, с начала паводка служба СЭС работает в усиленном режиме. Какую работу вы сейчас проводите?
Наши мероприятия направлены на профилактику инфекционных заболеваний, которые характерны для наводнений и паводков. Это, в первую очередь, заболевания, передающиеся фекально-оральным, контактным путем, то есть через грязные руки и водный путь. Речь идет об острых кишечных инфекциях. Холере, брюшном тифе, гепатите «А».
Какова сегодня ситуация?
Эпидемиологическая ситуация стабильная. То есть, мы не видим изменений показателей заболеваемости группы острых кишечных заболеваний. Мы сравниваем с аналогичным периодом прошлого года.
Какие профилактические мероприятия проводятся?
С начала паводков исследовано более 10 тысяч проб как из централизованного, так и децентрализованного водоснабжения. По результатам исследований нет опасности передачи и возникновения инфекций, связанных с водным путем передачи. Плюс, само собой, исследуется питьевая вода, вода в реках, которые к нам идут. Потому что есть трансграничные реки, и мы исследуем их на показатели безопасности, характерные именно для рек. Второе, мы исследуем сточные воды, для того, чтобы понять, какие микроорганизмы циркулируют среди населения и изменилась ли флора до паводков и после. Большую работу проводят наши специалисты в эвакопунктах. Потому что мы понимаем, что любая чрезвычайная ситуация, будь это землетрясение или наводнение, связанное с перемещением населения, всегда сопровождается стрессовой ситуацией. А любая стрессовая ситуация снижает иммунитет, и в иных условиях это может и не послужило бы поводом для развития вспышек и заболеваний, но в такой ситуации это возможно. Плюс еще скопление населения тоже всегда сопровождается высокими рисками роста инфекционных заболеваний. Соответственно, наши специалисты в эвакопунктах дежурят круглосуточно, они обеспечивают контроль за безопасностью воды, за обеспечением водой, за безопасностью пищевых продуктов, за организацией питания, за вопросами соблюдения санитарно-гигиенического режима.
В речной воде что-то обнаружено?
Результаты исследования речной воды не выходят за пределы гигиенических нормативов, там не обнаружено патогенов микрофлоры, не обнаружено вирусов. Естественно, показатель мутности и цвета выше нормы, но это не влияет на возникновение инфекционных заболеваний. Следующий вопрос связан с подтоплением эпидемиологически значимых объектов. Сегодня под нашим пристальным вниманием находятся в первую очередь септики, надворные установки, объекты водоснабжения. Мы каждый день мониторим число подтопленных эпидзначимых объектов и после ухода воды соответствующие работы проводятся. В частности, в регионах, где сошла вода, проводятся дезинфекционные мероприятия, в первую очередь, на объектах, которые представляют для нас особую значимость. Очень много вопросов задается по поводу скотомогильников, сибиреязвенных захоронений и так далее. В принципе, они высоких рисков для нас не несут, потому что для них характерны очень жесткие требования по захоронению. Это своего рода саркофаг, сжигание и так далее. То есть, больших рисков нет. Но по мере схода воды, мы совместно с ветеринарной службой отбираем на этих территориях пробы воды и грунта, и проводим лабораторные исследования, результаты отрицательные, не обнаружено никаких возбудителей. Плюс после ухода воды все равно будут проведены дезинфекционные мероприятия.
Вы сказали, что берете пробы питьевой воды. Вы их берете на водозаборе или в домах?
Мы берем и на водозаборе, и в распределительной сети, и на конечной точке, условно из крана и колонки. Это наш контроль, как госоргана. Но есть еще производственный контроль, то есть, у любого объекта водоснабжения есть производственная лаборатория, которая каждый час отбирает воду. В водоподготовке несколько этапов и они, в зависимости от технологии, разные. Но на водозаборе обязательно проведение производственного контроля, ежечасное исследование воды. Потом вода уходит в распределительную сеть, там тоже производственный контроль, и там наш контроль. Кроме того, наш контроль уже на точке, когда вода идет к населению.
Вообще стоит сказать, что при наводнениях представляют опасность кишечные инфекции. Потому что если возникает водная вспышка, она поражает большое количество населения. Поэтому для профилактики, с первых дней паводка мы проводим усиленный контроль за безопасностью воды.
Если раньше мониторинг проводился раз в 10 дней, то сейчас его проводят фактически ежедневно. Если сточные воды мы проверяли раз в месяц, то сейчас мы делаем это еженедельно. Питьевую – воду ежедневно, сточную – еженедельно. Мы увеличили кратность исследования. Сточные воды исследуем для того, чтобы посмотреть, какие возбудители циркулируют среди населения, чтобы понимать какие риски есть.
