Описывать положение дел на телеком рынке глава Beeline Kazakhstan Александр Комаров начал с упоминания о продолжении бурного развития сети стандарта LTE. Она расширяется географически и растёт потребительски. Ежемесячно база абонентов прирастает на 100 тыс. человек и утилизирует все появляющиеся объёмы трафика. В результате, прошлый год Beeline закончил 15% ростом интернет-трафика. На фоне этого операторы продолжают развитие новых направлений, в частности мобильных финансов, сервисов Big Data и интернета вещей.

Экосистема интернета вещей для компании Комарова является достаточно амбициозной задачей – она требует создания новой инфраструктуры и изобретения способов коммерциализации этих услуг. Нынешний уровень их финансовой отдачи пока остаётся незначительным. В более же долгосрочной перспективе операторы станут уделять внимание развитию новых стандартов связи, к которым пока не готовы ни инженеры, ни потребители. Однако пилотные проекты могут появиться уже в перспективе 1-2 лет.

В то же время на локальном рынке образовалось несколько существенных сложностей, и все они так или иначе связаны с регулированием. Это и необходимость привязки IMEI-кодов телефонов к номеру для всех абонентов, и продолжающийся процесс рассмотрения покупки 75% акций Kcell компанией Казахтелеком. Если процесс массовой регистрации затрудняет отсутствие ясной законодательной процедуры реализации – в связи с чем операторы надеются на продление её сроков, – то одобрение сделки может быть анонсировано уже совсем скоро. Она, по мнению Комарова, может иметь много системных последствий для рынка: привести к сужению конкурентной среды, росту розничных цен и замедлению технологической конкуренции. Нормальное же его развитие возможно только при полноценной работе 3-4 игроков.

От рынка к Kcell

Член правления Казахтелекома Каспарс Кукелис парировал рассуждения о сделке указанием на отсутствие альтернатив: «На протяжении последних нескольких лет все бурно инвестируют и развиваются, но очередь покупателей (за телеком активами - V), тем не менее, не видна. Ни T-Mobile, ни Vodafone не выстраиваются (за Kcell - V)». Решение Казахтелекома в этих условиях он назвал рациональным – если бы была другая ситуация с инвестиционной привлекательностью и многие компании боролись за активы, вопроса о поглощении оператора Казахтелекомом не стояло бы в принципе.

Далее он попытался оценить общую ситуацию на телеком рынке, назвав период последних 5 лет «не очень весёлым». Прежде всего это связано с темпами его роста, которые остаются существенно ниже скорости развития глобальной экономики. Он настоял на том, чтобы телеком сектор перестал обманывать себя и посмотрел на состояние рынков слияний и поглощений, а также венчурного капитала, которые хорошо его характеризуют. Обстановку дополняет и отсутствие премии в сделках на телеком рынке и уход из него больших игроков.

 «Почему не выстраивается очередь за активами? Из Kcell уходит акционер, и это уже говорит о том, что деятельность в этом регионе ему перестала быть интересной. И кто тогда, кроме Казахтелекома, (может взять актив - V), если посмотреть на наш рынок критически? Возможно, могли бы российские компании, условно тот же МТС. Но я не исключаю, что проникновение иностранных компаний на наш рынок блокируется, чтобы все доходы рынка оставались внутри страны. Но возможно это и не так», - предположила глава представительства iKS-Consulting в Казахстане Светлана Черненко.

К этому она добавила и то, что отсутствие других претендентов на покупку Kcell – следствие многолетней регуляторной политики рынка. Черненко считает, что среди казахстанских операторов так и не сложилось цивилизованных отношений в части распределения ролей. «Казахтелеком является нашим всем. Спасибо ему за это, потому что всё наблюдаемое развитие отрасли на 90% происходит благодаря нему. Но он является единоличным владельцем инфраструктуры. И мы сейчас пришли к тому, что являясь владельцем и при этом коммерческим игроком, он имеет полное право никого в эту инфраструктуру не пускать. Или пускать на каких-то особых условиях. Поэтому никаких других сильных игроков за последние 25 лет у нас и не появилось».

Кукелис, в свою очередь, назвал поведение Казахтелекома в нынешних условиях рынка достаточно последовательным: «Мы в поиске потенциальных операционных синергий. Мы в поиске возможностей построения фундаментальной качественной инфраструктуры связи с низкими издержками, с возможностью зарабатывать исходя из нашей возможности управления базовыми издержками». При этом он предостерёг от того, чтобы считать сделку уже совершённой.

В случае же, если она будет совершена, Казахтелеком может профинансировать её из собственных и заёмных средств. «У компании довольно низкая нагрузка по части долга к EBITDA, поэтому есть у нас возможность заимствовать. <…> По структуре заимствования и по части валютного риска она гораздо менее рисковая, чем пишут в СМИ», - подчеркнул представитель Казахтелекома.

По его словам, предполагаемый её размер в 300 млрд тенге тоже вряд ли соответствует действительности: «По той информации, которая у меня есть, она существенно ниже. Больше похоже на 200 млрд. тенге. И тут мы смотрим на то, что у Казахтелекома есть 70 млрд тенге свободных средств».  Характер возможной сделки он назвал «супер консервативным», указав на то, что знает о массе других компаний, которые при разительно других параметрах долга к EBITDA продолжают покупать активы.

По признанию Комарова, обсуждение возможной покупки Kcell поддерживает сам Beeline, поскольку считает её нерациональной. Он заметил, что не видит в сделке рисков непосредственно для Казахтелекома, чей уровень задолженности к EBITDA, по его подсчётам, может дойти до 2,5-3%. Хотя трудности способна создать не до конца стабильная казахстанская экономика, на самочувствии которой сказываются любые валютные колебания. Тем не менее, основная проблема сделки заключается в будущем распределении частот и инфраструктуры, которая создаст значительные перекосы на рынке. Она сделает невозможным развитие новых инфраструктурных операторов.

