Рассказ независимого
«Это ведь про Қаңтар?», — спрашивает у своей подруги одна из зрительниц, не в состоянии скрыть слезы. «Да, кажется так, тяжелая картина», — отвечает ей подруга. На сцене группа людей обходит вкруг кобызистку. Один из них читает стих Файзуллы Төлтая про Қаңтар (автор читал свои стихотворения в одной из работ Власти - В.). Эта группа рассказывает про боль людей, переживших пытки в тюрьмах во время январских событий:
«Көкпеңбек қабырғалар – көк туды есімізге салады;
Ақорда төрінде ілініп тұрғанын емес, алаңда желбірегенін
есімізге салады көкпеңбек қабырғалар.
Біз бейне сол туды жамылып
Алаңда көз жұмғанадамның мәйіті басында
айналып жүрген әруақтар секілдіміз –
Дәлізден «Тоқ…», «Тоқ…» етіп,
Аяқкиім даусы жақындап келеді».
***
Вольный перевод:
«Голубые стены напоминают нам наш голубой флаг;
Не тот, что повешен в Ақорде, а тот, что развеивается на площади,
напоминают нам голубые стены.
Мы будто бы окутались этим флагом,
и над телом погибшего на площади,
словно духи, кружащие над ним -
Из коридора слышен «Тоқ...», «Тоқ..»,
приближаются звуки шаркающей обуви».
Во время перформанса про Қаңды Қаңтар и вторжение России в Украину, многие не могли сдержать слёз.
«Нас часто критикуют за то, что наши постановки депрессивные. Обычно люди ходят на концерты, чтобы отдохнуть и посмеяться. Но я считаю справедливым, когда люди уходят от нас, задумываясь о чем-либо», — говорит руководитель и основатель арт-проекта täuel[dı]sız Руслан Жұбаныш.
täuel[dı]sız появился в 2019 году. В Астане и Алматы они провели шесть вечеров. Так один из них в связи с пандемией они назвали их Betperde (маска), другой — Hïkaya (история), что связано с Instagram Stories.
Руслан Жұбаныш говорит, что одно из самых повторяющихся слов в стране – тәуелсіздік (независимость) – превратилось в мейнстрим. Он считает, что несмотря на то, что в стране очень много говорится о независимости, все равно ощущается зависимость:
«Мы видим это по ситуации в Украине. То, что мы не можем обозначить свою позицию как страна – это показатель. Чтобы наше название не было таким же, как его используют всюду, мы добавили täuel[dı]sız ([не]зависимость – аналог В.). Пусть читатели и зрители сами решают, быть нам зависимыми или независимыми», — объясняет Жұбаныш.
Одна из причин запуска проекта – недовольство тем, как читают поэзию. Жұбаныш участвовал в нескольких поэтических чтениях. Там он отметил, что есть некая сформированная форма чтения стихов и она ему не понравилась.
«Человек в искусстве должен любить не себя в искусстве, а искусство внутри себя, но, к сожалению, люди, по большей части любят себя, а это преступление по отношению к искусству. Поэзия, в сравнении с музыкой и разными ремеслами, доступное искусство. Потому каждый второй снимает похожие видео. Я не против этого, просто меня это гложет. Это великое искусство, требующее искренности и внимания», — говорит он.
Руслан Жұбаныш
Жұбаныш говорит, что проект борется с точкой зрения, что «литература предназначена для меньшинства». Он не хочет, чтобы литература, в том числе поэзия, были посвящены лишь «творческим личностям». По его словам, современное искусство адаптируется под требования времени, включая и использование мультимедиа.
Также ему не нравится то, что почти все стихотворения посвящаются любви, чувствам, независимости, матери или Родине. Вечера искусства täuel[dı]sız стремятся показать глубокий потенциал казахской поэзии.
«В казахской поэзии есть интеллектуальная поэзия. Она охватывает разные темы. Нынешние казахские молодые авторы не боятся экспериментов. У нас есть принижение себя, как народа: “этого нет, того нет”, но если посмотреть глубже, то можно найти стихи на любую тему. Такое ощущение, что нам нужна большая победа, чтобы обратить на себя внимание. К примеру, мы обратили внимание на Димаша Кудайбергена, когда он выступил на большой сцене. На Самал Еслямову после того, как она получила приз на Каннском кинофестивале. Я мечтаю, чтобы казахский писатель получил Букеровскую премию в сфере литературы, тогда, наверное, все обратят на него внимание», — говорит он.
Жұбаныш считает, что в кино, музыке и театре стремительно развивается казахское искусство. Однако в стране пока нет таких арт-проектов на казахском языке, как täuel[dı]sız. Из-за того, что оно ставится на сцене, к этому ближе всего театр, однако в театрах обычно выступают сформированные труппы и они ставят определенные произведения.
Искусство – ответственность и рефлексия
По словам Жұбаныша, главная цель проекта – проложить дорогу для рефлексии.
«У ақына Ықылас Ожая есть отличная мысль: “Нет сильнее оппозиции, чем искусство”. Однако мы не хотим навешивать на себя шаблоны и связывать себя с оппозицией. Мы просто группа людей, занимающихся искусством, честно поднимаем актуальные проблемы. Искусство – это рефлексия. Влияние искусства очень сильно. Мы не сможем им изменить мир и общество, но хотим заложить зерна мыслей хотя бы одному человеку. Прошел год с январских событий, но люди до сих пор плачут, потому что это не отрефлексированная боль, гнев и печаль. Это словно коллективная терапия по лечению ран в ходе деколонизации», — объясняет Жұбаныш.
