Ирина Севостьянова, журналист

То, что в нашем парламенте (да и не только в нашем) прессу не слишком любят – общеизвестно. Но обычно, если не любят, то хотя бы мирятся с присутствием – ведь общество должно знать, чем занимаются избранные им же депутаты и как именно они отстаивают интересы народа. Желательно – во всех подробностях.

Казахстанские депутаты тоже очень любят жаловаться, что, мол, их работу в прессе особо и не освещают. Даже предложения о создании парламентского ТВ обосновывают именно этим – недостаточно у общества информации о работе депутатского корпуса. А сегодня журналисты в парламенте ограничиваются лишь репортажами с пленарных заседаний, а все тяготы депутатской жизни, в виде ежедневных трудов над законопроектами, никому и не показывают. И на вопрос «почему же так происходит», у депутатов один ответ: «Это журналисты нас не любят».

Признаюсь – действительно, особой любви не питаем. Но освещаем – в меру возможностей. А их, к сожалению, с каждым годом становится все меньше.

На моей памяти явное понимание необходимости присутствия прессы в парламенте было в мажилисе еще второго созыва (1999-2004 годы). Вряд ли к нам – злобной толпе парламентских репортеров – пылал огромной любовью тогдашний спикер Жармахан Туякбай. Но мужественно терпел, и, стараясь не показывать своего недовольства, отвечал на вопросы. На все, даже «крайне нежелательные». Тогда журналистам в парламенте были открыты все двери – за исключением лишь действительно секретных законопроектов.

Например, бюджетных статей, касающихся комитета национальной безопасности. Кстати, и при обсуждении госсекретов журналистов не гнали взашей, а вежливо просили выйти.

В третьем созыве ситуация почти сохранилась. Отношение к прессе у тогда, в 2004 году, новоизбранных мажилисменов, было, мягко говоря, настороженным. Но – депутатские группы, рабочие группы по-прежнему оставались открытыми, и журналисты спокойно приходили на любое интересующее издание парламентское мероприятие, получали весь необходимый пакет документов, и работали. Тогда еще понимание, что пресса – это не только ненужный элемент, но и вынужденная необходимость, благодаря которой депутаты практически ежедневно, по сути, отчитываются перед своими избирателями – было.

Четвертый созыв мажилиса отметился тем, что в первую же пленарку запретил вход для снимающей прессы в зал заседаний. Чье уж это было распоряжение – спикера ли Аслана Мусина, или не в меру пугливого аппарата мажилиса – неизвестно до сих пор.

Справедливости ради замечу, что тогда в пресс-зале установили аппаратуру для записи видео. Правда, трансляцию отладить забыли, внутренние камеры не успевали «наезжать» на лица выступающих депутатов… Поэтому запрет закончился, едва начавшись – на второй пленарке мажилиса четвертого созыва камеры уже работали в зале.

Но именно в четвертом созыве начались кардинальные изменения в работе мажилиса с прессой. Для начала парламентским журналистам предложили ходить не на все мероприятия, а лишь на те, куда пригласила пресс-служба. В числе запретных оказались практически все рабочие группы. Потом – изменился порядок аккредитации прессы. У всех новых СМИ, и особенно – оппозиционных, вдобавок к стандартному набору документов для аккредитации, стали требовать еще и свидетельство о регистрации СМИ. Причем даже у электронных СМИ, которые, кстати, согласно законодательству, регистрироваться в уполномоченном органе не обязаны.

