Почему Астана?
Из того, что наверняка известно – переговоры пройдут в Астане. Рабочая дата встречи – 23 января. Но стороны не исключают, что она может быть перенесена на несколько дней, в случае необходимости. Ранее секретарь сирийского движения «Народная дипломатия» Махмуд аль-Афанди заявлял, что вооруженная оппозиция Сирии на встрече в Анкаре поставила ультиматум о введении 10-дневного перемирия в южных районах Сирии и Дамаске, начиная с 13 января. И якобы только при этом условии они согласны были приехать в Астану.
В декабре прошлого года президент России Владимир Путин заявил, что договорился с турецким лидером Тайипом Эрдоганом о предложении конфликтующим сторонам в Сирии продолжить процесс мирных переговоров в Астане. Глава Казахстана Нурсултан Назарбаев в ходе телефонных переговоров с Путиным и Эрдоганом поддержал данную инициативу и заявил о готовности предоставить площадку для таких переговоров в Астане. А через несколько дней Эрдоган заявил, что на переговоры, скорее всего, будет приглашены представители России, Турции, Ирана, Саудовской Аравии и Катара, а также лидеры или представители умеренной сирийской оппозиции.
Астана была выбрана, очевидно, по совокупности факторов. Первый – миротворческие усилия казахстанской власти не остались незамеченными. Казахстан не раз предлагал медиаторство для урегулирования различных глобальных и локальных конфликтов. Одним из самых успешных кейсов оказалась прошлогодняя попытка Нурсултана Назарбаева, который смог снизить градус напряжения в отношениях между Эрдоганом и Путиным. Помимо этого, с января текущего года Казахстан вступил в статус непостоянного члена совета безопасности ООН на два ближайших года и теперь пытается актуализировать подходящую повестку. Но скорее всего, серьезно стимулировала новый формат угасающая динамика миротворческих «женевских» переговоров по Сирии, следующий раунд которых, к слову, пройдет в феврале.
Подготовка к этому процессу Международной группой поддержки Сирии (International Syria Support Group (ISSG) была запущена еще в 2015 году. В 2016-м состоялось несколько раундов женевских переговоров, которые завершались с разной долей успеха. ISSG, сопредседателями которой являются США и Россия, насчитывала порядка 20 стран-участниц. Основные стороны в переговорах – так называемая умеренная сирийская оппозиция и правительство Сирии. На фоне споров о том, исчерпали ли себя женевские переговоры или нет, Астана оказалась компромиссным решением.
Эксперт одного из американских think tank, просивший не указывать его имя, комментирует это следующим образом: «Тот факт, что переговоры будут проходить на «нейтральной» территории (не в Москве) сделал возможным уход с женевской площадки, официально тоже нейтральной, но де-факто – «западной». Это позволило сместить центр тяжести на восток, приемлемый сразу для трех крупнейших игроков – России, Ирана, и Турции – и в то же время предоставляющий необходимую дистанцию от поля боя и с его религиозным миксом, отчасти даже отражающим сирийский. К тому же расклад, когда США и ЕС не за штурвалом, делает весьма маловероятным возможность того, что эти игроки смогут быть эффективными спойлерами, помешав процессу, проистекающему «на высоких скоростях».
Что осложняет процесс подготовки?
Казахстан в переговорах и в подготовке не является проактивной стороной, мы, грубо говоря, предоставляем лишь место и заверяем сообщество в наших принципах и намерении содействовать урегулированию конфликта. Как отмечает Ерлан Карин, директор Казахстанского института стратегических исследований, ввиду множества факторов, экспертное сообщество относится к переговорам со «сдержанным оптимизмом».