Файзулла Төлеутай, прочитавший стих про Қаңтар, написанный Бағашқан Тоқтамұрат, говорит, что чувствовал очень большую ответственность. Он попросил дать ему другое стихотворение. «Если не сможешь довести до зрителей такое великолепное произведение, то утрачивается смысл этих слов», — считает он.
Авторка стихотворения про войну, а также соорганизаторка проекта Әсем Құлманова говорит, что ее произведение Humanus было написано за час.
«Когда я узнала про войну, мне было стыдно и страшно, я не хотела в это верить. Мы живем в информационном мире, где есть искусственный интеллект, хотим летать в космос, но до сих пор не преодолели варварство. Люди осознанно идут на это. Мне стыдно, что я живу в этом веке. Это не война между двумя странами, это война между автократией и демократией. Война, которая происходит в каждой стране. И у нас тоже. Война ценностей. Самое страшное – это доcтуп к власти автократов и тиранов, склонных к мазохизму, садизму и агрессии», — делится Құлманова.
Әсем Құлманова
«Я знал, что концерт могут отменить в любой момент»
В прошлом году Дворец молодежи не препятствовал концерту, но в этом году стал оказывать давление. Организаторы подготовили видео, связанное со вторжением России в Украину. По словам Жұбаныша, там были люди со скрытыми лицами, которые озвучивали свое мнение о войне.
«Сотрудники Дворца увидели это видео и отправили руководству театра. Они разозлились, сразу связались с нами и потребовали убрать видео. Сказали, что могут когда угодно отменить концерт. Они поставили условие, чтобы мы не включали в постановку политические темы. Я знал, что концерт могут отменить в любой момент, поэтому согласился на то, чтобы убрать видео, но оставил поэзию. После они потребовали убрать и поэзию. Но мы нашли выход и оставили её. В моем монологе также есть слова про войну России с Украиной. Меня также снимали во время подготовки, тоже требовали убрать эту часть», — говорит он.
По его словам, руководство Дворца молодежи сообщило им, что если со сцены будут упоминаться Украина, Россия, Путин или Зеленский, они тут же отключат свет и технику, а после завершат концерт. Организаторы были вынуждены согласиться на цензуру в интересах проекта.
Помимо прочего, у независимого театра были проблемы с финансированием. Прошедшие в этом году мероприятия в Астане и Алматы были осуществлены за счет программы MediaCAMP, организованной некоммерческой организацией Internews. Так как эта организация уделяет много внимания медиаграмотности, в этот вечер также была поднята эта тема. По словам сотрудницы Internews Бэллы Орынбетовой, «распространять некоторые идеи через искусство намного эффективнее».
«Мы видели, как пандемия перерастает в инфодемию. Мы видели, что отсутствие медиаграмотности может приводить к тяжелым последствиям. Сейчас мы видим влияние пропаганды в северных регионах страны. Низкий уровень медиаграмотности и критического мышления является угрозой нашей государственности. У нас большинство проектов по медиаграмотности проходят на русском. Информации для казахоязычной аудитории мало. Новые идеи могут распространяться через искусство, мы хотим проводить такой тип пропаганды. Если в прошлом году это был мюзикл Sen, то в этом году к нему присоединился täuel[dı]sız», — говорит Орынбетова.
До этого несколько постановок были профинансированы грантом «Тәуелсіздік ұрпақтары» (Дети независимости) министерства информации и общественного развития. Жұбаныш говорит, что слышит много критики в связи с этим, но он никогда не ограничивал проект из-за гранта.
«Нас критикуют, мол, вы поднимаете такую тему, но получаете грант от Токаева. Есть мнение, что если вы получаете грант от государства, то сложно быть верным своему делу. Я это понимаю. Но это не деньги Токаева, не деньги министерства, это – наши налоги, наши деньги. Все мы должны подаваться на эти гранты. Если бы я раскрыл весь концепт, то мы никогда не стали бы победителями, поэтому написал, что это вечер поэзии. Они не вмешивались в наше дело, только контролировали то, куда расходуются деньги», — говорит он.
Также он рассказывает, что после того, как «Радио Азаттық» сделало сюжет о постановке, у него был разговор с представителем министерства.
«Он спрашивал как так произошло, что мы получили государственный грант и происходит такое. Я сказал, что не было никаких договоров, я никого не звал на площадь, не нарушал закон. Мы не призывали к государственному перевороту. Это искусство, которое демонстрирует правду. Я объяснил, что и по ситуации с Украиной, мы всего лишь были честны», — говорит Жұбаныш.
Тогда представитель министерства сообщил, что «у государства есть четкая позиция по Украине» и напомнил о «неустойчивой геополитической ситуации». Он предупредил, что любое ошибочное слово может повредить имиджу страны. Помимо прочего, чиновник добавил, что по январским событиям все еще идет расследование и подобные вечера можно рассматривать как «давление». «Он угрожал нам, что при необходимости можно будет дать такую оценку, — говорит Жұбаныш. — В понимании нашей команды, искусство всегда должно быть свободным. Если они боятся и хотят навредить искусству, значит, нам конец. Страх перед искусством – это показатель падения в пропасть. Если они хотят ограничить искусство, то это, наверное, показывает всю тяжесть ситуации, в которой мы оказались».