Касательно воды вы сказали, что вода для людей не берется из затопленных источников. Когда в первые дни паводков, Петропавловск остался без воды, в срочном порядке кинули трубы и стали воду брать для обеспечения годов из озера Пестрое. Но оно же затоплено!
Совершенно верно. Смотрите, озеро Пестрое - это не источник водоснабжения. Но источник водоснабжения в Петропавловске ушел под воду, линии электропередач снесло. И было принято альтернативное решение - забирать воду из Пестрого. Эта вода постоянно исследуется. И ее качество по микрофлоре, по вирусам, нормальное. Она отличается по содержанию - по мутности, цвету, но эти показатели характерны для наводнения.
То есть, пить ее не стоит?
Чтобы брать воду в озере Пестрое, построили понтонный мост, и воду берут оттуда, не с берега. Потом эта вода идет в очистные сооружения, она не подается напрямую из Пестрого, а проходит через отстойники, коагуляцию, хлорируется. Да, этот источник воды для нормальных условий не предназначен, но в такой чрезвычайной ситуации, когда выбор быть вообще без воды, или все-таки использовать альтернативный источник, причем, соблюдать все меры, других вариантов нет. Если бы там что-то было, у нас бы водная вспышка группы кишечных инфекций выстрелила через 1-2 дня. Я пытаюсь вас убедить, что не все так страшно и озеро используется сейчас как альтернативный источник водоснабжения.
Айжан Серикбаевна, есть хлорирование, а есть гиперхлорирование воды, в каких регионах сейчас это делают?
В нормальных условиях, если мне память не изменяет, хлор в воде должен быть 0,5 миллиграмм на литр. Это в самой трубе. Я могу в цифрах ошибиться, но чтобы вы понимали суть. Когда вода выходит из-под крана, вода, в ней хлор уменьшается, по-моему, до норматива 0,3 миллиграмма на литр. Гиперхлорирование мы проводим во всех регионах, где есть паводки. Это означает, что содержание хлора в воде допускается до 1 миллиграмма. Это тоже профилактика, на всякий случай.
Эту воду можно пить или нужно дополнительно фильтровать?
Можно, она безопасна. Это гигиенический норматив. Если бы в воде хлора было больше, чем надо, ее невозможно было бы пить, потому что был бы жуткий запах.
Еще один вопрос про очищение воды - есть же еще скважины и родники. Частный сектор. Вы их не проверяете?
Почему? Проверяем. Вот есть, допустим, централизованный источник водоснабжения - водозаборы и так далее, а есть еще децентрализованный - это скважины, родники. Соответственно, там тоже проводятся промывка, дезинфекция и вода оттуда обязательно берется.
Когда вода уйдет, СЭС будет проводить дезинфекцию в септиках и затопленных колодцах?
Мы уже сейчас это делаем. Когда паводки только начались, я выходила на брифинг в службе центральных коммуникаций и сказала, что мы проводим два вида мероприятий: в период паводка и очень важные - после паводка. Потому что вода уйдет и часть септиков и надворных установок уплывет, а часть осядет. Когда люди вернутся и начнут работать с этой землей, ходить по ней каждый день, возникнут риски. Я сама ездила по регионам, и на каждом штабе с местными исполнительными органами сразу поднимаю вопрос - вода ушла, сразу же начинаем дезинфекцию. Это задача первостепенной важности. Местные исполнительные органы выделяют на это средства. В Актобе, Атырау, Костанае, Павлодаре, Караганде - везде эта работа проводилась. Где-то она уже завершена, где-то продолжается. Помимо того, что местные исполнительные органы выделили средства и закупили услуги по дезинфекции, плюс еще сейчас нам оказывает поддержку министерство обороны. Они эти работы проводят в Актобе, в Кульсарах, а после будут передислоцированы в Западно-Казахстанскую область. Поэтому подчеркну, что для меня, как для государственного санврача, именно септики и надворные установки представляют (наибольшую опасность - В.). Начался ажиотаж вокруг кладбищ, скотомогильников, сибиреязвенных захоронений, но извините, туда население каждый день не ходит, население там не проживает. И поэтому они практически не имеют для нас эпидемиологической значимости. А там, где население будет каждый день ходить - это да. Поэтому все дезинфекционные мероприятия, во всяком случае там, где хватает наших сил и средств, проводятся под контролем нашей службы.
Все же, по сибиреязвенным захоронениям, вы говорите 12 затоплено, ранее вице-премьер Бозумбаев говорил про 10.
