Его отголоски слышны и в мировой экономике: в волатильности международных бирж, в неуверенном желании Федеральной резервной системы США продолжать повышение ставок и в очередном ослаблении сырьевых котировок, которые еще на прошлой неделе переживали небольшой подъем. Аналитики по-прежнему расходятся в оценках будущего Китая, но последние производственные показатели страны говорят в пользу пессимистов, которые не исключают даже наступления рецессии.

Еще в прошлом году власти Китая заявили, что знакомы с проблемами и уже пытаются отойти от промышленной модели развития экономики. По их мнению, восстановить рост поможет ориентация на секторы потребления и услуг. Однако некоторые аналитики полагают, что в 2016 году страна не отступит от 6,5-7% ориентира по росту ВВП, чтобы остановить еще одну проблему - отток иностранного капитала. Это заставит экономику Китая работать с тем, что есть и в очередной раз отсрочит её оздоровление. Более того, в перспективе это может привести к снижению покупательской способности населения.

Тем не менее, Китай продолжает заявлять о желании сокращать мощности, и хочет перенести часть из них за рубеж. Одной из принимающих сторон может стать Казахстан – в сентябре прошлого года эти планы подтвердил президент Нурсултан Назарбаев. Казахстан, в свою очередь, стал все чаще возлагать надежды на совместные проекты с Китаем. Они, в определенной степени, должны помочь экономике республики адаптироваться к низким ценам на нефть.

Краеугольное сырье

Последние пять лет Китай остается вторым по величине торговым партнером для Казахстана. Товарооборот между странами за 11 месяцев прошлого года составил 9,75 млрд долларов. Кроме того, Китай - второй по объемам экспортный рынок для Казахстана. За тот же период он принес стране 5 млрд долларов (11,7% доходов от всего объема экспорта).

Структура экспорта довольно иллюстративна и говорит о характере интереса Китая к Казахстану: 52,8% приходится на топливо, нефть и нефтепродукты; 12,2% - на металлы и продукты неорганической химии; 11,8% - на медь и изделия из неё и ещё чуть более 11% - на руды, шлак и золу.

Данные центра интеграционных исследований Евразийского банка развития говорят, что с момента обретения независимости, Китай вложил в Казахстан 23,6 млрд долларов (из 27 млрд долларов по всему СНГ). Он третий по величине инвестор для Казахстана. На начало года комитет по статистике Казахстана зарегистрировал в стране 668 действующих китайских предприятий, 600 из которых приходились на сектор малого бизнеса.

Основным инвестором в Казахстан выступает компания CNPC, в нефтегазовый сектор она вложила 12 млрд долларов. Еще 6,2 млрд долларов CNPC направила на строительство магистральных трубопроводов, с помощью которых Китай импортирует сырье из других центрально-азиатских стран. Другой крупный инвестор – компания Sinopec, в добычу углеводородов она вложила 1,4 млрд долларов. По оценкам международных экспертов, на долю Китая приходится 20-25% добываемой в Казахстане нефти.

Вливания в другие сектора казахстанской экономики довольно ограничены. Выделить можно, разве что, агросектор, где Китай реализует 19 проектов на 1,7 млрд долларов, и банковский сектор – в Казахстане открыты представительства «Банка Китая» и «Торгово-промышленного банка Китая». На начало года их активы суммарно составили более 243 млрд тенге, а собственный капитал – 38,2 млрд тенге.

В Казахстане Китай интересуют и совместные инфраструктурные проекты. Один из наиболее масштабных - автомагистраль в 2700 км «Западная Европа – Западный Китай», часть более крупного «Экономического пояса Шелкового пути» и казахстанского антикризисного проекта «Нурлы Жол». Точная сумма китайского участия в нем неизвестна, но официальные лица Казахстана утверждают, что всего в западной части страны будет реализовано проектов на 365 млрд тенге. При этом на весь «Экономический пояс Шелкового пути» Китай потратит около 8 трлн долларов.

Другой важный проект – центр пограничного сотрудничества «Хоргос», который находится на границе с Китаем. Власти Цзянсу, одной из его провинций, намерены до 2022 года инвестировать 600 млн. долларов в создание логистической и промышленной зон в «Хоргосе». Оба эти проекта позволят Китаю увеличить товарооборот с крупнейшими рынками Европы и Азии.

