Ровно в 19:30 в небольшое помещение столовой с патриотичным названием «Астана» в Турксибском районе, стали приходить люди. Всех их принято называть «неблагополучными». Многие состоят на учете в местном центре социальной адаптации и реабилитации бездомных. Всего пришло около десяти человек.
— Видимо, кто-то еще на работе, вернее, на подработке. Это не все люди, которые нуждаются в еде, только малая их часть, – говорит Саният Гумаева.
Саният – молодая мама, финансист и владелица магазина. По вечерам Саният вместе с единомышленниками из группы «ЛП-16» Салтанат Ауелбаевой и Константином Доцоком кормят людей из центра. В инициативной группе есть еще семь человек, которые сменяют друг друга в течение недели.
Инициативная группа «ЛП-16» работает при поддержке фонда «Я люблю жизнь» и состоит из десяти человек, которые познакомились на тренингах по лидерской программе.
Главным проектом «ЛП-16» стало создание социальной столовой для уязвимых слоев населения: многодетных малоимущих семей, бездомных, студентов, пенсионеров, людей с инвалидностью. Однако пока группа не нашла средств на аренду помещения, его оснащения, зарплату поварам и покупку продуктов для приготовления еды. Сейчас группа ищет столовые, которые могли бы предоставить свое помещение вечером — хотя бы на полчаса.
— Какие-то столовые идут на встречу, помогают безвозмездно. Многие не соглашаются кормить бездомных бесплатно. Есть столовые, которые выделяют полчаса на то, чтобы покормить людей. Едой обеспечивают другие кафе, они специально готовят, кто-то по двадцать порций в день, кто-то по десять. Мы забираем еду, привозим ее, накрываем столы. Пока это все, – говорит Саният.
Лично для Саният сигналом к действию послужила новость о женщине из Южно-Казахстанской области, задушившей своих дочерей из-за сложного материального положения:
— Это стало таким мотивом, толчком для меня лично. У каждого здесь своя мотивация. У нас в планах открыть социальную столовую, в которой люди могли бы получать горячий обед каждый день. Это будет большая помощь для людей и детей.
Среди обитателей центра: лица без постоянного места жительства, гастарбайтеры, пенсионеры, ветераны, малоимущие. Один из них – Мурат, улыбчивый мужчина:
— Нам вчера сказали, что будут кормить здесь, но мы перепутали адрес и пошли не туда, час стояли под дождем. Вернулись в центр адаптации, нам сказали, что ужин в этом месте. А мы эту столовую знаем. Нас вчера накормили, кстати, тоже было очень вкусно, сегодня еще вкуснее. Я очень благодарен этим людям с большим сердцем за то, что нас кормят, обходятся с нами хорошо.
— Они вообще другую хотели историю услышать. Как ты здесь оказался?, – перебивает его Михаил.
— Пусть это будет моей маленькой тайной, – с улыбкой отвечает Мурат.
Михаилу – мужчине с уставшими глазами, 44 года, 17 из них он провел на зоне:
— Как-то знаете, в институте не с той компанией связался – с «золотой молодежью». Отец был начальником автопарка, любил играть в карты. В Ташкенте много денег проиграл и покончил жизнь самоубийством. С тех пор у меня вся жизнь наперекосяк пошла, в семье разлад.
О своих судимостях Михаил рассказывает просто, без стеснения и агрессии:
— Первый раз меня посадили, когда я с друзьями поехал в Чу, мы там анаши нарвали шесть мешков. Второй раз я человека ножом два раза ударил. Мы вдвоем были с приятелем, хотели одного обокрасть, не получилось. В третий раз – кража, обчистили машину. Еще сидел за ограбление китайца одного, он на барахолке торговал. Последний раз за героин посадили.
Всего у Михаила шесть судимостей, пять их которых с реальным сроком и одна условная — за разбой. По его словам, с преступностью он завязал. Сейчас подрабатывает на стройках разнорабочим: может делать все, кроме левкаса и штукатурки. Однако работа не всегда оплачивается честно:
— Если наниматели узнают, что мы из центра адаптации, то они не хотят платить. Один раз наши ребята три дня работали в крестьянском хозяйстве наемными рабочими: грузили, чистили территорию. Три дня они с утра до вечера вкалывали, а им тысячу тенге дали. Это нормально?
