Намного приятнее об этом читать, чем слушать рассуждения младших товарище о том, что после сорока не то чтобы секса, вообще больше ничего нет и все нужно успеть до 23 лет. Максимум до 25, потому что Лермонтов в этом возрасте уже написал «Мцыри». Еще можно равняться на Юрия Гагарина, он в свои 27 уже побывал в космосе.

Но продолжительность жизни неумолимо растет, так что государству бы сейчас, пока идея не изжила себя и не набила оскомину, подхватить ее - после 50 открывается второе дыхание, и самое время работать и быть активным налогоплательщиком.

Но все же с отношением к возрасту в мире твориться неладное. С одной стороны вот эти веселые и жизнеутверждающие истории в возрасте «за», а с другой новая тенденция, когда родители ходят вместе со своими великовозрастными, но нежными, отроками на собеседования и сами договариваются об оплате труда. А начинается все со специальных приспособлений провоцирующих стремительное интеллектуальное, которые беременные крепят на животы. Сразу после этого записываются в специальные детские садики, чтобы пренатальная работа над будущим ребенка не прошла даром.

Психологи бьют тревогу: в развитии используются методы и приспособления, которые были разработаны для детей с отставанием в развитии, использование их для постоянно наращиваемого темпа в развитии детей без отставания приводит к тому, что дети живут в постоянном стрессе. Вся образовательная отрасль работает теперь на привлечение родителей, а не детей, на пути к собеседованию по месту работы идет тотальный контроль на уровне дошкольной, школьной и вузовой подготовке. В такой схеме понятно, почему жизнь начинается только после 50. Для детей и родителей.

Взрослые мальчики и девочки недавно делились друг с другом рождественским письмом отца своей девятилетней дочери. Письмо было о том, что, детка, тебе никто не ничего не должен. Такое откровение взрослого мужчины. Девятилетней дочери. В нашей системе образования, это второй-третий класс общеобразовательной школы, это там, где одна первая учительница, дневник наблюдения за природой или жизнью, что ли. И вот он обращается к такому ребенку с пламенной эпистолярной речью: тебе никто ничего не должен. Он прозрел, и решил осчастливить дочь знанием. Правда, он предлагает ей его каждый год перечитывать, рачительный родитель: подарок на долгие годы.

Лично мне в подростковом возрасте дали почитать труды российского психолога Николая Козлова, там он тоже своим последователям объяснял, что пользовать – это прекрасно, иметь характер, любой, - отвратительно и «привязался и страдаешь – проблема твоя». Все это как-то неровно легло на формирующуюся систему ценностей и немного портило мне отношения с окружающими. Теперь я понимаю, что у любой информации – свой срок.

Например, девятилетний ребенок и без откровений отца, предположительно в кризисе середины жизни, догадывается, что мир не вращается вокруг него, у него уже были разочарования и потери. Так что лучше признаться, что все эти откровения, которыми все так задорно делились друг с другом, они не для того, чтобы прийти домой, посадить перед собой ребенка и многожды с выражением зачитывать ему письмо мужчины к дочери, вроде как соломы подстелить. Они, скорее, для родителей этих девятилетних детей. Не совсем откровение уже, но по возрасту информация.

Такой кризис потери ориентации в возрасте, наверное, объясним. Но пусть во всей этой возрастной свистопляске, хоть иногда, пребывает здравый смысл. Чтобы ребенку в начальной школе рассказывали про снежинки, и про то, что не все игрушки на свете можно купить или присвоить. Чтобы подростки читали художественную литературу, где еще встречаются положительные герои и остается уверенность, что мы в ответе за тех, кого. Чтобы до школы у детей иногда было не только интеллектуальное развитие, но и детство. Тогда, наверное, не нужно будет так страстно убеждать мир, что после 50 все еще есть жизнь.