«Наблюдая, как завершались переговоры в рамках женевского формата, многие не исключают не то чтобы провала, но не испытывают идеалистических ожиданий. Но в то же время есть понимание: поскольку процесс был инициирован Анкарой и Москвой, то это свидетельствует об их готовности пойти на компромиссы. Стороны с самого начала не обещают существенного прорыва и не обещают, что им удастся найти ключи к подходу к разрешению сирийского кризиса – сейчас речь идет о пошаговой работе. Почему я говорил о том, что у некоторых отдельных экспертов или СМИ завышенные ожидания? Допускались высказывания о том, что, например, «не вся сирийская оппозиция будет собираться». Никто и не говорит, что все будут собраны, но, к примеру, Анкара может воздействовать на часть сирийской оппозиции и их участие в процессе. Однако, учитывая масштаб трагедии, интенсивный характер боевых действий, огромное количество противоборствующих сторон – соглашение по итогам встречи, принятое по какой-то определенной территории, уже может стать прорывом. Реальность такова, что разные части Сирии раздроблены разными группировками, которые еще и воют между собой. Нет четкой линии фронта. Ее наличие могло бы дать возможность найти какое-то решение, но условия там приближены к хаотическим», - отмечает Карин, добавляя при этом, что Астану никто официально не декларировал альтернативой «женевскому формату».
Аналитик по политическим рискам в Центральной Азии Данияр Косназаров тоже отмечает, что в этих переговорах ценен факт их возможного проведения: «Конечно, есть риск испортить все отношения окончательно, но для этого и нужны Россия, Турция и Иран, чтобы направить дискуссию и не переходить границы дозволенного. Лучше диалога и переговоров еще ничего не придумано, пусть даже, они, в том числе используются для того, чтобы выиграть время и получить информацию о своих соперниках из первых уст».
Кто будет присутствовать на переговорах?
Достоверно утверждать о том, что состав участников переговоров будет именно таким, пока не представляется возможным. Но из той информации, которую подтвердили на разных уровнях представители сторон, можно сделать некоторые выводы. Кроме гарантов и организаторов переговоров ожидаются следующие участники.
ООН подтвердила свое участие в переговорах, о чем заявил во вторник представитель организации Фархан Хак, заверив, что приглашение было получено спецпредставителем Генсека ООН в Сирии – Стеффаном де Мистура. В Астану он направил своего заместителя - Рамзи Э. Рамзи и политического директора Роберта Данна.
Башара Асада будет представлять Башар аль-Джаафари – он возглавит правительственную делегацию Сирии. Аль-Джаафари является постоянным представителем Сирии при ООН, он же представлял интересы Асада на женевских переговорах.
Что касается представительства США, то тут ситуация осложняется тем, что во-первых, Америка готовится к инаугурации нового президента Дональда Трампа 20 января, а, во-вторых, рабочая группа не имеет на этот счет единого мнения. Участие США обсуждалось Турцией (если ориентироваться на заявление главы МИД) и Россией, но напрямую было оспорено Ираном. Но, как отмечает американский эксперт в интервью Vласти, «сложность еще и в том, что США находится в транзитном периоде и не имеет вероятного кандидата, который мог бы представлять страну на переговорах. Что касается ЕС, то там, похоже, пока нет окончательного решения».
Данияр Косназаров при этом отмечает: «Политически было бы корректно привлечь Вашингтон к переговорам, учитывая, что есть возможность начать все с чистого листа в связи с приходом Дональда Трампа в Белый дом. Этим шансом надо воспользоваться и посодействовать диалогу между США и Россией. Большего и не требуется».
Ерлан Карин считает, что стороны, в том числе и США, понимают необходимость компромисса, но даже при условии американского присутствия, сложно говорить , например, о коалиции США и России: «Как правило, процесс формирования американской администрации (после инаугурации – V) занимает большое время, и только через какой-то период можно говорить о какой-то стратегии. Тем не менее, мы видим, что новая администрация без конца передает Москве сигналы о том, что готова работать вместе с ней. Речь не идет о миротворческом романтизме, скорее это – реальный прагматичный подход. . Я читал в новостях о том, что Трампа пригласили в Астану, и хотя с новым президентом, ничего нельзя исключать, - это, скорее, ошибка прочтения оригинальных новостей. В Астане не ожидается встречи на уровне глав государств. Это - переговоры части сирийской оппозиции, представительства сирийского правительства, а Россия, Иран и Турция обеспечивают этот процесс», - отмечает он.
Зато Иран, отмечает западный собеседник Vласти «сыграет на переговорах одну из ключевых ролей, учитывая его влияние на ситуацию и на Хезболлу. И самым сложным вопросом будет вопрос о том, как, и станет ли вообще, Иран выводить войска из Сирии, где он закрепился, что в долгосрочной перспективе - также на руку Дамаску».
