Аскар Аукенов, журналист, специально для Vласти
Те из вас, кто когда-нибудь играл в фэнтэзийные видеоигры или увлекался фэнтэзи-романами, знает, что эти вселенные имеют свою четкую структуру и законы. В частности, персонажи делятся на несколько классов или спецификаций, вроде эээ… каст в Индии.
Помимо людей, там есть эльфы, гномы, орки и так далее. А еще есть могущественная каста магов, которые обладают различными умениями – в свою очередь, в зависимости от своих школ. Бывают, скажем, маги духа и опасные маги крови из запрещенной школы.
Не волнуйтесь, я более не собираюсь ввергать вас в дебри взаимоотношений в мирах, являющихся плодом чьего-то для кого гениального, для кого больного воображения.
Но вот какая ассоциация возникла уже в моей больной голове во время длительного и скрупулезного прохождения одной из подобных видеоигр.
Когда я только начинал работать в газете, где тружусь и по сей день – в начале-середине 1990-х годов – по коридорам редакции во множестве бродили странные гости. Они имели характерный рассеянный вид, очки, более или менее пожилой возраст, а также портфель или папочку, пухлые от объемистых сочинений, написанных преимущественно от руки убористым почерком.
Страницы этих произведений содержали ни много, ни мало попытку ответа на главный вопрос того времени, обсуждавшийся на всех уровнях, с широким привлечением интеллектуальных сил – «что делать?». Речь шла о судьбе новорожденной страны, вознамерившейся не только как можно быстрее встать на ноги и научиться самостоятельно ходить, но и догнать, а в перспективе обогнать более развитые государства.
Авторы сакральных изысканий радушно принимались в редакции – они казались носителями таинственного знания, неведомого простым смертным, обладателями провидческих способностей, едва ли не способными питаться одними идеями и висеть над землей без всякой опоры.
Рецептов было много - разумеется, одни полностью противоречили другим, из-за чего возникали яростные дискуссии, только в силу интеллигентности спорщиков не перераставшие в сквернословие и рукоприкладство. Нашей молодой газете это было только на руку – она с готовностью становилась площадкой для этих споров, попутно становящихся своеобразным ликбезом для журналистов.
Мы, обучавшиеся на коммунистическом идеологическом факультете, зубрившие (впрочем, кого я обманываю?) материалы бесчисленных судьбоносных съездов и пленумов КПСС, узнавали новые явления, термины и законы. «Девальвация», «секвестр», «голландская болезнь», «монетаристская политика», «фондовые рынки», «волатильность»… Эти слова звучали как новая, чудесная музыка, обещающая райские кущи. Жить становилось интереснее, жить становилось веселей.
Поскольку властям тоже приходилось учиться вместе с нами, они постоянно находились в некоем поиске единственно эффективных рецептов. Те или иные идеи и персоны на какое-то время обретали официальный статус, становились приближенными. Они торжествовали, но, как правило, недолго – вскоре обретали влияние на верховные умы уже другие маги, оформляя свои порой завиральные мысли в государственные доктрины и программы.
Те, кто удостаивался приглашения в правительственные креативные группы, внешне заметно менялись. Их речь становилась размеренной и веской. Костюмы и сорочки прибавляли в качестве ткани и кроя, очки и часы – в позолоте, худые прежде тела округлялись. Они обрастали многочисленными помощниками, в редакцию уже не приходили – следовало добиваться аудиенции через доверенных лиц.
Тем не менее, вхожие на Олимп маги старались сохранять за собой имидж «немного не от мира сего». Один из коллег, получивший место то ли негласного советника, то ли пиар-менеджера (хотя такого слова тогда никто не знал) при великом маге, даже в ходе неформальных застолий пытался нас убедить, что его патрон работает чуть ли не задаром, ездит на автобусе и носит 50-тенговую купюру в резинке от трусов – на всякий случай.
Мы, конечно, недоверчиво смеялись, но коллега не кололся. (Позднее выяснилось, что маг оперировал суммами совсем другого порядка и вообще был бякой).
Соответственно переменам в предпочтениях властей, из стороны в сторону шарахало и всю страну. Мы едва успевали понять, каков же сейчас наш курс, кто маги-путеводители и в чем состоит суть необходимых преобразований, как вновь оказывалось, что все это теперь следует считать неправильным, устаревшим и даже вредным, а истинное – вот оно.
То мы славили де Голля, то вознамеривались встать в один ряд с «тиграми» Юго-Восточной Азии, совершив в короткое время мощный экономический рывок, то брали пример с ОАЭ, грамотно распорядившихся нефтяными богатствами, то поглядывали в сторону Гонконга с его ролью регионального финансового центра, то увлекались идеей нового Бангалора, то транспортного хаба вроде Стамбула.
Появлялись соответствующие экономические программы, наши эксперты и чиновники ездили за опытом в дальние страны, открывая в себе вкус к путешествиям и хорошим ресторанам. Вкупе с различными громкими международными инициативами все это создавало атмосферу эдакого веселого хаоса.
Однако, по прошествии времени выяснилось, что деньги освоены, консультанты уехали (как и некоторые консультируемые), а хорошие планы так и не захотели воплотиться в жизнь. Мы, было, вздумали в качестве альтернативы изображать из себя одинокого, красивого и поджарого барса, но что-то в этом было нарциссическое. Типа, «я сам себя люблю больше всех, а на остальных начхать».
Потом очень кстати грянул кризис, и все списали на него. Более того – население призвали гордиться тем, что мы еще не сильно пострадали, поскольку хитроумно не успели ничего развить. Злорадно кивали на Штаты и Еврозону с их проблемами. Продолжали молиться на высокие нефтяные цены, которые нас пока не подводили.
Сейчас, вот, сидим - ждем новую войнушку на Ближнем востоке.
Правда, за этими искусственными радостями вряд ли уже можно скрыть то, что маги в общем-то облажались. Кроме давно уже запущенного предприятия по изготовлению шприцев, обсмотренного уже всеми кому ни лень демо-заводика полипропиленов в Актау, пары сборочных фабрик импортных авто и нескольких легпромовских производств, похвастать особо нечем. О каком хайтеке и Бангалоре можно говорить, если ПО на казахском языке нам делают прибалты?
С финансовым центром тоже как-то не вышло. Не до того сейчас. И хаб мы пока разве что региональный. Между тем у США и ЕС, над которыми у нас посмеивались, со скрипом, но, думается, дела-то наладятся. А вот мы по-прежнему воспринимаемся исключительно как топливно-сырьевой придаток цивилизованного мира, как нам это ни обидно. Сейчас, вот, уран хотим продавать.
С какого-то перепугу влезли в Таможенный союз, пользу от которого объяснить мудрено: в торговле с двумя партнерами казахстанский экспорт падает, а импорт растет. Немногочисленные частные предприятия и так еле выживали, а теперь их друзья-конкуренты практически «забили».
В общем, выяснилось, что не маги нам больше нужны, а гномы. Такие кряжистые, большерукие, небритые, которые реально могут руками что-то делать и создавать материальные ценности. А с этим, как раз полный швах. Только что власти спохватились, что, наплодив юристов, финансистов и прочих ЭмБиЭй в расплодившихся сомнительного качества вузах, как-то подзабыли о тех, кто должен государственные планы реализовывать. Вспомнили о профессионально-техническом образовании.
Только, вот, как теперь население убедить, что гномом быть престижнее, чем магом? А главное – учить кто будет?