Андрей Беккузаров, Алматы, учится на звукорежиссера в университете «Синергия», 3 курс:
— Когда в Москве объявили режим «самоизоляции» и «карантинных мер», наш университет перевели на удаленный режим и все занятия проходили через Skype или Zoom. В Москве в этом году я планировал поработать, сдать летнюю сессию в университете и летом на месяц приехать в Алматы. Но поскольку всё закрылось на неопределенный срок, а я работал звукорежиссером на концертных площадках Москвы, то оставаться в городе уже не было смысла. Я решил пораньше сдать сессию удаленно и вернуться в Алматы, но все границы уже с марта оказались закрыты. Я обратился за помощью в посольство Казахстана и подал заявку на возвращение на родину специальным бортом. Через пару дней мне ответили, что я попал в первый список тех, кто отправится домой на самолете. Как нам потом сказали, это было большой удачей, потому что всего было подано более тысячи заявок. Рейс назначили на 1 мая, всех пассажиров борта добавили в общую группу в WhatsApp и координировали по всем вопросам, а также следили за тем, чтобы никто не опоздал на рейс.
С начала локдауна в Москве, я провел примерно два месяца на самоизоляции, и в основном просто сёрфил соцсети, занимался самообразованием и созванивался с друзьями через Zoom. Я наблюдал за ситуацией с коронавирусом в Казахстане из России. На мой взгляд, у властей Казахстана в самом начале получилось лучше предпринять карантинные меры. Во-первых, карантин в Казахстане был объявлен немного раньше, чем в России. Во-вторых, выплаты в связи с ЧП мог получить почти каждый человек, оставшийся без работы. В России же деньги выплачивали только семьям с детьми (около 10 тысяч рублей на ребёнка). В-третьих, система цифровых пропусков в Москве была довольно неудобной, так как его можно было получить всего два раза в неделю, без пропуска можно было дойти только до ближайшего магазина/аптеки. В Алматы я не столкнулся с такой проблемой, насколько я понял, пропуска нужны были только для водителей автомобилей.
Наступило 1 мая, и мы с моим другом, студентом-казахстанцем из Санкт-Петербурга, который тоже попал на этот борт, вместе отправились в аэропорт. В аэропорту не было абсолютно никакой проверки температуры, нас заранее попросили лишь иметь при себе маски и перчатки. Мы летели авиакомпанией SCAT, между пассажирами не было дистанции, и все сидели в масках. На борту нас не кормили, но об этом нас предупредили заранее. Единственной проблемой были напитки, так как они закончились на середине полета.
Когда мы прибыли в аэропорт Алматы, нас увезли в санаторий «Коктем». В аэропорт никого не впускали, из самолета сразу в автобус. В санатории нас всех расселили на одном этаже и закрыли дверь на лестничном проходе, чтобы мы не смогли уйти. Жили мы в просторных комнатах: душ, туалет, холодильник, балкон, современный телевизор и все необходимые условия в номерах были, за исключением чайника, вода была в бойлере в коридоре. Все это напоминало настоящий школьный лагерь для взрослых. Кто-то с собой привез игровую консоль и звал в чате сыграть, кто-то выносил колонку с музыкой на балкон и устраивал вечеринку, кому-то просто было скучно, и он пытался знакомиться. Никто ни с кем не мог пересекаться, медсестра утром и вечером приходила в номер и проверяла температуру, а также трижды в день приносила еду. Кормили опять же как в лагере: завтрак - оладьи/яйца/каша, пакетик растворимого кофе, пару кусков хлеба, сыр с маслом. Обед - первое, второе, хлеб, чай. Ужин - второе, салат, хлеб, чай, булочка.
Все было бесплатно и вкусно. В первый же день у нас взяли тесты на коронавирус. Через три дня мы с моим другом получили отрицательный результат и нас всех отправили по домам на двухнедельную самоизоляцию. Тех, у кого тест был положительный, отправили в больницу.
Две недели на самоизоляции прошли незаметно, так как у нас с семьей частный дом и работа по дому всегда найдется.
