По официальным данным, в ходе «антитеррористической операции» в ГБАО погибло 8 протестующих и 1 силовик. Кроме того, 24 человека получили ранения, а 70 «активных членов террористической группы» были арестованы. 31 мая стало известно о гибели еще 5 местных жителей, которых государство объявило «членами организованной преступной и террористической группы», хотя их родственники опровергали наличие у них какого-либо оружия.
В свою очередь правозащитная организация Human Rights Watch сообщила об аресте как минимум 100 человек. А спецдокладчик ООН по правам меньшинств заявил, что убито не менее 40 человек. Официальные СМИ в это время утверждали, что во время спецоперации по «нейтрализации вооруженных боевиков» мирные жители не пострадали, убиты были только «террористы».
Пытки и расстрелы
Независимые СМИ писали о десятках убийств, пыток и похищений мирных людей в ходе спецоперации. Большинство сообщений приходило из села Рушан, административного центра Рушанского района, чьи жители перекрывали дорогу, чтобы остановить военные колонны из Душанбе. Так, Telegram-канал Pamir Daily News приводит слова местного жителя, рассказавшего о смерти более 40 сельчан, попавших под минометный обстрел.
Журналистка Анора Саркорова, документирующая события в ГБАО, сообщила, что с началом спецоперации в Рушанском районе провели «массовую зачистку». По ее словам силовики совершали обход домов в Рушане и увозили всех мужчин в местные департаменты силовых ведомств.
«После многочасовых пыток мужчин выводили на улицу и расстреливали. Есть сообщения, что тела некоторых задержанных бросали в реку, чтобы скрыть следы жестоких пыток и бесчеловечных истязаний. Поэтому никто до сих пор не может назвать точное число погибших», — пишет Саркорова.
О том же после начала спецоперации сообщал Pamir Daily News. Четыре местных жителя рассказали каналу о задержании нескольких сельчан в своих дома. На следующий день они обнаружили их голые тела с пулевыми ранениями у виска. Источники радио Озоди также подтвердили, что на переданных родным телах погибших были заметны следы пыток.
Саркорова смогла идентифицировать нескольких погибших. Она писала о Джумъаназаре Баезове, которого задержали 19 мая возле своего дома, хотя он и не участвовал в протестах: «Родственники нашли тело Джумъаназара Баезова в Рушанской районной больнице, куда военные свозили скончавшихся во время допросов мужчин. Баезов был убит выстрелом в затылок. На теле обнаружены многочисленные следы от побоев, синяки, гематомы и кровоподтеки. Ни по одному факту смерти гражданских лиц не была проведена судебно-медицинская экспертиза. Власти просто отказываются это делать».
Однако эту информацию не предоставляется возможности проверить, так как источники журналистов являются анонимными, а многие сведения о задержаниях, пытках и расстрелах распространяются через социальные сети. Ситуацию также осложняет отключение интернета в ГБАО после майских волнений.
«Связь с Бадахшаном затруднена, многие ничего не знают о судьбе находящихся там родных и близких. Людям не все равно, что происходит в этом регионе. Недостаток информации порождает домыслы, а домыслы, в свою очередь, – слухи. О событиях в Бадахшане пишут в соцсетях, но никто не гарантирует достоверность и точность этих сообщений», − рассказал радио Озоди глава Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана Нуриддин Каршибоев.
Назначение виновных
В организации протестов, которые власти воспринимают как беспорядки, были обвинены журналистка Улфатхоним Мамадшоеву, генерал пограничных войск ГКНБ Холбаш Холбашев, бывший памирский полевой командир Мамадбокир Мамадбокиров и проживающий за рубежом Алим Шерзамонов, зампред «Национального альянса Таджикистана», запрещенной политической организации в Таджикистане.
65-летнюю Мамадшоеву обвинили в публичных призывах к насильственному изменению конституционного строя еще 20 мая. Сразу после начала спецоперации ее задержали, о чем сообщил ее брат и журналист Марат Мамадшоев.
24 мая государственный канал «Точикистон» показал документальный фильм «Шикасти фитна» («Провал заговора») о протестах в ГБАО. В нем Мамадшоева и Холбашев признаются, что организовали протесты совместно с Мамадбокировым и Шерзамоновым.
