В начале прошлого века, стараясь обеспечить превосходство автомобилей на городских улицах и снять с себя вину за возникающие из-за автомобилей происшествия, автомобильные концерны через СМИ внушали людям, что дороги это опаснейшее в городе место, где травма и смерть попросту неизбежны. Людям настоятельно рекомендовалось не вторгаться на проезжую часть, хотя всего несколько десятков лет назад было привычным делом переходить дорогу где угодно и как угодно.
Смерти на дороге, которые до того времени были редкостью, а в первое время внедрения автомобилей на улицы считались трагедией, теперь стали допустимыми и вполне ожидаемыми жертвами. Вина лежала зачастую на самих же пешеходах, переходящих дорогу в неположенном месте, на красный свет и просто не умеющих себя вести на дороге.
Теперь для того, чтобы избежать пересечения автомобильных и пешеходных потоков, строятся внеуличные переходы. Но чтобы пешеход наверняка не выбрался на проезжую часть, вдоль улиц появляются заборы и ограждения. Сознательный пешеход, по задумке проектировщиков, поймёт такой очевидный запрещающий сигнал и проследует до ближайшего разрешённого перехода.
Постепенно эта практика становится традицией, к ней привыкают не только проектировщики, но и сами горожане, которые теперь уверенно воспринимают наличие забора вдоль проезжей части как гарантию безопасности. Это отношение расслабляет в первую очередь автомобилистов, которые больше не ожидают увидеть человека на дороге. Отдельные автомобилисты могут перейти на более агрессивную манеру езды и даже пренебрегать скоростным режимом, ведь никто не помешает им доехать до места максимально быстро. Тем не менее пешеходы продолжают перебегать, перелезая через забор. В результате возрастает процент смертей в результате наезда на пешехода.
В этой ситуации возникает стремление сделать заборы ещё выше, а главное распространять их на максимальное количество улиц, чтобы уже наверняка избежать повторения трагедий. При этом сами улицы начинают восприниматься как всё больший источник опасности, единственной защитой от которого может быть физическое отделение. Складывается моральная установка, что эту опасность нельзя победить, от неё можно только закрыться.
Особое внимание в обеспечении этой изоляции оказывается детям. Детские площадки обязательно огораживаются, чтобы ребёнок не выбежал на дорогу. Если ограды вокруг одной только площадки недостаточно, то ряды заборов опоясывают всю аллею, каждый её тротуар и, конечно же, границу с улицей. Теперь, помимо водителей, чувство безопасности возникает и у родителей. Но в пылу игру и без должного надзора взрослых дети всё равно проникают на проезжую часть, опасность которой нисколько не уменьшилась из-за забора, а даже наоборот возросла.
Для укрепления физических барьеров начинают возводиться барьеры психологические. Дорога должна с самого детства ассоциироваться с опасностью, а автомобиль не может вызывать иной реакции кроме желания убежать от него подальше, прочь с дороги. Происходящие на дворовых проездах детские игры постоянно прерываются криком «машина!», после которого нужно немедленно забраться на бордюры. Неважно, что происходило в этот момент в игре, её нужно немедленно остановить.
К такому порядку привыкают не только дети, но и взрослые, проезжающие по этим самым дворам. Ожидая, что дети всё равно уступят, они расслабляются, могут даже ехать быстрее приемлемой для дворовой территории скорости. Происшествия приходят уже во дворы. Безопасная среда для детей теперь существует только в четырёх стенах собственной квартиры, а поддерживать общение с друзьями они продолжают через интернет.
Там же в интернете, в казахстанском сегменте соцсетей, пользователи активно обсуждают происходящий в городе снос ограждений вдоль дорог. Ликвидация заборов воспринимается как ошибочная и опасная мера, потому что она разрушает хрупкий барьер, отделяющий их опасности. Часто упоминается предполагаемый сценарий, при котором несущийся на скорости автомобиль может вылететь с дороги вглубь аллеи, поэтому на его пути должен быть барьер. При этом первопричина такого происшествия — скорость — остаётся без внимания. Только скорость позволила бы автомобилю вылететь с дороги, чаще всего именно скорость является причиной травм и смертей при наезде на пешеходов уже на проезжей части.
Именно её ограничение является гарантией снижения аварийности и главное — смертности на дорогах. Кроме того, мировой опыт показывает, что это снижение должно происходить не фиктивно с помощью юридического изменения скоростного режима, но и физически, делая быструю езду попросту невозможной. Но подобные меры встречают огромное сопротивление и протест со стороны автомобилистов.
Мы хотим жить в безопасном городе, но мы также очень любим быструю езду. Но здесь возможно выбрать только одно, и никакие попытки отгородиться от опасности не дают гарантированного эффекта. Нужно бороться с источником проблемы.
К примеру, именно это решили сделать власти Минска в 2012 году. Программа «Добрая дорога» это стратегический план по снижению числа травм и смертности на дорогах, а его абсолютной целью является полное исключение смертей на улицах города. Что особенно важно, программа предполагает реальное физическое изменение улиц для снижения скорости движения и сокращения ширины проезжей части, которую нужно преодолеть пешеходам.
Фото ГАИ города Минска
Программа показала реальный эффект и даже превзошла ожидаемые результаты. За время реализации первого этапа программы с 2012 по 2015 год количество смертей на дорогах снизилось с 72 до 41 в год, при планируемом снижении до 45. Для сравнения — только за первые 4 месяца 2018 года в Алматы погибло 38 человек.
Несмотря на объявленную ещё несколько лет назад ориентацию развития Алматы с приоритетом пешеходов, наш город пока не предпринимает шагов по исправлению этой пугающей статистики. Исходя из данных 2018 года, на наших дорогах гибнет два человека каждую неделю. Мы можем и должны предотвращать эти трагедии борясь их источником, а не пытаясь спрятаться от них за металлической оградкой.