Ограниченный потенциал

В сентябре прошлого года премьер Госсовета Китая Ли Кэцян заявлял, что у Китая есть желание отойти от превалирующего сырьевого сотрудничества с Казахстаном, и сделать его более индустриальным. Министр по инвестициям и развитию Казахстана Асет Исекешев тогда же пояснил, что Китай может открыть в Казахстане металлургические, агропромышленные, химические, машиностроительные и логистические предприятия. В конце января 2016 года стороны уже подписали соглашения по 52 проектам на 24 млрд долларов.

По мнению экономиста Касымхана Каппарова, с одной стороны это хорошее решение для Казахстана, но с другой оно усилит зависимость его экономики от состояния рынков Китая. Кроме того, китайские инвесторы обычно создают вертикально-интегрированные компании, и встроиться в их производственные цепочки местным производителям довольно сложно. «По факту, с этих предприятий Казахстан будет получать доходы только в виде налогов, которые, скорее всего, будут минимизированы для иностранных инвесторов», - отмечает он.

К подобным заявлениям стоит относиться осторожно, подчеркивает политолог Марат Шибутов. У Китая есть приоритетные и неприоритетные сферы взаимодействия с Казахстаном. Уран, нефть, транзит газа и поставка некоторых металлов – это важные для него товары, и по ним сотрудничество не прекратится. По всем же остальным сферам предельно четких договоренностей нет. Более реалистично смотрится, разве что, приход китайских агрокомпаний на казахстанский рынок.

«Надо понимать, что Китай будет вкладывать деньги только в те сферы, где будут гарантии сбыта и получения прибыли - этих сфер у нас не так много», - полагает он. Шибутов также заметил, что несырьевые китайские компании выступают в Казахстане только как обслуживающие сырьевых производителей: «Так что я бы ставил целью хотя бы сохранить прежние объемы сотрудничества с Китаем на прежнем уровне, а о бурном росте в ближайшее время думать лучше не надо».

Если Китай все-таки откроет множество промышленных объектов в Казахстане, то экономических последствий остерегаться не стоит, считает экономист Галим Хусаинов. У страны большое население и объемный рынок сбыта. Потребление на нем не падает, а сокращаются темпы роста. Он не отрицает наличие структурных проблем в китайской экономике, но указывает на большие финансовые резервы, которые помогут ей справиться с кризисом. Кроме того, у Китая есть возможности обесценить валюту, это увеличит потребление и сократит стоимость трудовых ресурсов, которую некоторые аналитики считают переоцененной.

В целом, китайские предприятия и рынок были бы хорошим подспорьем для Казахстана, особенно на фоне увядающей России. Однако их открытию могут препятствовать две фундаментальные причины. «Во-первых, это трудовые ресурсы: у нас нет необходимых для подобного производства трудовых ресурсов. Во-вторых, знания и технологии, которых у нас тоже очень мало», - подчеркивает он. Экономист также отмечает, что в Казахстане слабо развита инфраструктура, а для её масштабного строительства у нас не хватает человеческих ресурсов.

В случае выхода предприятий в Казахстан и усиления кризиса в Китае, Каппаров не исключает возможности их скорого закрытия и увеличения числа безработных. «Если спрос со стороны Китая начнет падать, то производство в Казахстане будет дороже, чем в самом Китае. Более интересно было бы ориентировать объекты для дальнейшей поставки товаров в Китай и Россию», - поясняет он.

Управляющий партнер Tengri Partners Ануар Ушбаев говорит, что в случае усиления экономических сложностей в Китае, стоит ждать не прямых проблем во взаимном товарообороте с Казахстаном, а косвенных. Они могут возникнуть у тех рынков, с которыми Китай торгует больше всего. «Если Китай замедляется, то импорт продуктов высокого передела в Европу снизится. Это окажет влияние на экономический цикл в развитых странах, соответственно уже они смогут потреблять меньше энергоресурсов, потому что не будет спроса на конечную продукцию. Однако очевидного и прямого влияния на нашу экономику я не вижу. А ко всем двусторонним договоренностям нужно относиться с осторожностью, и говорить о них стоит только в момент реализации», - заключил он.