Начнём с того, что расследование заявления о тяжком преступлении начало хоть как-то продвигаться только после того, как женщина, отчаявшись найти поддержку у властей, обратилась в СМИ. Те самые, которым по Закону о СМИ, в очередной раз недавно «усовершенствованном», грозят страшные кары за раскрытие всяких разных тайн, включая некую «семейную». Немного недокрутили прессе руки, выходит – поскольку тут самая что ни на есть семейная тайна вскрылась: директор школы, где учатся предполагаемые насильники, уролог больницы, где сделали заключение о том, что никакого насилия не было, начальник криминальной полиции ЮКО, чьи подопечные отказывались вести расследование – всё это близкие родственники.

Но эту преграду на пути к своему конституционному праву на справедливое расследование и суд южно-казахстанская семья всё же каким-то чудом преодолела, хотя по новым нашим законам – не должна была.

Идём дальше. Семье вновь повезло, что на журналистов вовремя не надавили «по своим каналам», как это случается у нас очень часто, и не заставили удалить публикацию – о ней узнала вся страна. Подключилась «виртуальная общественность», которую у нас не хает только ленивый, но, увы, – на сегодняшний день только «друзья в фейсбуке» способны донести до важных людей в Астане хоть какую-то информацию с мест о жизни простых людей (см. пункт выше про закон о СМИ). Заходит чиновник фотки котиков посмотреть в соцсеть – а тут раз тебе – и правда жизни.

В том, что информация дошла-таки до единственного органа в стране со сложной и вроде бы демократической структурой власти, способного принимать решения – Администрации президента – сомнений быть не может. Только АП могла придать уполномоченному по правам ребёнка Загипе Балиевой то чудесное ускорение, с которым она вдруг включилась в тему и срочно вылетела в Шымкент. Потому что госпожа Балиева – никакой не правозащитник, она профессиональный казахстанский чиновник, плоть от плоти этой системы. Она наблюдала удалённо за ситуацией, пока не получила волшебного… скажем так – поручения. И тут же ей пришлось признаться, что та женщина из ЮКО ещё два года назад жаловалась на насилие над внуком! И Балиева была в курсе. А выехала только вчера.

Потому что до этого (как и после недавнего разворачивания скандала) министерство образования, целиком и полностью положившееся на честность южно-казахстанских коллег, уверило, что бабушка врёт.

А чиновники должны друг другу верить – это же наши скрепы. Особенно если родственники там и сям.

Допустим, что бабушка южно-казахстанского школьника и вправду наговаривает на односельчан. Но и тогда-то ситуация должна была найти своё законное разрешение! То есть вся эта орда многочисленных друг другу родственников в ЮКО попросту не делала ничего. В твёрдой уверенности, что маленький человек, кого судьба приговорила жить в посёлке Абай, попросту не может иметь права на расследование, на слово, на ... Какие права, о чём вы?

Но тут вот такой казус.

Дальше все чудесатее и чудесатее. Когда общественники решают провести собственную экспертизу в Алматы, бабушку с внуком и сопровождающим волонтером попросту физически захватывают, «снимают с поезда» и отвозят в ДВД. Проводят настоящую полицейскую спецоперацию, предложив, как выяснилось из потом по-быстрому состряпанного релиза «защиту от государства».

Многие предположили, что это тот самый семейный клан решил воспрепятствовать независимой экспертизе. Ан нет, как выяснилось: не исключено что это к приезду «детского омбудсмена» Загипы Балиевой такой финт. Она сама заявила, что та экспертиза, которую собиралась организовать Аружан Саин – «незаконная»! Понимаете – экспертиза – это не что иное, как медицинское обследование. То есть наш омбудсмен (которая раньше так же тонко следила за чистотой и честностью выборных процессов в РК) решила внести немного инноваций в мировую практику: медицинское обследование может быть незаконным. Потому что у нас государство имеет монополию не только на насилие (это во всём мире так), но и на правду и справедливость. А если правда установлена без участия представителей государства – это неправда, получается.

А если по-простому: не для того госпожу омбудсмена в Шымкент командировали, чтобы общественники правду устанавливали. Загипа Балиева в данной ситуации не как омбудсмен выступает, а как «пожарный» власти, тушащий внезапно вспыхнувший, пока что в виртуальном пространстве только, социальный протест. Поэтому она, как представитель справедливого и честного государства должна сама, лично во всем разобраться и раздать всем сёстрам по серьгам. Невиновных наказать, непричастных – поощрить. Или наоборот, там как ветер подует.

Удивительные вещи, но по приезду Балиевой сразу же уволили кучу разных южно-казахстанских чиновников, замешанных в истории, хотя никакого расследования ещё ведь не было проведено! Да и нет никаких полномочий у неё для этого. Это так по-нашему: одним неправовым клином вышибать другой!

Сейчас что бы ни установила государственная экспертиза в Астане, куда мальчика обещала отвезти Балиева, вопросы останутся. Всё те же самые вопросы, которые задавали все эти дни тысячи наших граждан. Потому что никто же не будет менять эту южно-казахстанскую систему на корню. Которая совсем и не южно-казахстанская, а просто казахстанская. Просто если тебя где-то в большом городе не насилуют в буквальном смысле, то изнасилуют как-нибудь более гуманно и витиевато, фигурально, юридически, электорально, и ты ещё и виноват будешь по закону.

Мы можем и, скорее всего, будем ещё долго дивиться странным поворотам этой истории. Когда вдруг народ потребовал законности, а его утешают «понятиями». Когда наружу выплывает обычная, ежедневная, рутинная жизнь глубинки: где любой мелкий чиновник, имеющий родственные связи в полиции, в маслихате, в акимате и т.д. и т.п. – это полубог, вершащий судьбы менее родовитых односельчан. Где информация в СМИ может появиться только чудом, благодаря истинному мужеству журналистов и редакторов, решивших рискнуть…

В Казахстане никогда не было крепостного права. Даже когда он входил в состав Российской империи. Но стоило всего четверти века пройти с момента, как окончательно вышли из состава бывшей империи, как бабушку с внуком снимают с поезда, «убедив» их не ехать в Алматы. Просто в другой город на территории унитарного демократического государства, где она надеялась найти правду.

В Российской империи до 16-17 веков крепостной крестьянин раз в год мог менять хозяина. Заплатить неустойку прошлому и за неделю или через неделю после Юрьева дня (церковный праздник в честь святого Георгия, покровителя земледельцев) уйти в другое место. А в 1649 году царь Алексей Михайлович издал сборник законов — Соборное уложение, в котором окончательно правило «Юрьева дня» отменил и закрепил крестьян навечно.

Тогда вот и родилась известная поговорка «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!». В наших условиях её стоит вспоминать каждый раз, когда вам человек в форме запрещает куда-то ехать и что-то говорить.