Основой для анализа служат отчеты Европола о терроризме в период с 2006 по 2014 годы (отчет за 2015 год будет летом 2016 года). Исходя из изложенных там цифр и характеристик, я постараюсь дать краткое описание террористической активности в Евросоюзе. Европол использует следующую классификацию террористов:

  1. Религиозные (до 2011 года звались просто исламисты)
  2. Левые радикалы
  3. Правые радикалы
  4. Сепаратисты (в основном Ирландия, Испания, Франция)
  5. Одиночки
  6. Неопределенной принадлежности (те, у которых нет четких мотивов – в общем, психопаты)

Как видно, эта классификация позволяет понимать мотивы действий террористов, и на что они хотят повлиять своими террористическими актами. Также Европолом приводится вся статистика по количеству убитых, количеству терактов, количеству арестованных и осужденных.

Начнем с первой характеристики – количество погибших. Как видно, если не считать 2011 год, когда 77 человек убил Андерс Брейвик, в год от рук террористов погибало не более 17 человек, а были годы и вообще без жертв. За 9 лет до этого в террористических актах погибло всего 128 человек, причем был год вообще без жертв (2006 год),  и поэтому  такой рост жертв, крайне велик и нуждается в осмыслении. В целом бойня, устроенная Андерсом Брейвиком, выбивается из общей тенденции. В принципе, это и есть тот самый непредсказуемый одиночка, правый радикал, которого невозможно ни отследить, ни предсказать, но который оказался пугающе эффективен.

На этом фоне 2015 год, где только в 2 террористических актах погибло сразу 142 человека (нападение на редакцию Charlie Hebdo 7 января – 12 погибших, массированная атака на Париж 13 ноября – 130 погибших), смотрится пугающе и нетипично.

В любом случае, смотря на диаграмму количества убитых, ясно, что для 28 стран с более чем полумиллиардным населением это весьма стабильная ситуация, которую спецслужбы держат под контролем.

Не последнюю роль в такой обстановке играют как политики, так и сами террористические организации. По таблице «Количество террористических актов» видно: и ранее и сейчас самое большее количество терактов приходится на сепаратистов, но их активность снизилась практически в 7 раз. Вторые по активности - левые радикалы - также снизили количество терактов практически в 4 раза. На этом фоне существенно выросло количество терактов неопределенной принадлежности, т.е. немотивированного насилия. А вот религиозные террористы, правые радикалы и одиночки имеют на своем счету очень мало совершенных терактов. Отметим, что левые и сепаратисты проводят символические террористические акты – без человеческих жертв. 

Общий счет за 9 лет показывает, что пресловутые неонацисты, исламисты и психопаты одиночки составляют малую долю от общего числа террористических актов – 1,3%. Правда, один из них может оказаться реально пугающим, как в случае с Брейвиком. 

Если посмотреть на количество арестованных за террористические  преступления, тут совсем другая ситуация. Если правые радикалы и одиночки также относительно немногочисленны, то количество арестованных религиозных террористов очень велико – гораздо больше совершенных ими террористических актов. О чем это говорит? О том, что европейские исламистские радикалы во многом подобны своим казахстанским коллегам – они плохо подготовлены, поэтому их арестовывают еще на стадии планирования преступлений -  попытке собрать взрывное устройство (как правило, неудачное для сборщика), попытке купить оружие (обычно у замаскированного агента полиции). Отсюда и такой «низкий КПД» их действенности до 2015 года.

Но все-таки, необходимо отметить, что в Европе зафиксирован рост арестованных за терроризм в 2014 году, причем, именно арестованных исламистов, т.е. их идеи становятся все более популярными в отличие от сепаратистов.

Также видно, что европейское правосудие гуманно и больше половины арестованных не переходят в категорию осужденных. Во многом, кстати, благодаря тому, что они сотрудничают со следствием и, как правило, выдают своих более успешных и лучше замаскированных коллег, которых полиция сразу не заметила.

Как и с числом арестованных, заметен общий рост числа осужденных в 2014 году. Но, как же объяснить при этом террористические акты исламистов 2015-2016 годов? Вроде бы сами они представляли гораздо меньшую угрозу для безопасности, чем другие их «коллеги», а местные спецслужбы хорошо научились с ними бороться. 

Необходимо обратить внимание на несколько факторов:

  1. Общее количество потенциальных исламистских террористов с каждым годом растет, что видно по соответствующей диаграмме. Это то самое количество, которое при определенном стечении обстоятельств перешло в качество.
  2. Определенное количество обстоятельств – это Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ). Именно там прежде безобидные, туповатые и неумелые европейские радикалы получили основные навыки совершения диверсии и городской партизанской борьбы. Тех, кто этому не научился, закопали в землю иракской пустыни. Выжившие, уже на голову превосходили себя прежних и, поэтому действуют с эффективностью, которую до этого показывал только Андерс Брейвик, а если взять период ранее, самые опасные левые радикалы и сепаратисты вроде РАФ и ИРА.
  3. Во многом европейским спецслужбам, как впрочем, и американским, мешает упор на технический сбор информации. В результате они имеют огромные массивы данных, которые не успевают анализировать. Снижение интереса к агентурной разведке не позволяет быстро получить ценную информацию – ее приходиться искать в терабайтах записанных телефонных разговоров, электронной почте и прочем электронном мусоре.
  4. Также деятельности спецслужб мешает политическое противодействие. В Европе правят левые политические партии, которые исповедуют культ меньшинств, и за которых именно меньшинства и голосуют, давая преимущества над правыми. Соответственно, жесткие меры в принципе невозможны – слишком велика политическая инерция. Даже приход к власти в отдельных странах правых партий компенсируется диктатом евросоюзовских структур, где опять же доминируют левые.
  5. Теракты в Париже и в Брюсселе, являются на самом деле не обычными террористическими актами, а диверсиями, которые устраивает ИГИЛ против своих противников. По моему мнению, ИГИЛ уже не является обычной террористической организацией, это уже квазигосударственная структура, нечто вроде имамата хашиншинов-исмаилитов в средневековье. Если им объявляют войну, они отвечают войной. Просто, у них нет своих самолетов, и поэтому они ограничиваются актами террора, которые устраивают их диверсионные группы. Отсюда такие сложные операции, отсюда такая согласованность действий и, отсюда и такой успех. В мире были ситуации, когда воющие страны устраивали вот такие рейды в пропагандистских целях - как рейд Дулиттла на Токио после Перл-Харбора  или бомбардировка Берлина советскими бомбардировщиками в 1941 году. Они призваны показать, что противник не остается недосягаемым и поднять боевой дух своей армии.

Как видно, последние крупные акты террора в Евросоюзе не укладываются в общую террористическую ситуацию, с которой местные спецслужбы удачно справлялись, а являются актами военных действий с ИГИЛ. Отсюда можно прогнозировать дальнейшие удары по Европе. Атакованы будут крупные города, имеющие символическое значение для европейской идентичности – Берлин, Женева, Рим, Вена и другие. Смогут ли европейские спецслужбы обуздать этот вал – непонятно. Без помощи США, Израиля и России, имеющих хорошие агентурные сети на Ближнем Востоке и среди террористов, европейцы будут подвергаться все более и более опасным атакам. И с этим всем придется жить, либо пока не будет разгромлен ИГИЛ, либо пока не прекратится операция против него.

Фото с сайта www.theguardian.com