Главное управление исправительно-трудовых лагерей (ГУЛАГ) появилось в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике в 1918 году. К 1921 году в 43 провинциях насчитывалось 83 лагеря, созданных для содержания «врагов народа». Большее значение ГУЛАГ обрёл при правлении Сталина, во время массовых репрессий 1937-38 годов. Увеличение числа лагерей продолжалось во время и после Второй мировой войны, когда СССР принялся наращивать экономический потенциал, используя труд узников ГУЛАГа для изготовления промышленной и сельхоз продукции. Всего через систему этих лагерей прошло около 18 млн. человек, еще 6 млн. были депортированы.
В Казахстан были перевезены 1,3 млн. из них, чтобы заниматься сельским хозяйством, горнодобывающей промышленностью, металлообработкой и выпуском текстильной продукции. Эти люди участвовали в реализации инфраструктурных проектов, строительстве памятников архитектуры и организации массовых захоронений по всей стране.
После распада СССР в Казахстане начал зарождаться «темный туризм» — путешествия по местам крупнейших исторических трагедий, например, связанных с Холокостом или мировыми войнами. 31 мая 2007 года первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев открыл музейный комплекс «Алжир» [Акмолинский лагерь жен изменников Родины], после чего эта дата была объявлена днем памяти жертв политических репрессий. К 2016 году общее число посетителей мемориалов жертвам политических репрессий в Казахстане возросло до 6,5 млн. человек, но несмотря на это внимание к ним остается слабым.
«Алжир»
Исправительно-трудовой лагерь «Алжир» расположен в 30 км к югу от столицы Казахстана. Он был элементом системы Карагандинских исправительно-трудовых лагерей (Карлаг). В нем содержалось более 18 тыс. женщин, принадлежащих к 62 различным этносам.
Музей включает в себя тюремные бараки, камеры, места пыток и картины с изображением ГУЛАГа. Однако большая часть первоначальных построек со временем пришла в негодность.
В нем также представлены исторические документы Казахстана, охватывающие период от Российской империи до советских времен. Они рассказывают о злодеяниях советских властей, коллективизации и голоде начала 1930-х годов. Зал «Алаш» посвящен ликвидации ханов и восстанию против царского, а затем и советского режимов.
Также в музее представлена серия портретов с рассказами женщин-заключенных. Однако власти современного Казахстана и аффилированные с ними организации создали определенные рамки для интерпретации событий, связанных с «Алжиром».
Она указывает на то, что число нападений и изнасилований было велико, и на протяжении всего периода функционирования лагеря у матерей появлялись дети. В двух-трехлетнем возрасте их отлучали от матерей и переводили в один из 18 детских домов, построенных в районе Карлага.
Несмотря на богатую экспозицию и значимость связанных с «Алжиром» исторических событий, последние 7 лет музей ежегодно посещает от 19,5 до 30 тыс. человек. Гид музея считает, что причина такого низкого интереса к «Алжиру» связана с плохой осведомленностью о лагере и доступностью его объектов для локальных и иностранных туристов: «Местным жителям очень трудно добраться до этого места. А в случае столицы Казахстана, возможно, люди знают, что у нас есть [такой исторический памятник], но не знают, как сюда добраться». <...> [Эти проблемы также могут быть] связаны с тем, что мы хотим демонстрировать только положительные стороны нашей жизни, например, места отдыха, связанные с природой, а не свидетельства тоталитарного прошлого. Нам не стыдно, но мы не хотим об этом вспоминать».
Музей Карлага, Долинка
Карлаг, более известный как Карагандинский исправительно-трудовой лагерь, включал в себя более ста лагерей, организованных в период массовых политических репрессий (1929–1953). Ее административным центром был поселок Долинка, который находится в 45 км к юго-западу от Караганды. Карлаг управлялся непосредственно из Москвы и простирался на 300 км с севера на юг и на 200 км с востока на запад, объединяя между собой различные города, угольные шахты, металлургические заводы, текстильные фабрики, производственные центры, железные дороги, сельскохозяйственные кооперативы, тюрьмы и охранные помещения.
Как отметила журналистка Энн Эпплбаум, изучавшая систему лагерей ГУЛАГа, основная их цель была экономической: «Но это отнюдь не означало, что его лагеря были гуманными. К заключенным относились как к крупному рогатому скоту, или, скорее, как к кускам железной руды. Охранники обходились с ними как им вздумается: бесцельно загружая и выгружая их из вагонов для скота, взвешивая и измеряя их, кормя, если они были полезными, и моря их голодом, если они таковыми не были».