Самый болезненный вопрос – та самая сирийская оппозиция, которая раздроблена, не является монолитной силой и представляет собой различные группы влияния, часть из которых признана международным сообществом – террористическими. Вокруг их участия в переговорах и происходит сейчас электризация. Эрдоган со свойственной ему прямолинейностью четко артикулировал, что гаранты грядущих переговоров не хотят видеть в Астане террористов, среди которых были обозначены ИГИЛ и «фронт ан-Нусра».
Два дня назад о своем намерении принять участие в переговорах заявила группа Джейш аль-Ислам («армия ислама»), которая представляет собой коалицию сирийских повстанцев исламистского направления. Коалиции оказывает поддержку Саудовская Аравия и Турция. Джейш аль-Ислам – вооруженная оппозиция, которая ведет войну, как с правительством Асада, так и с ИГИЛ, при этом, официально Совбез ООН отказался признать группу террористической организацией. На женевских обсуждениях, главным переговорщиком от коалиции был Мохаммед Аллуш, один из лидеров Джейш аль-Ислам. В начале недели он заявил, что возглавит делегацию повстанце и в Астане.
«Все повстанческие группы готовы поехать в Астану, они согласны», - цитирует Аллуша AFP, - «Астанинский процесс запущен, чтобы положить конец кровопролитию со стороны режима и его сторонников, мы хотим, чтобы серия этих преступления завершилась».
При этом Башар Асад в интервью иностранным СМИ уже заявлял, что его представители готовы обсуждать «все подряд», но затем отметил, что основным фокусом переговоров станет «достижение прекращения огня для защиты жизней граждан и обеспечения доставки гуманитарной помощи в различные регионы Сирии».
Чем всё завершится?
На этот вопрос эксперты отвечают единодушно – предсказать исход встречи практически невозможно. Но если все-таки за стол переговоров удастся посадить участников конфликта, то вариантов может быть несколько.
«Повстанцы находятся под сильным давлением, - говорит наша собеседница, эксперт одного из западных аналитических центров, - Поэтому они сейчас не уверены, на какие именно уступки могут идти, при этом, невооруженная оппозиция де-факто отошла на второй план. Дамаск будет пытаться восстановить позиции гегемонии и суверенитета, но маловероятно, что Турция выведет войска немедленно, не получив никаких гарантий безопасности. Поэтому я могу предположить, что итогом встречи может стать формальное соглашение против ИГИЛ и утверждение Турции, России и Ирана гарантами, по примеру Договора о Гарантиях безопасности Республики Кипр (в 1960-м год – V)».
К тому же она отмечает, что выбор времени для переговоров и каких-то более конкретных прогнозов и формулировок - «просто ужасный»:
«Переговоры начинаются в момент, когда у США нет главы внешнеполитического ведомства, и президент, не имеющий ясной политики по Сирии и сформированного кабинета. Поэтому каждый из игроков, вероятно, считает, что сейчас не лучшее время для решительных действий. А для России, Турции и Ирана это в большей степени – демонстрация силы и решительности, особенно учитывая их высокие затраты на военную кампанию в Сирии и неопределенность с Трампом».
У Казахстана в этом раскладе – свои резоны.
«Да, нам важно, чтобы мы стали «незаменимым партнером» для многих мировых держав. И это все будет иметь значение, в том числе и для того, чтобы транзит прошел мягко, и все остались довольны результатом политических трансформаций в стране. Мы стремимся обезопасить себя от пагубного внешнего влияния, вовлекая крупные державы в диалог между собой - такова формула внешней политики Казахстана. В принципе, она работает: много на себя не берем, но готовы посодействовать диалогу», - говорит Данияр Косназаров.
«В условиях общего хаоса мировой политики очень важна роль еще и таких стран как наша, которые будут пытаться сдерживать всех в конструктивном поле – все это идет в правильном направлении для нас, - говорит Ерлан Карин, но при этом делает ремарку. - Любые переговоры такого рода – очень сложный процесс торга, каждая сторона пытается получить максимальные выгоды – процесс сопровождается рисками провокационного воздействия теми, кто в нем не участвует. И поэтому самый главный вопрос, даже не кто и в каком количестве приедет в Астану, а в том, пойдет процесс или нет».
Фото http://buletinonline.net/