Дальше – больше. Последняя сессия четвертого созыва и первая сессия – пятого – отметились тем, что даже на открытие парламентской сессии не попали журналисты зарубежных СМИ. Несмотря на то, что работают они в Казахстане совершенно легально. Парламент отказывался их аккредитовывать без объяснения причин. Потом проблема вроде бы разрешилась – наши коллеги аккредитацию, хоть и с опозданием, но все-таки получили. Но зато в нынешней сессии мажилис вдруг отказался выдать аккредитацию журналистам – гражданам России. Работающим в Казахстане на легальных основаниях, а не партизанских началах. В чем причина отказа – неизвестно. Никаких объяснений никто не дает, а правила аккредитации  СМИ, много лет «висевшие» на парламентском сайте в открытом доступе, вдруг исчезли в неизвестном направлении. К слову, эти «вражеские», пардон, российские голоса совершенно свободно каждый год аккредитовываются в правительстве и Ак орде.

Изменилась работа и аккредитованных журналистов. Видимо, по чьему-то здравому (?) размышлению, репортажи о работе мажилиса должны идти исключительно «по факту» - кто что сказал во время пленарного заседания. И на этом – все. Представить, как это может выглядеть без журналистской обработки можно легко. К примеру, в нынешнюю среду мажилис рассматривает проект республиканского бюджета на 2013-2015 годы.

Разумеется, депутаты вносят в главный финансовый документ страны свои предложения по перераспределению и дополнительному выделению средств на различные проекты и проблемные вопросы. Таких предложений обычно собирается несколько сотен, сводятся они все в единую сравнительную таблицу, которую депутаты рассматривают по пунктам.

Если начать передавать дословно стенограмму обсуждения этих предложений, звучать это будет примерно так:

- Позиция 11, - объявляет спикер.

- Отклонить, - результат голосования.

- Позиция 12, - продолжает спикер.

- Принято, - результат голосования.

- Позиция 14. Мы с коллегой N внесли свои предложения по решению важной социальной проблемы. Почему наши поправки не утвердили? – возмутится кто-то из депутатов.

- Данные предложения войдут в программу развития регионов на 2015 год, и при уточнении бюджета мы их обязательно учтем, - пообещает кто-нибудь из членов правительства…

- Позиция 28, - объявит председательствующий.  

 - Да как вы смеете? – раздастся гневный выкрик кого-то из мажилисменов.

Вам все понятно? Конечно! Из такого диалога буквально очевидно, что депутаты напряженно работали на благо народа. А между тем, под позицией 12 может скрываться предложение о газификации многострадального населенного пункта, где о том, что «в квартире газ» не вспоминали уже десятки лет. А под позицией 14 – настойчивое требование о строительстве больницы, школы, детского сада.

Увы, но читатели этого не узнают. Равно как и журналисты. Почему? Все очень просто. Парламентской прессе отказано в выдаче законопроектов. К слову, в пресс-службе мажилиса эти «заветные томики» проектов лежат, однако взять их невозможно – поскольку это «не для прессы». Логичный вопрос – «а для кого» - остается без ответа. К сожалению, все попытки объяснить, что законопроекты журналистам нужны не из-за непреодолимой внутренней тяги к сбору макулатуры, а для работы – не удается. В аппарате зачастую спрашивают «зачем вам», или сразу рубят: «вам это не надо». Еще один вариант ответа – «это секретные документы». Признаюсь, мне очень любопытно, в каком конкретно месте они секретные.

С депутатами диалоги о проблемах работы прессы, увы, не задаются. Те мажилисмены, у кого за плечами несколько созывов, машут рукой «мол, а ну их» - и сами дают знакомым журналистам нужные законопроекты. Те, кто только пришел – задаются «аппаратными вопросами» - типа «а зачем оно вам надо». Вот и получается, что журналисты вынуждены либо писать «поверхностно» о происходящем, в формате «приняли-постановили», либо всяческими окольными путями изворачиваться и находить совершенно открытую и никак не засекреченную информацию.

Хотя ответ на ставший для парламента уже сакральным вопрос «кто кому нужен – пресса депутатам, или депутаты - прессе», прост и искать его не надо: нужны оба и друг другу. И можно было бы спокойно работать, а не осложнять жизнь. Или вспомнить, что парламент вообще-то всегда считался оплотом демократии, для которой свобода слова – непременная составляющая.