В середине марта 2020 года закрылись ТРЦ, театры и кинотеатры. В октябре театрам разрешили работать при заполняемости зала на 50%. Требование это изменялось в зависимости от эпидемиологической ситуации в каждом городе. В середине марта 2021 года, после очередного всплеска заболеваемости, деятельность объектов культуры вновь приостановили. Возвращение к более-менее полноценной работе произошло только в мае.
О том, как выживает и с чем сталкивается театральная среда в период ограничений корреспондент Надежда Рогозина поговорила с завлитом Национального академического Русского театра драмы театра им. Лермонтова Романом Жуковым, управляющим директором ARTиШОКа Анастасией Тарасовой и руководителем частного театра «Жас Сахна» им. Б.Омарова Асем Абдраховой.
Уход в онлайн
Оставаться на связи с аудиторией помог переход в онлайн-пространство. Однако, для государственных и негосударственных театров он оказался разным.
Театр им. Лермонтова устраивал спецпроекты в инстаграм и публиковал спектакли на своем ютуюб-канале, чтобы поддержать бодрый дух актеров и сохранить связь со зрителями.
Успешным был проект «Карантинники», по аналогии с квартирниками — виртуальные встречи с лермонтовцами, на которых артисты показали свои дома и поделились, как и чем живут. Запустили проект #МаскеРад, где актеры читали короткие веселые жизненные истории, чтобы поднять настроение и дух аудитории театра в соцсетях. Были также онлайн-встречи с артистами, на которых они читали любимые стихи, пели песни.
Однако, со временем зрители устали и пресытились. Это было видно в инстаграм театра: несмотря на интересный, разносторонний контент, просмотры стали падать. Эта тенденция была общей для пабликов и не относилась только к театрам.
Сотрудники театра им. Лермонтова — госслужащие, которые получают оклад независимо от работы театра. Без надбавок со зрительских сборов это существенно меньшие суммы заработной платы, но она хотя бы есть.
«В целом, нам как государственному театру не пришлось нести разносторонних потерь, а вот независимые театры были поставлены в ситуацию выживания, так как кормят себя сами», — отмечает завлит театра им. Лермонтова Роман Жуков.
Артисты ARTиШОКа, несмотря на длительное сотрудничество с театром, работают проектно: у них нет какого-то оклада или базовой ставки, только оплата за выход спектакля. Часть коллектива — техники, менеджеры, администратор, кассир — получают фиксированную заработную плату. Из-за пандемии сократили штат на 4 человека, что существенно для коллектива из 16 сотрудников. ARTиШОКу пришлось оптимизировать работу и переложить на оставшихся сотрудников часть непрофильных задач, таких как маркетинг, менеджмент проектов, SMM. Основное здание театра — Большая сцена — арендное помещение, и, несмотря на огромную поддержку со стороны арендодателя, который не взимал плату полгода (с марта по сентябрь 2020), приходилось оплачивать порядка 300 тысяч тенге за коммунальные счета, охрану и уборку.
Независимые театры не дотируются из госбюджета, но ARTиШОКу уже 20 лет, он имеет много наград и заслуг. Анастасия Тарасова считает, было бы здорово, если бы государство в сложное время нашло способы помочь и независимым культурным институтам: устроить конкурс через коммерческие программы или фонды. Здесь нельзя обвинять Минкульт, потому что для частных культурных объединений нет программ, и они всегда существуют для государства в некоей параллельной Вселенной, отмечает она.
В отличие от Лермонтовки, с началом первого локдауна независимый АRTиШОК решил не просто оставаться на связи со зрителями, но и зарабатывать в онлайн-пространстве.
Камерная опера «Ер-Тостик» стала первым большим онлайн-проектом театра ARTиШОК, который они осуществили практически сразу после объявления локдауна, 17 марта 2020. Здесь все удачно сложилось: за два месяца до карантина в театре шла большая и сложная подготовительная работа, и коллектив был готов к показу.
