Мариан Абишева, политолог, специально для Vласти

Последний раз модель была модернизирована в 2007 году, когда по итогам конституционной реформы Ассамблея народа Казахстан (АНК) получила возможности влияния на законодательном уровне госуправления. Как результат, ожидался процесс поступательной интеграции Ассамблеи в систему политико-властных отношений. Но, как показывает действительность, какого-либо участия АНК в управленческом процессе не наблюдается, также как и каких-либо изменений в содержании и формате деятельности.

Однако основная проблема, на наш взгляд, лежит не в институциональной плоскости, а в концептуальной – в содержательных подходах к вопросу укрепления стабильности межэтнической сферы нашей страны.

Модель межэтнического взаимодействия организационно и функционально базируется на принципе свободного обеспечения культурного самовыражения всех этносов Казахстана – за годы независимости были созданы условия для сохранения и развития этносами своих родных языков, обычаев и традиций. Диалог культур является одним из основных факторов развития толерантности общества, и этот принцип позволил достичь определенной степени стабильности межэтнических отношений.

В то же время, национальная политика требует переосмысления и модернизации ее инфраструктуры в соответствии с вызовами современности. Речь идет о таком существенном факторе, как социально-экономические процессы, от которых зависят наличие работы, социального обеспечения, уровень доходов и, конечном счете, самочувствие населения – как социальное, так и национальное. Данный фактор предполагает, что чем благополучнее социально-экономическое положение населения, тем меньше уровень межнациональной напряженности.

В этом плане современное состояние социально-экономической сферы в РК представляется не совсем свободным от проблем.

Источником определенной напряженности, способной приобрести «межнациональную» окраску, служит разница (прежде всего, в плане экономических возможностей) между регионами, городом и селом, вызывающая массовый миграционный процесс, приводящий к адаптационным трениям на культурно-языковой почве, в сфере трудовой конкуренции, жилищно-бытовым проблемам и т.д.

Так, (здесь и далее – по данным Агентства РК по статистике), из общих потоков миграции населения в январе-июне текущего года 140 792 чел. на внешнюю миграцию приходится только 10 663 чел., остальные 130 129 чел. – внутренние мигранты.

По межрегиональным перемещениям положительное сальдо миграции населения наблюдается в шести регионах страны, из них самое большое по величине – в городах Астана, Алматы и Алматинской области.

И это не случайно – именно в городах Астана и Алматы (а также в Атырауской, Мангыстауской областях) самые высокие размеры среднемесячной заработной платы по стране. Размах значений в величине номинальных доходов по регионам в июле текущего года составил почти 2,5 раза, при этом самые низкие показатели наблюдаются в Жамбылской и Северо-Казахстанской обл.

Значительная дифференциация сохраняется и по линии город-село. Фактически, так называемый «разрыв между городом и деревней» за годы независимости так и не преодолен.

Несмотря на то, что среднемесячная номинальная заработная плата в целом по стране выросла в период с 1995 по 2013 годы в двадцать с лишним раз (с 4786 тенге – до 112792 тенге), среднемесячная номинальная заработная плата работников сельского хозяйства в процентном соотношении к среднереспубликанской осталась на уровне 1995 года – 50,2%. (Здесь приводятся показатели состояния социально-экономической сферы в периоды институционализации «модели межэтнических отношений»: 1995 г. – образование Ассамблеи народов Казахстана, 2007 г. – конституционный статус АНК).

* Оплата труда в Республике Казахстан. Статистический сборник / Агентство Республики Казахстан по статистике – Астана, 2008 // www.stat.kz

** Социально-экономическое развитие Республики Казахстан. Январь-июль 2013 // Агентство Республики Казахстан по статистике – Астана, 2013 // www.stat.kz

При том, что доля сельского населения составляет 45,1%, заработная плата в сельскохозяйственном секторе остается ниже, чем в исконно считающихся самыми низкооплачиваемыми секторах – образовании и здравоохранении (здравоохранение и социальные услуги – 74,3%, образование – 66,4%).

Эти и многие другие социально-экономические показатели и противоречия являются «миной замедленного действия», создавая риск возрастания роли этнического фактора в социальной ситуации. Сейчас уже очевидно, что вопрос консолидации нации не имеет перспектив без решения проблем региональных диспропорций социально-экономического развития, а также уменьшения разницы уровней жизни в городе и на селе.

Поэтому при разработке модели межэтнических отношений обязательно должны учитываться взаимозависимость и взаимообусловленность социально-экономических, культурных, нравственных, бытовых и других факторов в соответствии с их потенциалом.

Другой момент, на который хотелось бы обратить внимание, моделируя развитие межэтнических отношений, – это недостаток научно-методологической проработки вопроса. Имеющиеся проблемы национального строительства во многом объясняются слабым научно-методологическим обеспечением (как, в принципе, и в любой другой сфере; это, вообще, тема отдельного цикла).

К тому же данное обстоятельство усугублялось отсутствием открытого, диалогового обсуждения проблем в сфере межэтнических отношений. Правда, деятельность Научно-экспертного совета при АНК позволяет надеяться на улучшение ситуации в этом вопросе.

Логика этнополитического развития требует углубления концептуальности национальной политики, выдвижения новых объединяющих ценностей. Структурные изменения в казахстанском обществе, по-видимому, подошли к тому рубежу, когда необходимо конкретизировать ценностные ориентиры, сформулировать социальные нормы и правила игры, при соблюдении которых возможны баланс и стабилизация всех подсистем общества – экономики, политики, социальной сферы и культуры, сферы межэтнических отношений. Другой вопрос – кто должен стать генератором такого рода идей? – остается открытым.