Своей семьей Михаил так и не обзавелся. Один брат живет в Чехии, второй – в Астане, но с ним у него не самые лучшие отношения, мама – в Португалии. Выехать заграницу к матери и брату Михаил не может, он – невыездной:
— У меня иск по суду – 18,5 миллиона тенге. Я даже в Россию не могу выехать. Вообще атас, – подводит черту он и продолжает. – Деньги есть – квартиру снимаю, денег нет – у друзей живу. Вообще тяжело становится – прихожу в центр. Я себе на кусок хлеба, масла, сыра всегда найду. Просто есть пожилые люди…
— Бывает человек по 2-3 дня голодным ходит. Если голодных людей начнут подкармливать, представьте, какой процент криминала упадет, – соглашается с Михаилом Асылбек – пожилой мужчина, подсевший к нам.
— Самое страшное испытание для человека – голод, — говорит Михаил. — Я в лагере такое видел, это вообще… Люди до того морально опускаются. Они готовы на все пойти. Все человеческое теряется. Начинают по помойкам лазить, кидаются на отходы. Взрослые, молодые, пожилые…
— Абсолютно согласен. Бывает, что люди с высшим образованием, я знаю их лично. Не помогает государство, а надо помогать, кормить. Человек сытый – он довольный, он не пойдет на разбой. Голодный человек – злой, ему терять нечего, — рассуждает Асылбек. — Он пойдет и на убийство, и на грабеж, и на разбой. А потом люди удивляются, откуда это все. Девчонки, это классное дело. Помогайте, кормите людей.
Асылбек посещает социальную столовую уже неделю. Он инвалид второй группы, на работу не берут, а пенсии по инвалидности не хватает:
— Если я куплю себе носки или майку, мне не хватит на еду. Цены сейчас какие высокие! Я помогаю брату своему. В итоге у меня пенсии остается 5 тысяч, я не могу эти пять тысяч растянуть как резину на месяц, поймите. Сейчас все дорого. Дай бог вам здоровья, — говорит он, глядя на стоящих в стороне Константина, Салтанат и Саният. — Люди, которые сюда пришли, когда-то были нормальными, отличными людьми, у них были семьи. Так получилось, они сошли с дороги. Но нельзя же их выбрасывать, это граждане Казахстана. Это только по Алматы их сколько! Если их всех со страны собрать, это 200-300 тысяч человек. Целый народ. Все – нищие, больные люди, обездоленные, опустившиеся по-своему. Их нужно поднимать.
Болату 33 года, он воспитанник детского дома, у него инвалидность третьей группы. Постоянного жилья у него нет, как и стабильного дохода:
— В начале двухтысячных окончил школу, поступил в колледж, получил профессию – таможенное дело. Как получил на руки диплом, мне дали понять, что я должен освободить общежитие. Жил где приходилось: у друзей, знакомых, одноклассников. Со временем устроился на работу. Работал в одном направлении, в другом, – вспоминает Болат. Сейчас трудится в столярном цехе и живет в центре адаптации:
— В центр адаптации для лиц, не имеющих место жительства, я попал в 2005 году. Периодически нахожусь в центре, а потом съезжаю оттуда. Мне должны были дать квартиру, хотя бы однокомнатную. Я пытался встать в очередь на получение, когда я учился в колледже. Есть небольшой нюанс: я проживал в детском доме, который относился к Алматинской области. Если взять по документам, я родился в области. Когда я приходил встать в очередь, мне сказали: езжай в Талдыкорган, проси, что хочешь. А я в Алматы нахожусь с шести лет, понимаете, я здесь вырос. Что я буду в Талдыкоргане просить?
Иногда Болат съезжает из центра, чтобы снять комнату или времянку, если позволяет зарплата. Однако молодой человек признается, что прежней отдачи на работе уже нет – не позволяет здоровье.
— Жизнь так сложилась, что я сейчас никуда не обращаюсь, ничего не прошу. Пока я молодой, я руки не опускаю. Все время работаю.
Пока мы беседуем, из колонок магнитофона доносится голос Лолиты Милявской, которая поет о том, как хочется жить.
— У меня есть мечта – иметь квартиру, хотя бы однокомнатную, иметь свой угол. Я считаю, что это самая насущная проблема. Все время скитаться же тоже не будешь. Мне многие говорят, что жениться надо. Жениться и кочевать с кем-то? Это же серьезные вещи. Сегодня есть булка хлеба, а завтра нет. А если у меня жена будет, дети? Я даже и представить не могу, чем это все может закончиться. Подход должен быть серьезным, а не так, чтобы «на ура» женился.