Жания Иманбаева, Астана, учится на журналиста в университете НИУ ВШЭ, 4 курс:
— Когда в России ввели режим самоизоляции, я переехала к своим друзьям. До этого я жила в общежитии в Одинцово. У Вышки там несколько больших общежитий. Когда Астану и Алматы закрыли, я боялась, что это случится и с Москвой, и я застряну в Одинцово.
Когда Вышка перешла на дистанционное обучение, почти все мои друзья уехали домой. Я решила остаться, потому что у меня был выпускной год. В марте закрывались общежития МГИМО, и все студенты уезжали домой или искали квартиру в Москве. Я боялась, что вышкинцев тоже попросят выехать. Но Вышка сделала по-другому: студента не пускали в квартиру и отправляли в другое общежитие на двухнедельный карантин, если его не было в квартире больше 24 часов. Из-за этого правила я не могла вернуться в общежитие и забрать вещи, не хотела тратить две недели впустую.
Я заболела 8 марта: горло, насморк, слабость, все как обычно. Температуры у меня не было. Тогда я думала, что это ОРВИ и лечилась таблетками и сиропами. Через пару дней появился кашель, но я не восприняла это всерьез. Неделю не выходила из дома, не хотела идти к врачу, еду заказывала в общежитие. Когда друзья узнали, что я болею, позвали к себе. Тогда я и решила пойти к доктору. Это было через 10 дней после того, как я заболела. Терапевт сказала, что у меня бронхит и выписала лекарства. Я лечилась антибиотиками и небулайзером. Через пару дней пришла к ней на повторный прием, она заподозрила у меня пневмонию. Сказала: «Я не думаю, что у вас пневмония, но сделайте рентген, на всякий случай». На рентгене – левосторонняя пневмония. Врач: «Срочно ложитесь в больницу».
Ночью я вызвала скорую, но отказалась ехать в больницу, потому что мне было страшно. Я никогда не лежала в больнице, думала, что смогу лечиться дома. Врачи взяли у меня мазок на анализ. Сказали: «Если результат будет положительным, мы вас найдем».
На следующий день мы с родителями решили, что ехать в больницу все-таки нужно, кашель не проходил, мне становилось хуже. Я снова вызвала скорую, ко мне приехали врачи в белых защитных костюмах, в масках и очках. Мы поехали в инфекционную больницу. Я сдала анализы, в т.ч. тест на коронавирус. У меня не было медицинского страхования, поэтому меня согласились положить только на пару дней. (Это единственный год, когда я решила не оформлять страховку.) Платно лечить они отказались. За эти пару дней мне бы ничем не помогли, поэтому я решила выписаться из больницы и искать частную. В частные меня не брали, потому что боялись, подозревали у меня коронавирус.
Через несколько дней меня согласились лечить в «Медси». Я лежала там 8 дней. Мне ставили капельницу, давали антибиотики в таблетках. На второй день мне стало намного легче из-за антибиотиков. Я лежала в отдельной палате, ко мне приходили врачи и медсестры в защитных костюмах. Все больные пневмонией лежали в одиночных палатах. Каждый день палату дезинфицировали. В первый день я сдала тест на коронавирус. Через дней пять мне сказали, что результат отрицательный. После этого меня перевели в двухместную палату. Когда я выписывалась, уже почти не кашляла, но слабость оставалась. Окончательно я вылечилась через две недели после выписки.
Страшно было, когда не могли найти больницу, а мне становилось хуже. Близкие волновались, но ничего сделать не могли. Мама говорила, что от пневмонии умирают, если вовремя не начать лечение. Еще было страшно за учебу. Пока я болела, пропустила много дедлайнов, в том числе предзащиту диплома. Из больницы звонила и писала менеджерам и преподавателям, спрашивала о пересдаче.
Тогда мне казалось, что в Казахстане все хорошо, мало заболевших, режим чрезвычайного положения, выплаты в 42 500. В Москве было намного хуже, от новостей я испытывала сильную тревожность.
В начале апреля я выписалась из больницы, закрыла предметы, защитила диплом. В свободное время мы с друзьями смотрели сериалы и фильмы, читали, играли в настольные игры.