«На нашей встрече 26 марта Шерзамонов позвонил Мамадбокиру по интернет-связи и попросил его вывести людей на протестные акции. Холбаша назначил ответственным по Рушану, а на меня была возложена задача по освещению всех событий, в частности документально фиксировать любые действия правительственных структур, в том числе и силового блока. К организации этих мероприятий очень серьезно подготовились», — сказала Мамадшоева.
Мамадшоева также призналась, что получала денежное вознаграждение из зарубежных источников. Голос за кадром рассказал, что Шерзамонов направил на организацию протестов в ГБАО в общей сложности $13 тыс. Документальный фильм вышел спустя 4 дня после ареста Мамадшоевой.
Однако до ареста Мамадшоева опровергала обвинения в свой адрес: «Я недавно была на Памире, но уже больше недели как приехала в Душанбе и даже не предполагала, что там что-то будет происходить. Напротив, когда я там была, то заметила снижение гражданской активности. А тут в одночасье раз и поднялось. Думаю, что это случилось после несправедливого приговора Чоршанбе Чоршанбиеву (памирский боец смешанных единоборств, обвиненный в призывах к свержению власти − В)».
Обвинения в свой адрес в интервью Озоди опровергал и Шерзамонов: «[Это сделано] для того, чтобы оправдать свои преступные действия, оправдать геноцид в Рушанском районе. Там были убиты мирные жители. После этого решили обвинить во всех грехах «Национальный Альянс Таджикистана».
22 мая при неизвестных обстоятельствах был убит Мамадбокиров, которого в прессе называют «одним из неформальных лидеров» ГБАО. В 2018 году власти подписывали соглашение о невмешательстве в дела региона с Мамадбокировым и рядом других влиятельных лиц ГБАО. Однако руководство Таджикистана отвергло предположения о политическом характере убийства политика, заявив, что это произошло из-за «внутренних криминальных разборок».
Позднее власти опубликовали имена задержанных членов «преступных и экстремистско-террористических группировок». В МВД сообщили, что эти группировки возглавляли офицеры Погранслужбы и комитета по чрезвычайным ситуациям Холбаш Холбашев, Ёдгор Гуломхайдаров и Кулмахмад Паллаев. Также были задержаны бывшие руководители отделений запрещенной в Таджикистане «Партии исламского возрождения» в Рушанском районе.
24 мая анонимный источник Радио Озоди, близкий к правоохранительным органам в Хороге, административном центре ГБАО, сообщил, что 7 сотрудников силовых органов и 17 пассажиров, следовавших из Душанбе в ГБАО, пропали без вести.
21 мая местные жители сообщили радио Озоди, что обстановка в Рушанском районе во многом стабилизировалась. Однако жители были обеспокоены информационной блокадой. Они также жаловались на высокие цены и нехватку продовольствия. Помимо этого 29 мая в Хороге вспыхнул пожар, в результате которого были повреждены 14 магазинов, здание рынка с 48 торговыми точками и был частично разрушен мост.
30 мая в ГБАО были допрошены и задержаны более 10 членов «Комиссии 44», созданной в Хороге во время ноябрьских митингов 2021 года для урегулирования конфликта местных жителей с властями Бадахшана. В нее вошли гражданские активисты и следователи генеральной и военный прокуратуры. Один из членов комиссии на условиях анонимности сообщил радио Озоди, что задержали 13 членов.
***
Исследователь Центральной Азии и руководитель центра Oxus Society Эдвард Лемон считает, что антитеррористическая операция была очередной попыткой президента Таджикистана Эмомали Рахмона консолидировать всю власть в своих руках и подчинить ГБАО, где основное влияние до недавнего времени имели местные неформальные лидеры. Контроль над Горным Бадахшаном важен для него потому, как в регионе сосредоточены полезные ископаемые, а также находится единственный пограничный переход с Китаем − крупнейшим торговым партнером страны. Кроме того, в нем же находится протяженная граница с Афганистаном, которая задействована в схемах контрабанды наркотиков.
«Как и в случае предыдущих вспышек насилия в Таджикистане, власти занимались нейтрализацией неформальных лидеров и других независимых активистов с Памира. Одну из таких попыток они уже принимали во время подавления предполагаемого государственного переворота в 2015 году, когда руководство страны добилось окончательной ликвидации оппозиционной «Партии исламского возрождения», в разгар недавних беспорядков. <...> Рахмон, правящий страной с 1992 года, вскоре намерен передать власть своему сыну Рустаму. И прежде чем он это сделает, он хотел бы добиться полного контроля над всеми прибыльными торгово-транзитными путями», − резюмирует Лемон.