ARTиШОК, как и многие другие театры, стал выкладывать постановки на YouTube-канал. Это был проект «Артишок. Без антракта» — весной 2020 года каждые две недели публиковали по спектаклю. Все проекты были доступны зрителям по открытым ссылкам, но добровольно можно было поддержать театр через краудфандинговую площадку StartTime. На краудфандинге «Ер-Тостика» и апрельском репертуаре суммарно театр заработал около миллиона тенге. Ранее в своих интервью Анастасия упоминала, что для работы театра «в ноль» им нужно зарабатывать порядка 4 миллионов тенге в месяц.
К маю стало слишком много однотипного контента на ютубе, конкуренция росла, и ARTиШОК с коллегами из ташкенского «Ильхома» решили снять zoom-сериал ARS LONGA (искусство вечно). «Ильхом» и ARTиШОК выпускали его параллельно на своих площадках с регулярностью одна серия в неделю со 2 мая по 30 июня 2020, также с возможностью внесения зрителями донатов.
В июле в Казахстане случилась вторая волна коронавирусной инфекции, и театр ушел на каникулы. В августе, в преддверии нового театрального сезона, ARTиШОК придумал и запустил проект под слоганом «выживут только летники».
«Это было похоже на пробуждение, на первые осторожные шаги вне дома после болезни. Это очень по-хорошему срезонировало: пересеклись аудитории — театральные, творческие люди и люди, которые никогда не были в ARTиШОКе. Это было важно для нас, духоподъемно», — вспоминает Анастасия.
Тогда актеры театра вместе со своими друзьями — музыкантами, блогерами, общественными деятелями, студентами актерско-режиссерского курса и просто активными горожанами, зрителями ARTиШОКа, — вышли на работу официантами, потому как сохранялся запрет на культурно-массовые мероприятия, и это была единственная легальная возможность вести деятельность офлайн. Ребята открыли уличную кофейню перед входом на Большую сцену в парке 28-ми панфиловцев. Кафе работало ежедневно весь август.
Это было арт-кафе с масштабными проектами внутри: прошли две гаражные распродажи, музыкальные концерты, вечер памяти Виктора Цоя, показ снятого с репертуара спектакля «Прямо по Толе би», альтернативный день города. Первая распродажа была похожа на блошиный рынок: выставили ненужные, отслужившие реквизиты из запасников театра — костюмы, декорации. По предложению актера Чингиза Капина во второй распродаже участвовали вещи с «историей»: футболка Санжара Мади, портрет Батырхана Шукенова, велосипед, настольная игра, туфли… На первой распродаже ребята смогли заработать около 400 тысяч тенге, на второй — почти миллион тенге за день.
Независимый театр «Жас Сахна» в локдаун не работал: помещение было опечатано, коллектив распущен. Театр — это живое искусство, где эмоции и энергию сцены сложно или почти невозможно передать через экран, поэтому в «Жас Сахне» изначально отказались от записи постановок и онлайн-показов, а сосредоточились на посильной поддержке и помощи сотрудникам.
Коллектив распустили в марте. В первые два месяца сотрудники театра получили поддержку от государства в размере 42 500 тенге. Дальше руководство театра приняло на себя обязательства по выплате той же суммы коллективу в течение 5 месяцев, с мая по октябрь 2020. Театр находится в большом здании, где есть музыкальное кафе, крупный мебельный центр, и руководство предложило участникам коллектива временную работу в этих бизнесах: кто-то стал менеджером по продажам, кто-то — сборщиком мебели. Арендодатели также пошли на уступки театру и не взимали плату за помещение в период локдауна.
Открытого краудфандинга не было, но руководство театра обратилось за помощью к состоятельным людям, ценителям культуры и просто неравнодушным гражданам. Благодаря поддержке и наставничеству главного человека театра, продюсера Жанны Байткеновны Омаровой, «Жас Сахна» живет и после пандемии, вдохновляет, обучает и ставит спектакли с мастерами из разных стран.
Только в октябре театр возобновил свою деятельность в обычном режиме, но с некоторыми ограничениями. В феврале 2021 года снова ввели запрет до мая, после которого администрация уже не смогла собрать весь коллектив.