Музей Карлага охватывает около тридцати залов и выставок на трех этажах. Первый этаж посвящен депортациям советского времени и репрессиям против казахской интеллигенции. Наряду с диорамами там представлены артефакты, фотографии и текстовые материалы. Там также были воссозданы камеры заключения и пыток.
Экскурсии по Карлагу включают в себя посещение музея и братских могил. А с 2013 года музей организует ежегодное мероприятие «Ночь в Карлаге», которое уже посетили порядка 1000 человек. Там разыгрываются постановочные сцены из жизни ГУЛАГа.
Нынешний мультикультурный характер региона возник в результате депортаций и подавления многих этнических групп в советский период. Часть нынешних жителей является потомками депортированных заключенных, а также военных и работников ГУЛАГа. «Люди иногда стесняются говорить о том, что история их семьи связана с историей Карлага. Никто не хочет об этом вспоминать», − говорит гид музея.
Последние 7 лет музей Карлага ежегодно посещает от 14,7 до 30 тыс. человек в год. Низкую посещаемость один из местных гидов объяснил политикой избирательной интерпретации: «Наше правительство не хочет никаких ассоциаций с советским временем. Им нужно красивое преподнесение нашей страны. [Они даже] меняют названия улиц, чтобы все выглядело привлекательно».
Отсутствие чуткости к прошлому наблюдается и в национальной школьной программе Казахстана. Как заметил тот же гид: «Мои бабушка и дедушка со стороны отца были депортированы сюда. Мы ничего не знаем о Карлаге, потому что нам ничего о нем не рассказывали во время учебы».
Историческое наследие Карлага обширно, но вопреки всем стремлениям музею едва ли удается сохранить его. Этот опыт контрастирует с ситуацией в России и других частях бывшего Советского Союза. Эпплбаум указывает на активное развитие мемориальных организаций в период перестройки, когда архивы были открыты для широкой аудитории. В свободном доступе оказались карты с названиями и расположением локаций многих лагерей ГУЛАГа. Также была создана большая коллекция аудио и письменных документов с рассказами выживших. Однако, как заметил бывший архивист музея «Долинка», в последующие годы доступ к материалам был затруднен: «Горбачев открыл окно, и люди начали разговаривать, писать, показывать, открывать архивы. В то время все было открыто. Но к 1999 году, когда Путин стал главой ФСБ, все вновь закрылось…»
«Спасск 99» и массовые захоронения
Лагерь специального назначения «Спасск 99», расположенный в 45 км от Караганды, представлял собой сеть из 22 отделений. В нем содержались военнопленные, политические заключенные и другие люди, признанные советскими властями «врагами народа». В «Спасске 99» в 1941-1950 годы содержалось около 67 тыс. заключенных. Согласно официальным данным, 7765 заключенных умерли и были похоронены в массовых могилах. «Обычно сразу 15 человек расстреливали, так что в одной могиле хоронили по пять человек. Через некоторое время все это позабыли. Даже сейчас почти никто не знает, где находятся эти могилы», − напоминает местный гид.
Посещаемость «Спасска 99» остается крайне низкой в последние 10 лет, а захоронения и исторические свидетельства почти не вызывают интереса у исследователей и сторонней аудитории. Связанные с этим местом люди отчасти объясняют это отсутствием материалов в интернете, и отчасти − политическим решением Нурсултана Назарбаева, старавшимся поддерживать хорошие отношения с Россией.
Тем не менее, музей «Спасск 99» не предлагает интерпретацию происходивших в лагере событий, свободную от противоречий. В нем имеются захоронения немецких солдат и, как утверждал бывший архивист музея, это ставит перед посетителями простой вопрос о том, зачем этому учреждению хранить память о немецких захватчиках.
Осакаровский детский дом
Осакаровский детский дом − место, где содержались малолетние дети узниц лагеря «Алжир». Среди них были те, кто родился в лагерях для заключенных и те, кого оставили там после заключения родителей в тюрьму. Осакаровка была частью системы из 18 детских домов, расположенных по всему региону. Они назывались «Домами матери», но на самом деле представляли собой тюрьмы с охраной, воротами и колючей проволокой. Многие дети умирали в них от недоедания и плохого ухода.