В Северо-Казахстанской области их больше. Но еще раз скажу, в принципе, по большому счету, сейчас затопленные скотомогильники или сибиреязвенные захоронения вообще нет смысла исследовать. Тем не менее, учитывая наполнение в соцсетях этой информацией, мы все равно, эту воду исследовали, получили отрицательный результат. Когда вода уйдет, мы вместе с ветеринарами, будем повторно (исследовать - В.). Причем, у нас двойной контроль, и ветслужба отбирает пробы, и наша служба. И после этого уже ветслужба проводит дезинфекцию.
А у нас есть вакцина от сибирской язвы?
Вакцина есть, она закупается в очень маленьких количествах для тех, кто работает в животноводстве. Но сибирская язва для наводнений не характерна. Сибирской язвой население заболевает только при контакте с больным животным. Поэтому сейчас перед ветслужбой поставлена задача, которую они делают каждый год, - вакцинация животных. И это залог того, что не будет регистрации заболевания сибирской язвой. И второе, сибирская язва не передается от человека к человеку. Человек - биологический тупик. Если заболел, он никому ее не передаст.
Когда люди вернутся в свои дома, по санитарным нормам они не должны пользоваться вещами - матрасами, игрушками и т.д., которые сложно просушить. Будет ли им государство возмещать или покупать новые вещи?
В областных штабах этот вопрос рассматривается, то есть, каков механизм, какой объем, что нужно, невозможно же восстановить все, что было. Но какие-то вещи на уровне областных штабов на уровне акимов рассматриваются.
Актобе
Все же, ждете ли вы после паводков вспышку инфекций?
Не вспышки. Есть риски любой кишечной инфекции, которая переносится с водой, это дизентерия, брюшной тиф, холера. Любые природные катаклизмы, перемещения населения всегда несут за собой риски возникновения инфекционных заболеваний. Поэтому мы сейчас и стараемся эти риски предупредить. Это и эвакопункты, и контроль за водой, - даже когда она сойдет, мы еще будем долго продолжать проверки. То есть, контроль за водой мы будем осуществлять ежедневно. Если в обычной мирной жизни мониторинг за кишечными инфекциями в летний период мы проводим раз в неделю, то сейчас - ежедневно, чтобы не дай бог не упустить какого-то роста или групповых вспышек. У гепатита «А» тоже водный путь передачи, помимо контактного. Слава богу, у нас в календаре есть вакцинация от гепатита «А» и мы сейчас проводим наверстывающую вакцинацию детей до 14 лет, сейчас будем проводить до 18 лет. Даже если человек получит хотя бы одну вакцину, это уже хорошо. В эвакопунктах, которые я посетила, я везде говорю: «Не надо забывать, что у нас заболеваемость корью снижается, но все равно регистрация идет». Также коклюш тоже передается воздушно-капельным путем.
Да, а в эвакопунктах по 100-200 человек в спортзалах живут…
Да, изучается прививочный статус детей, которые находятся в эвакуационных пунктах. Я дала поручение, чтобы в эвакопунктах делали наверстывающую вакцинацию. Мы должны минимизировать риски.
Уральск, эвакуационный пункт, фотография Киры Прейс
Хватает ли у вас сил и средств на устранение этих последствий или потребуются дополнительные суммы?
Вакцина есть и от кори, и коклюша, и гепатита «А». Плюс мы еще сейчас сделали запрос на выделение средств из резерва правительства для закупа дополнительного объема для наверстывающей вакцинации. Я по количеству доз не скажу, но в сумме это 5,8 млрд тенге. Это вакцина против кори, коклюша и гепатита «А». Кроме того, если не дай бог, будет вспышка, для обследования контактных есть необходимый объем тест-систем. Причём, закуп текст-систем мы расширили и на вирусы - аденовирусы, норовирусы, ротавирус, которые характерны для паводкового периода. Есть тесты для тестирования среди контактных, есть дезинфекционные средства на случай, если потребуется проведение дезинфекции уже в очагах инфекции. Здесь уже мы выходим на первую линию. На это все деньги есть. То есть, сейчас мы оценили все силы и средства: на наверстывающую мы запросили эти 5,8 млрд, постановление думаю, будет принято. С поставкой, конечно, (срок - В.) может удлиниться, но у нас запас вакцины есть. По дезсредствам и тестам для проведения лабораторных исследований среди контактных и обработки очагов у нас (все - В.) есть. И противочумная станция у нас проводит обработку в особо опасных природных очагах. У них тоже, в принципе, на плановой основе тоже есть.