Возвращение к зрителю
В обычной жизни артисты ежедневно выходят на сцену, регулярно проводят репетиции, но в локдаун они оказались в состоянии «растюнингованности» без творчества. После полугода отсутствия тренировок на сцене, было очень сложно прийти в форму за две недели — это касается любого артиста и творческой группы в целом. Пришлось все выстраивать заново, вспоминать, сыгрываться. Конечно, актеров учат поддерживать форму дома, но без партнера, без реакции и энергетики зала это сделать очень сложно.
После того, как очередная волна инфекции пошла на убыль, театр «Жас Сахна» набрал 16 человек в труппу, 15 из которых — молодые ребята, выпускники казахстанских вузов. Встал вопрос с обучением и проработкой репертуара. Решили пригласить режиссера из Санкт-Петербурга Ивана Стависского, педагога по сценической речи Наталью Долматову и хормейстера Галымжана Берекешева для постановки «Шамхат» по мотивам «Глиняной книги» Олжаса Сулейменова. 25 июня прошла премьера.
«Жас Сахна» — репертуарный театр, но так как в труппу пришли новые люди, нужно было восстанавливать репертуар почти с нуля. В августе администрация планирует пригласить режиссера из Таджикистана Барзу Абдураззакова. Ранее он был художественным руководителем театра, и теперь поможет труппе восстановить пару старых спектаклей. В сентябре восстанавливать казахоязычную постановку «Жамиля» по Чингизу Айтматову приедет режиссер из Кыргызстана.
Прежде чем называться артистом, нужно пройти большой путь становления. К тому же, театр сегодня находится в уязвимой позиции: талантливых ребят пытаются переманить в другие сферы креативной индустрии, где большие финансовые возможности.
«Служение театру — это каждодневный труд. Здесь нет больших заработков, как в рекламе или кино, но есть возможность обучаться у профессионалов и получать большие роли довольно быстро. Мы — маленький гордый частный театр, который не получает поддержки от государства и пытается выжить самостоятельно», — подчеркивает Асем.
Театр «Жас Сахна» сегодня переживает некое перерождение. Часть полюбившихся зрителям спектаклей будут возвращены в репертуар («Одноклассники», «Последний экзамен», «Эти свободные бабочки»), но появятся и новые постановки. Эта работа уже идет: поставлен «Шамхат», далее будет «Красотка», готовится детская сказка. Сейчас ведется дополнительный набор актеров в труппу.
Помощь АРТиШОКу пришла откуда не ждали: институт им. Гете, с которым театр делал совместные проекты, сообщил о поддержке организаций, пострадавших от КВИ, и театр получил грант на проект актерско-режиссерского курса. Ученики курса получили возможность закончить обучение благодаря правительству Германии.
Последние два года внимание театра ARTиШОК было сосредоточено на актерско-режиссерском курсе. Это — миссия театра сегодня, потому что есть проблема с кадрами. Театру нужны единомышленники, профессионалы со схожими интересами и взглядом на то, куда должен двигаться театр. В апреле у первого потока курса прошел фестиваль студенческих спектаклей, а в июне режиссеры представили свои дипломные работы. Отучившись, ребята не обязаны отрабатывать, им не нужно оставаться работать в ARTиШОКе, они могут идти учиться дальше, могут искать работу в другом театре — это их выбор и их самостоятельное профессиональное решение. В сентябре ARTиШОК запустит новый актерско-режиссерский курс.
Еще одна проблема, с которой сложно справиться независимому театру — это управление. У ARTиШОКа произошел взрыв художественно-постановочной части, на фоне которого оголилась слабая техническая и административно-менеджерская часть. Сегодня коллектив старается своими силами наладить бизнес-процессы.
Ashyq
Государство ввело единую систему мониторинга и допуска казахстанцев в общественные места — мобильное приложение Asyq, которое работает через QR-код. С мая 2021 года доступ в театр возможен только при проверке статуса зрителя через приложение. Однако, запущенная после апробации система работает со сложностями: известны случаи некорректного определения статуса человека, зависание и долгая загрузка.