На вопрос, пытался ли он искать родителей или родственников, Болат говорит, что обращался в программу «Жди меня», когда их филиал приезжал в Алматы. Это было давно, когда он учился в школе. Тогда никто не откликнулся, и Болат решил уже никого не искать.
— Сейчас мне уже за 30, и я не вижу смысла искать кого-то. Я привык жить один. А искать кого-то… Для меня это не первостепенно. Основное – жилье и питание. Не знаю, сколько я еще проживу в центре, но опять же, долго я не смогу так существовать.
Болат говорит, что ему нужна помощь знающего человека, который мог бы не только объяснить ему права на получение государственного жилья, но и ходить вместе с ним от одной инстанции к другой и помочь получить квартиру.
Пока мы беседовали, столовая опустела. Все разошлись, остались только случайные посетители и троица из инициативной группы. Они о чем-то беседовали между собой.
Около трех месяцев назад группа обратилась за помощью в городской акимат. Там их инициативу поддержали и направили в Турксибский район – наиболее подходящий для открытия соцстоловой. Однако на этом помощь акимата завершилась. Ребята почти два месяца продолжали рассылать письма в различные компании, которые могли бы оказать содействие их проекту. Пока ответов не поступало. Однако неравнодушные люди предоставили им на благотворительной основе столы, бытовую технику, стулья и посуду. Теперь дело за главным – найти деньги на оплату аренды помещения, зарплату сотрудникам столовой и на покупку продуктов питания:
— Конечно, было бы замечательно, если какие-то компании могли на постоянной основе делать небольшие отчисления. Мы надеемся, что нашу идею поддержит например, «Аксай нан», потому что людям в первую очередь нужен хлеб, – признается Саният, – может со временем будут формироваться какие-то корзины для людей, которые не могут до нас доехать, потому что нуждающиеся есть не только в Турксибском районе.
Салтанат – главный бухгалтер, на вопрос, зачем она приходит сюда после работы, отвечает:
— Когда мы ездили по кафе и столовым, просили предоставить нам бесплатно помещение, еду, люди удивлялись, некоторые отказывались, некоторые соглашались. В нашем обществе этого каждому не хватает на самом деле. Вспомните свою реакцию, когда вы увидели, как люди приходят, помогают бесплатно, кормят. Тепло стало на душе, да?
Начинаешь понимать, что есть обыкновенные человеческие ценности, когда люди просто хотят тепла, уюта, чтобы было вкусно, чтобы были дети, семья.
В общем-то поэтому мы этим занимаемся. Мы много говорим: «Правительство не то, сосед не тот, руководитель не тот, подчиненные не те», а в общем-то, когда люди помогают друг другу бескорыстно, поддерживают друг друга, становится теплее. Понимаешь, что жизнь — это не только твои родные и близкие, что мы все – люди, хотим одного и того же, и никто не знает, как ты можешь оказаться в такой ситуации. Никто от этого не застрахован.
Салтанат убеждена, что в жизни всегда есть место доброму поступку и помощи. В качестве примера она привела случай из своей жизни:
— Мне тогда было лет двадцать, я возвращалась домой, трамвай сломался. Было около одиннадцати ночи. Я вышла. Возле ЖенПИ ко мне пристал какой-то мужчина. А я – молодая девушка, мне страшно, выскочила на дорогу. Ребята увидели, что меня насильно тянут и остановились. Я села в машину. Внутри молодые ребята, они меня довезли, насоветовали мне всего, сказали: «Не надо платить».
Константин раньше много времени посвящал работе, был сосредоточен на своем росте и благосостоянии. Проработав девять лет архитектором, он решил уйти с работы в свободное плавание:
— Год как не работаю, уволился. Высокая зарплата была, в деньгах не нуждался, но тоже застрял где-то, закрылся от людей в своих переживаниях. Попробовал открыть два дела: одно прогорело, второе продал. Просто многим не хватает открыться, взглянуть со стороны, все взвесить.
— Мир полон людей, которые могут помочь. Надо только уметь принять это. Поначалу никто меня понять не мог, потому что я был совсем другой личностью, – вспоминает Константин реакцию своих близких на решение помогать бездомным, – я зарабатывал деньги, крутился, вертелся. На такие вещи смотрел, наверное, чуть отдаленно. Я делил людей на категории: этот такой, этот такой. Потом понял, что обращать внимание нужно не только на себя, но и на ближнего своего тоже.