Что спорить, модернизация экономики – архиважное дело, приоритетная забота государства, а в условиях глобального постиндустриального мира – фактически, вопрос способности страны к дальнейшему развитию, ее роли и места в будущем всемирном содружестве человеческих обществ. Надо признать крайнюю уместность разговоров о модернизации, и отдать должное настойчивости президента в привлечении внимания общества и государственных органов к проблеме, как и наличие некоторых успехов в этой сфере (по сравнению с 1992-м годом). Ведь речь сейчас ведется уже о третьей волне модернизации экономики страны, а значит, две ее волны мы уже как-то должны были осилить.

И правда, мы умеем самостоятельно изготовлять пластиковые окна на немецком оборудовании, выпекать вкусные баурсаки на итальянском, и даже собирать отвёрточно некоторые «Тойоты» из импортируемых японских комплектующих. Но, тем не менее, не покидает ощущение, что действительная модернизация – и та, которую имел в виду президент – есть нечто существенно большее этого. По сути, две предыдущие модернизации были очень поверхностными, и Казахстан пока остается сырьевой державой, petrostate, закупающей не очень сложное оборудование из технологически развитых стран за нефтяные сверхдоходы. Более радикальное обновление технологических и производственных мощностей, думается, требует некоего прорыва, осуществленного при том не только в собственно экономической или технической сфере, но и в смежных с ними областях, в самой широким образом понимаемой сфере социальных отношений. Фактически, это требует глобального поворота в общественном сознании граждан. Но, увы, признаков такого поворота пока не наблюдается, а вместе с тем и предпосылок к глубинной модернизации экономики. Проблема в том, что потенциал её уперся в свой потолок, заданный уровнем существующей в Казахстане гражданской культуры.

Даже беглого взгляда в историю хватает, чтобы понять, что глубинная модернизация по необходимости комплексна, то есть, она никогда не ограничивается чисто внешним заимствованием плодов технического прогресса и переносом их на домашнюю почву. Она обязательно вовлекает в себя другие сферы общественной жизни – политику, гражданско-правовые отношения, и даже культуру; причем, эти изменения не могут быть внесены указами «сверху», и командно-административные методы здесь ничего не дают. Достаточно вспомнить Петра I и его «модернизацию отрезанных бород». Петр понимал, что к европейской технике, для того, чтобы она прижилась, надо было приложить и европейский образ жизни, и соответствующий внешний вид, но делать это иначе, чем методами принуждения он не умел. Не сумел он раскрепостить и народные силы – наоборот, его методы привели к еще большему закрепощению и консервации крепостничества в России в следующие полтора века. В результате модернизация оказалась крайне поверхностной, и как писал Карамзин, в начале XIX века Россия еще отставала от Европы на 50 – 100 лет.