В апреле государственные и независимые театры стали использовать систему для сотрудников и артистов, приходящих на репетиции, а с 15 мая — еще и для зрителей. Реакция от театральной аудитории пришла разная: часть возмущается, ссылаясь на ущемление прав разглашения частной информации, другая часть понимает, что это необходимо. Некоторые даже пишут, что отказываются посещать театр по таким правилам, а люди с паспортами других стран вообще не понимают, как им быть.
При переходе на сайт театра им. Лермонтова автоматически выпадает окно уведомления для зрителей о системе «Ашык».
«Изначально проект программы был частным и делался только для граждан Казахстана. Далее в процесс включилось государство, и вопрос с допуском к системе иностранных граждан по номеру паспорта был решен», — заверяет Азамат Даненбаев, руководитель отдела по защите прав предпринимателей и снижению административных барьеров РПП «Атамекен».
Для ARTиШОКа подключение к системе Asyq усложнило работу и внесло в нее дополнительный стресс, так как административная часть коллектива уменьшилась. К тому же, не совсем ясно, как контакт проверяющего повлияет на его положение при выявлении красного статуса у посетителя.
В Палате предпринимателей успокаивают: «Статус человека меняется на красный только после обращения в больницу и выявления положительного результата ПЦР-теста. Проверяющий человек не является контактным, следовательно, на его статус в системе сканирование посетителей никак не отразится. Врачи отмечают, что для передачи заболевания необходим контакт более 15 минут».
Вопрос действительно спорный, потому что никто не проверяет, сколько времени до сканирования человек мог стоять в очереди и контактировать с окружающими. Чтобы избежать неприятных неожиданностей, каждый может проверить свой статус заранее на сайте Asyq через тестовый QR-код. Как отмечают в Палате предпринимателей, система мониторинга уже показала свою эффективность: весной большое количество людей с красным и желтым статусом было выявлено при посещении объектов, подключенных к Ashyq — их данные сразу передаются в Санэпидемслужбу.
Палата также ведет список бизнесов, которые работают в полном объеме, с какими-то ограничениями или не работают совсем, и вносит предложения по оптимизации предпринимательской деятельности, однако Минздрав выносит решения, исходя из приоритетов безопасности. Так как в стране был и сохраняется запрет на работу культурно-развлекательной сферы (ивент-организации, концертные объединения, ремесленники и пр.), «Атамекен» инициировал освобождение владельцев малого и среднего бизнеса от фонда оплаты труда (пенсионные отчисления, ОСМС, ИПН и пр.) до 1 июля 2021. Эти действия существенно не помогли независимым культурным институтам и в целом креативной индустрии, считают представители независимых организаций.
P.S. Когда материал был уже готов, стало известно о том, что алматинский театр «Трансформа» вынужден оставить помещение, в котором провел четыре театральных сезона: хозяева коворкинга SmArt.Point повысили арендную плату в 7 раз. Об этой ситуации мы расскажем в отдельной публикации.
Подводя итоги юбилейного двадцатого театрального сезона, управляющий директор театра «ARTиШОК» Анастасия Тарасова призвала Управление креативных индустрий обратить внимание на вынужденное закрытие арт-пространства «Трансформа»: «У нас есть Проектный офис по развитию креативных индустрий или Управление культуры Алматы, которые, как мне кажется, к сожалению, такие ситуации не мониторят, не обращают на них внимание, хотя должны идти помогать и выручать. Мы, как театр, находимся в буквально таком же положении: мы также арендуем свое пространство, у нас точно такой же договор, который заканчивается уже на следующий год, и каждый день мы думаем о том, продлят его или нет, будем ли мы здесь находиться или нет, или нам тоже придется всё упаковать и куда-то бежать? Когда на нескольких встречах с Проектным офисом нас спрашивали, что мы можем сделать для вас, я предлагала проанализировать, какое количество фестивалей только в Алматы было закрыто: «Откровение», Big Fest, Arbat Fest, который находится в сложном положении. А вы попробуйте сейчас изобрести что-то новое. Площадок в Алматы много, но скоро контента и людей, работающих на этих площадках, не будет».