В среднем оценки международных институтов развития фиксируют 4-5% спад мирового ВВП в 2020 году, а также 2%-е снижение международной торговли. Китай при этом оказался единственным из государств Большой двадцатки (G20), кто показал, пускай и наименьший с 1976 года, но 2%-й рост. К началу сентября прошлого года объемы экспорта страны вернулись к значениям 2019 года, правда, лишь в результате 20%-го увеличения поставок в США. Другие же экспортные направления, особенно азиатские, снизили или сохраняют докризисный спрос на китайскую продукцию. Всемирный банк прогнозировал, что пандемия оставит за чертой крайней бедности (с суточными расходами менее $1,9) от 88 до 115 млн. человек, и по большей части это коснется стран Южной Азии и Африки. Ухудшение ситуации с доходами наименее благополучных групп населения как раз и наносит основной удар по торговым потокам Китая.
Но даже в этих условиях аналитики находят большой повод для оптимизма. В 2021 году экономика Китая поднимается сразу на 8,4%, и выйдет из пандемии с 10,6% увеличением ее размеров. Особенно показательно эти цифры выглядят на фоне ожидаемой прибавки 0,25% к ВВП США по итогам последних двух лет.
Но насколько крепким будет ожидаемый рост Китая? С уверенностью можно сказать, что страна продолжит сталкиваться с прежними дисбалансами и трудностями. Один из наиболее значительных касается ориентации страны на промышленное производство, а не на сферу услуг и розничных продаж. В силу этого Китай регистрировал 2,8%-й рост выпуска промышленных товаров на фоне 3,9%-го падения розницы. При этом довольно много людей пессимистично настроены относительно своего потребления в будущем.
Есть и другой неприятный момент в восстановлении Китая. Если правительства богатых государств увеличили финансовую поддержку людей, потерявших работу во время пандемии, то Китай сосредоточил свои стимулирующие меры на инфраструктурных проектах и дешевых ссудах компаниям. На первый план вновь вышла идея о том, что нужно помочь предприятиям, которые сохранят прежние рабочие места и создадут новые. Руководство Компартии достигло желаемого: формально безработица достигла прежнего уровня − 5,2%. Однако располагаемые доходы граждан выросли всего на 1,2%, а большая часть из них – преимущественно трудовые мигранты и жители сел – столкнулись с их снижением.
Хотя и достоверность показателя безработицы вызывает вопросы. С объявлением жестких ограничительных мер в Ухане, многие рабочие мигранты из китайских сел, прежде занимавшиеся низкооплачиваемым трудом в секторах строительства и промышленности, а также в сферах общественного питания и розничной торговли, вернулись домой на новый год. Местные органы власти начали регистрировать прибывщих в качестве фермеров, в результате чего те были лишены права получать пособие по безработице. А путь в город для них нередко отрезался перекрытием дорог по различным причинам. В марте прошлого года количество такого рода безработных составляло 30-50 млн. человек, затем оно начало снижаться, но финансовое положение этих людей оказалось подпорченным на долгое время.
При таких обстоятельствах неравенство между разными социальными группами не могло не увеличиться. Как и во многих других странах 2020 год оказался прибыльным для обеспеченных жителей Китая. Цены на активы резко выросли, отчасти благодаря смягчению денежно-кредитной политики центрального банка. Индекс CSI 300, консолидирующий крупнейшие акции Китая, вырос почти на 30%. А цены на недвижимость в основных городах страны повышались самым быстрым темпоми с 2017 года. Отношение общего долга к ВВП Китая в прошлом году выросло примерно на 25%, достигнув почти 290%.
Во время кризиса 2008-2009 годов Пекин также пытался снизить эффект падения спроса на свою продукцию огромными пакетами финансовых стимулов. Он свободно раздавал кредиты на жилищное строительство и развитие инфраструктуры, обеспечивая работу государственных предприятий. Отношение инвестиций к ВВП выросло до 48% к 2012 году, что указывает на серьезное недопотребление граждан со средним и низким достатком. Для сравнения, в то время США потребляли 70% национального дохода, а на инвестиции отводили только 15%. В 2014 году Китай потратил на вложения в свои индустриальные проекты $4,6 трлн – это 24,8% всех инвестиций в мире. В период с 2000 по 2014 год долг Китая вырос в 14 раз до $28,2 трлн., и в основном эти средства обходили стороной простых граждан.
Китайский пакет стимулов 2008 года принес пользу и его производителям в Восточной и Юго-Восточной Азии (одни из ключевых рынков сбыта), а также Германии (где Китай закупает машины и прочее оборудование). Без них восстановление внешнего спроса было бы более сложным и затянутым. Но ценой этого действия стала структурная нестабильность китайской экономики и постоянно растущий долг ее предприятий, который может привести к массовому банкротству предприятий, если покупательная способность граждан Китая и людей по всему миру существенно ослабнет.
На Всемирном экономическом форуме 2009 года премьер-министр Вэнь Цзябао, активный сторонник повышения уровня жизни в сельской местности, заявлял аудитории, что экономический подъем Китая нестабилен, несбалансирован и еще не является прочным. Через год вице-премьер Ли Кэцян поддержал эту реплику, указывая на то, что инвестиционный всплеск создал иррациональную экономическую структуру, и что все более очевидным становится нескоординированное и неустойчивое развитие. Однако это не уберегло Китай от запуска проекта «Одного пояса одного пути», который является возвращением к росту через строительство, но в мировом масштабе. Тем самым Китай попытался разделить бремя внутренней кредитной нагрузки с другими государствами.
С началом 2021 года правительство страны решило постепенно сокращать свои стимулы. Следом оно должно взять курс на снижение кредитной нагрузки, хотя итогом этой операции, по всей видимости, станет лишь стабилизация коэффициента долга к ВВП. Это решение намекает на то, что Китай достигает пределов прежней модели развития. Но если восстановление планеты с окончанием пандемии не будет равномерным и гладким, китайское правительство может вновь начать вливать инвестиции в прежние каналы, что поставит под угрозу финансовое положение уязвимых слоев граждан и устойчивость экономического роста в среднесрочной перспективе.
А восстановление в мире совершенно точно не будет простым. Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) ожидает, что, сопротивляясь рискам обвала цен на финансовые активы по всему миру, глобальная экономика может прибавить более 4% по итогам 2021 года. Но даже если мир отыграет все потери за период пандемии и вернется к размерам экономики конца 2019 года, планета все равно недополучит $12 трлн. Проблему могут усилить по-прежнему ухудшающиеся отношения между Китаем и Америкой. Администрация нового президента США Джо Байдена пока не спешит уверенно заявлять о своем намерении положить конец прежним разногласиям. И рассинхронизация политик двух держав может подорвать не только планы по экономическому восстановлению планеты, но и выполнение других социальные задач. Например, слаженного решения климатического кризиса.