«Мы тоже считали эту сделку. Это было теоретическое упражнение, которое проходило поздней весной прошлого года. В сделке есть синергия, никаких сомнений. В ней есть экономика, которая может сделать её привлекательной, особенно когда мы говорим о большом инфраструктурном операторе как Казахтелеком. Но для развития ещё одного инфраструктурного оператора нужен полноценный рынок, которого нет. <…> Даже для Казтранскома и Транстелекома рынка не остаётся. <…> Мы же очень чётко для себя ответили, что сделку по покупке Kcell невозможно провести через антимонопольное законодательство. Это также будет неправильно с точки зрения развития рынка», - рассказал глава Beeline.

В случае одобрения сделки антимонопольным органом компания Комарова намерена обратиться в суд и заняться разработкой стратегии, которая позволит компании работать в условиях дуополии. «(На всех рынках с дуополией – V) разные стратегии, но почти нигде нет больших перекосов. Мало, где есть рынки с дуополией, распределение долей на которых составляет 65% против 35%. Мы развиваем для себя варианты. Должны быть сформулированы две повестки, мы должны будем смотреть на монополиста и отсюда выстраивать свои стратегии».

От Kcell к рынку

Вопреки ряду системных сложностей, телеком рынок Казахстана по части технологий и сервисов следует общемировым трендам, убеждена Черненко. Но перед локальными операторами действительно стоят определённые сложности, связанные с выбором векторов развития бизнеса. Эксперт заметила, что они развили свои сети до максимально возможных размеров и стали заложниками этого развития. Сегодня их сетями могут пользоваться внешние операторы, которые отбирают часть их прибыли, при этом увеличивая нагрузку на сети и требуя роста инвестиций в модернизацию инфраструктуры. Сохранение баланса между потреблением и развитием сетей становится одним из главных вызовов для операторов.

Из этого вытекает необходимость перераспределения ролей и обязанностей среди участников рынка: «Кто-то должен заниматься инфраструктурой. Если операторы включатся в гонку за сервисными решениями, они могут просесть по развитию технологий и сетей. В мире это разделение труда происходит. Но ни один из операторов не согласится стать лишь трубой. Поэтому в качестве компромисса возникают компании, которые занимаются обслуживанием операторской инфраструктуры, а операторы, которые хотят трансформироваться в сервис-провайдеров, получают такую возможность».

Пока же операторы вынуждены работать в обоих направлениях, но это может привести их к серьёзному отставанию. Выход Черненко видит в том, чтобы передать право развивать инфраструктуры сторонним организациям или находить с ними точки взаимодействия. Модели развития рынка пока не может предложить и государство. Ранее оно выступало с идеей развития операторов как сервис-провайдеров, но практические механизмы для этого разработаны не были. Поэтому основная ответственность лежит на самих операторах и других компаниях, которые могли бы предложить совместные бизнес-решения.

Сакен Жумашев, партнёр KPMG в Казахстане, назвал ситуацию на телеком рынке уникальной. Он объяснил это драматическим снижением доходов у его игроков и отсутствием роста стоимости их основных услуг. При этом издержки операторов продолжают расти, особенно после девальвации, которая обернулась почти двукратным увеличением цен на импортное оборудование. Комаров подтвердил этот тезис наглядно, указав на снижение оборотов его компании из-за валютных рисков с $800 млн. до $430-450 млн.

В будущем, по мнению Жумашева, расходы рынка продолжат возрастать в связи с необходимостью развивать интернет инфраструктуру из-за последующего роста потребления трафика, продиктованного всё большим проникновением мобильных устройств: «Есть OTT услуги, для которых операторы предоставляют инфраструктурные возможности. Среди них сервисы Netflix и Whatsapp. <…> Из-за распространения таких сервисов операторы недополучают прибыль. При всём этом каждый из них пытается найти точки роста. Их можно искать в дополнительных услугах, чем уже занимаются Beeline и Казахтелеком».

Ещё одной точкой роста для рынка может стать интернет-вещей, который снизит сосредоточенность операторов на показателе доходности с одного клиента. Он объяснил это на примере уличного освещения, когда в каждый фонарный столб может быть встроена специальная сим-карта, с помощью которой можно будет дистанционно управлять освещением. Коммерческий эффект от количества предоставляемых услуг, полагает Жумашев, вновь сможет возобладать над эффектом от размера каждого отдельного чека.

Комаров скептично отозвался о перспективах интернета вещей, считая, что его результат проявится в горизонте 5-10 лет. Сложности для него будет создавать всё та же проблема с инфраструктурой, ещё большее развитие которой окажется непосильным для каждой отдельной компании. Он убеждён, что услуги соединения (connectivity) останутся центральными для операторов, поскольку эксперименты с инновациями пока лишь расширяют линейку клиентских сервисов и почти не приносят финансовой выгоды. По его прогнозам, к 2021 году в Beeline они будут формировать только 10% доходов.

Сложности развития сектора связи видятся Комарову ещё и в том, что операторы привыкли к успеху. «Телеком в принципе успешная индустрия. И то, что мы делали последние 20 лет, приносило нам успех. Нам тяжело меняться. Но справедливости ради, мы имеем индустрию маржинальную, обслуживающую миллионы абонентов. Ни один потребительский бренд в стране не пользуется такой популярностью, как операторы. И мы заложники своего успеха», - резюмировал он.