Осведомленность об этом месте и его посещаемость также остаются низкими. «Для местных жителей это не лучшее место для посещения. Детей этих [заключенных] женщин из Алжира отправляли туда. Был очень высокий уровень детской смертности. А здесь никто не может показать мне ни вывески, ничего. Я спросил персонал: «Где это место?». Они не знают. Я спрашивал у местных, и они не знали», − поделился один из посетителей.
Для выживших последствия детства в любой из точек ГУЛАГа были серьезными. Они сталкивались со стигматизацией, а также политической и социальной маргинализацией. Те, кому не удалось выжить в Осакаровке, были похоронены на Мамочкином кладбище.
Мамочкино кладбище
Мамочкино кладбище, где погребены тела женщин и детей, содержавшиеся в Карлаге, находится примерно в 40 км от Караганды. Первоначальный размер кладбища − 1,25 кв. км − свидетельствует о серьезном масштабе захоронений. «Дети болели и умирали. Дизентерия была очень распространенным заболеванием. Зимы там были холодные, в общем, все дети до года умерли. Их похоронили на кладбище. Сейчас ничего нет. Настоящие места не раскрываются до сих пор. Как будто они скрывают эту часть истории, потому что это не так важно», − приводят исследователи цитату одного из своих собеседников.
Однако после распада СССР территорию начали интенсивно застраивать, из-за чего первоначальные границы кладбища были утеряны. Остается лишь небольшая часть братской могилы, восстановленная благотворительной организацией и православной церковью в 1999 году. До того по кладбищу ездили машины и мотоциклы, а вокруг могил было много мусора. В деревнях местные жители иногда намеренно засыпали подобные кладбища мусором.
Темное наследие
Посетив все эти места Леннон и Тибергиен пришли к выводу, что только музеи имели вывески, и предлагали посетителям способы интерпретации связанных с ними событий и возможности для изучения советского прошлого. Другие же места − «Спаск 99», Мамочкино кладбище и Осакаровский детский дом − остаются без внимания различных аудиторий, а их наследие подвергается забвению. Большинство из них представляют собой памятники, которые могли бы быть оценены как «самые мрачные» на карте Карлага и относящихся к нему объектов.
Один из представителей сферы неправительственных организаций в связи с этим резюмировал: «Мое объяснение [почему все так], очень простое, может быть, в какой-то мере даже глупое. Но [оно оправданно], потому что вся страна – это страна рабства, империя рабства. Здесь царило подлинное рабство, затем племенное рабство, затем феодализм, затем советское рабство. Никто не понимал, что такое свобода. С психологической точки зрения это не наш путь − зацикливаться на негативном прошлом, даже если вы являетесь частью этой истории».
Разрушения и утрата исторических памятников и документов – обычное явление для мемориальных мест в Казахстане. На это, как заметил директор одного из музеев, повлияли как отношения между Казахстаном и Россией, так и собственные политические интересы Казахстана: «Молчание – оно в интересах государства. Государство заинтересовано только в экономическом развитии, а гражданское общество очень слабо».
Один бывший архивист, преподающий историю ГУЛАГа в школах Казахстана, прокомментировал это так:
Коллективная травма, возникшая в результате советских репрессий, усиливается почти отсутствующим желанием сохранять память о ГУЛАГе и соединять прошлые события с настоящим. Повторное использование исторических зданий: будь то казармы в Долинке, реорганизованные в жилые помещения, штаб НКВД в Караганде – ныне переделанный в отделение полиции, или железнодорожный вокзал и исправительный лагерь в Карабасе, преобразованные в тюрьмы, − также свидетельствуют о пренебрежительном к наследию ГУЛАГа.
Наследие − это спорная территория. И опыт вытеснения памяти, который имеет Казахстан, всегда будет резонировать со способом отношения к истории, предложенным Германией. Последняя хранит множество памятников и документов, связанных с нацистским прошлым. Их деградация неоднократно оспаривалась, поскольку расценивалось как желание властей избежать неприемлемого нацистского прошлого. Обрывчатые исторические нарративы в Казахстане создают зазор не просто для многочисленных интерпретаций, но и политических спекуляций на тему репрессивного прошлого. В связи с этим исследователи резюмируют, что скрупулезная интерпретация артефактов и зданий, связанных с Карлагом, могла бы помочь казахстанцам лучше понять себя и друг друга, даже если связывающее их наследие является слишком тяжелым.
На заглавном фото запечатлено здание управления Карлага в поселке Долинка
Иллюстративные фото с сайтов dmt.kz, ehistory.kazakh.ru, sakharov-center.ru, pikabu.ru