На основании этого определения выстраиваются рейтинги и проводятся исследования, но при этом, как правило, все разговоры ведутся вокруг первых руководителей государственных, корпоративных и прочих структур. Между тем, очень важно понимать, что процесс принятия решений достаточно своеобразен.

Допустим, президент подписывает указ или утверждает госпрограмму, например, по развитию национальной системы пряничных домиков. На основании этой программы правительство принимает постановление «О мерах по реализации госпрограммы «Пряничный домик-2035», которым создает комиссию по координации соответствующих работ, определяет обязанности министров и объем финансирования. Министры ездят по регионам, возглавляя профильные РИПГ, дают брифинги в СЦК и радостно подписывают приказы аппарату: внести предложения, дать рекомендации или просто – реализовать тот или иной пункт программы к Новому году.

Вот тут и начинается самое интересное. Есть прослойка чиновников, которые, с одной стороны - политические госслужащие и которые имеют достаточно значимые полномочия, а с другой – именно их постоянно обвиняют и подозревают, их арестовывают и объявляют выговоры. Речь идет о вице-министрах. В нашем случае, именно от них зависит непосредственная реализация госпрограмм и постановлений. Создавать ли национальную компанию «КазПрянДом» или передать задачи по развитию пряников в СПК, как расходовать бюджет – через тендеры или так, построить ли образцово-показательный пряничный домик изо льда в центре Астаны или заказать полсотни упрощенных вариантов в Китае.

Вариантов много, и ответственность за конкретное решение ложится именно на корпус заместителей. Министр может и должен быть политиком, ответсек – администратором, а вице-министру нужно быть профессионалом. Вопрос в том, насколько соответствует этот корпус стоящим перед министерствами задачам?

На данный момент в стране насчитывается 49 вице-министров и заместителей министра (первые назначаются правительством, вторые – президентом).

94% - казахи, 88% – мужчины (к вопросу о национальном и гендерном равенстве). Средний возраст вице-министра – 48 лет (самые молодые замы сидят в Минфине и Миннефтегазе, самые старые – в МОНе и МВД). Для сравнения – средний возраст члена правительства Серика Ахметова – 50 лет.

Для комплексной оценки было решено использовать 4 критерия, каждый из которых определил 25% общего балла.

Первый – соответствие базового образования профилю министерства (инженер – в МИНТе, агроном – в МСХ, юрист – в Минюсте). В среднем получилось, что 70% замов работают по профилю (наилучшие показатели в МЮ, МЧС и МОНе, напротив, МИД и Минтруда оказались не на высоте). Кстати, любопытно, что из почти полусотни чиновников данной категории оказалось всего два болашаковца.

Второй – стаж работы по профилю министерства. В принципе, большой срок работы и полученный опыт хороши сами по себе и могут нивелировать отсутствие профильного образования. Вышло, что наши вице-министры проработали в той системе, которой ныне руководят, 16 лет – почти две трети сознательной трудовой деятельности. Рекорд принадлежит МВД, антирекорд – МООСу (которые ныне стало МОСВРом, но исследование проводилось принятия указа).

Третий критерий – опыт работы в региональных структурах исполнительной власти (для дипломатов – в посольствах). Здесь средний показатель составил 5,5 лет, то есть треть трудовой деятельности. В принципе, неплохой показатель, однако серьезно разнящийся между министерствами. Лидером опять оказалось МВД, а вот Миннефтегаз и Минюст показали полное отсутствие соответствующего опыта.

Четвертый критерий – это стаж работы в структуре своего министерства. Казалось бы, формальность, но он свидетельствует о преемственности курса и опыте. Лидерами стали МЧС и Минфин, а аутсайдерами – министерства труда, нефти и образования.

В ходе небольшого исследования (не претендующего, впрочем, на академичность) были рассчитаны средние показатели по каждому министерству и путем применения сложной формы расчета и калькулятора составлен следующий рейтинг:

Понятно, что каждую из полученных цифр можно объяснить различными причинами, но разрыв почти в 6 раз между первым и 17-м номером достаточно неприятен. Молодость Минфина с лихвой компенсировалась образованием и стажем работы.

Высокие оценки министерств президентского блока легко объясняются традициями силовых и дипломатических структур. Наибольшая разница в возрасте между министрами и их замами была зафиксирована в МНГ, где опыт патриарха отрасли Узакбая Карабалина легко компенсирует молодость вице-министров, и в МОНе, где замы оказались старше своего министра почти на полтора десятилетия. С другой стороны, обещанные там кадровые перестановки возможно снимут эту, своего рода проблему.

Как бы то ни было, любой вопрос: от «зеленой экономики» до строительства пряничных домиков нуждается не просто в менеджерах, но и в опытных профессионалах. И тем ведомствам, которые не отличаются ни тем, ни другим, есть над чем задуматься.