В июне я решила, что пора домой. Заполнила анкету на сайте посольства, связалась с девушкой, которая отвечает за репатриационные рейсы, и купила билеты в Астану. Сделала справку о том, что у меня нет коронавируса, чтобы не сидеть в отеле два дня, а сразу поехать домой. 18 июня я вылетела в Астану. Тогда я не думала, что в Астане будет так много заболевших. Теперь опять сижу на карантине, но уже в Астане.
Ахмад Сумекенов, Павлодар, учится на программиста в университете НИУ ВШЭ, 4 курс:
Я решил поменять работу в момент, когда вся эта история только начиналась, примерно в конце марта, и когда объявили режим самоизоляции, мне пришлось туго. Когда я уже собирал документы для HR, всё закрылось, и пришлось вместе с работодателем придумывать разные обходы в законодательстве и в итоге всё держалось только на нашей с ним договоренности. Насчет ситуации в Казахстане, я знал, что у нас карантин ввели намного раньше и сильнее, думал, что у нас все раньше закончится, но, как показал конец июня, существует вторая волна. Единственное, чего я боялся, что закрытие границ продлится надолго, и это в общем-то оказалось правдой, но я уже смирился с этим. Я удачно защитил диплом и теперь жду открытия границ, потому что мне по работе надо будет вернуться обратно, а если улечу сейчас, то неизвестно когда смогу вернуться, собственно, поэтому многие, кто работают, остаются здесь. Из-за новости о второй волне, конечно, расстроился, потому что получается, что такое может повторится и в России, и везде в мире. В России для того, чтобы продлить регистрацию, минуя миграционную службу с ее бумажной волокитой, необходимо пересечь границу и обратно вернуться в страну, тогда документы оформляются заново и через местный аналог ЦОНа.
Один день у меня был кашель и почти сразу же прошел, но я не стал сдавать тесты, потому что тогда было еще начало апреля и было все очень непонятно. С наступлением карантина в Москве самым сложным стала для меня самоизоляция и невозможность провести время в городе или же где-нибудь встретиться с друзьями. Тем более я на 4-м курсе и очень обидно то, что мероприятий вроде выпускного или тусовок, связанных с окончанием вуза, в ближайшее время, точно не будет.
Анастасия Рябова, Алматы, учится на юриста в НИУ ВШЭ, 3 курс:
— Я планировала поехать в Алматы в мае этого года, но пандемия и закрытие границ всё перечеркнули. В конце марта со стороны посольства Казахстана в России начались активные действия по возвращению студентов на родину, и многие мои знакомые-студенты весной уже вернулись домой, однако, я воспользоваться этим шансом не смогла. Учеба полностью была переведена на дистанционный формат, и продолжать её можно было из дома, но я работаю помощником юриста в Адвокатском Бюро города Москвы, и у меня не было полной уверенности в том, что не придется выезжать на работу в офис.
Режим самоизоляции в Москве был не таким строгим как в Алматы, поэтому в целом для меня ничего не изменилось: продуктовые магазины были открыты, комендантский час не вводили, движение общественного транспорта не приостанавливали. Были только электронные пропуски, но с ними было всё довольно просто. Электронный пропуск оформляется на сайте мэрии Москвы, вы выбираете свой тип пропуска (рабочий, медицинский, по личным целям), привязываете свою транспортную карту, потому что без этой привязки вы не сможете проехать в метро или на автобусе, и затем вам присылается QR код, который в случае чего необходимо показать контролерам. Проверяли крайне редко, только при поездке на такси, водитель обязан проверить у вас пропуск, но многие водители просто спрашивали «есть ли пропуск?» и продолжали поездку.
Вместе с тем, у меня по-прежнему остается нерешенным вопрос с поездкой домой. Иностранцам-студентам регистрация дается всего на один год, по её истечению приходится выезжать за пределы России. Моя регистрация заканчивается в октябре, и мне придется выкраивать время в рабочем и учебном графике, чтобы выехать в Алматы или же искать альтернативные варианты пересечения границы.