В Алматы работает научно-реставрационная лаборатория с необычным названием «Остров Крым». Основал ее известный казахстанский реставратор Крым Алтынбеков. Он известен реконструкцией облика «Золотого человека», сделанного в 1996 году, «Берельских коней», «Сарматского вождя», «Урджарской жрицы» и других находок, которые сегодня можно увидеть в музеях страны.
С 2001 года здесь восстанавливают древние артефакты. Внутри лаборатории археологические находки изучают, реставрируют и консервируют.
Журналисты «Власти» побывали в уникальной лаборатории и рассказывают, чем занимаются реставраторы сегодня.
«Мы островитяне»
Двор лаборатории похож на ботанический сад: перед двухэтажным зданием раскинулись густые зеленые насаждения.
Однако тюркские стелы на газоне сразу напоминают нам о том, куда мы попали. После дождя, прошедшего накануне, один из камней потемнел и выглядел как обычный валун, — вода почти скрыла рисунки. Это копии погребальных памятников Тамгалы-Тас.
Нас встречает ведущая сотрудница лаборатории, реставратор и дочь Крыма Алтынбекова — Элина Алтынбекова.
«Лабораторию назвали по имени основателя Крыма. Он долго не мог придумать название, и однажды к нам пришла журналист из «Комсомольской правды» Евгения Доцук, написала огромную статью, которую назвала «Остров Крым». Вот теперь мы островитяне», - объясняет Алтынбекова.
Элина Алтынбекова
Мы проходим внутрь здания, в это время в офисной части небольшой лаборатории перед компьютером работает сам Крым Алтынбеков. Вокруг него полки заполнены книгами, висят свидетельства об авторских методах консервации и реставрации, почетные грамоты, а также архивные фотографии с раскопок разных курганов. А в самом центре комнаты с потолка свисает домбра.
Как проходит реставрация?
Как отмечает Алтынбекова, в Центральной Азии и на пространстве СНГ нет других лабораторий, выполняющих одновременно исследования, реставрацию и реконструкцию.
Так же, как и в медицине, у реставраторов есть свои этапы «лечения» артефактов. Сначала составляется своеобразный анамнез на основе полученной информации, затем делают фотографии «до» и «после». В лаборатории есть и собственный рентген. После всех этих исследований назначается восстановление.
Когда артефакт проходит весь процесс, на него оформляют паспорт реставрации. В этом документе отражаются сведения о предмете и обязательно указываются условия его хранения. Затем предмет вместе с паспортом передается в музей.
«Иногда, когда археологи находят что-то ценное, они зовут нас, чтобы как можно лучше сохранить находку. Ведь любой материал, долго пролежавший в земле, уже адаптировался к своему микроклимату. Когда археологи открывают его, туда сразу попадают свет, воздух, тепло, ветер и это огромный стресс для материала. Чтобы снизить его, у нас есть метод изъятия артефактов блоками, то есть мы вынимаем их вместе с окружающим комом земли», - рассказывает Алтынбекова.
«В мавзолее Яссауи сейчас стоят копии дверей, а не оригинал»
В лабораторной части здания сейчас реставрируют огромную двустворчатую входную дверь в мавзолей Ходжа Ахмеда Ясави, которой уже больше 600 лет.
В самом мавзолее в Туркестане сейчас стоит точная копия — для ее изучения и создания реставраторам потребовалось четыре года.
«Каждая створка весит больше четырехсот килограмм. Двери около трех метров в высоту, в ширину где-то полтора метра. Чтобы их сюда занести, нам пришлось поменять окна лаборатории на распашные», - говорит Алтынбекова.
Для дверей выделили целую комнату и через кантователь, который обычно используется в СТО для двигателей, реставраторы сделали крепление для створок.
«Нам приходится выкручиваться, потому что у нас нет специальных инструментов для реставраторов. Обычно приспосабливаем какие-то инструменты. Здесь крепление сделали, чтобы мы имели возможность перевернуть дверь, когда нужно. А что касается самой реставрации, мы используем инструменты медиков, хирургов, стоматологов», - объясняет Алтынбекова.
Над дверью висит самодельная вытяжка, поскольку химические составы, с которыми работают реставраторы, вредны и есть риск отравиться. На стене сбоку установлен большой экран, подключенный к проектору. С его помощью можно рассмотреть в деталях самые крошечные участки двери.
«Также мы первые в Казахстане стали использовать рентген для археологических находок, с его помощью мы можем видеть, что находится внутри, с точностью до миллиметра», - подчеркнула она.
Для сотрудников «Острова Крыма» это не первая подобная работа со старинными дверями — в начале года они уже отреставрировали дверь мавзолея, закрывавшую вход в усыпальницу Ясави. Эти двери сейчас находятся в визит центре Туркестана.
По словам Алтынбековой, они настаивали на том, чтобы отреставрированные двери мавзолея больше не эксплуатировали, чтобы никто их не трогал и не навредил.
«В мавзолее дверь — это элемент интерьера, который не особо замечаешь. Но она настолько искусно сделана, что заслуживает особого внимания, которое возможно только в музее и только когда ее особым образом представили, то есть на подиуме», - говорит она и показывает маленький макет дверей.
«Потому что, если мы начнем свое лепить сюда, даже если мы знаем, что здесь наверняка узор повторяется, мы тем самым введем в заблуждение исследователей, которые будут изучать ее после нас. Мы убираем какие-то позднейшие наслоения, удаляем, укрепляем, заполняем пустоты, если они есть», - добавила реставратор.
Во время одного из ремонтов в дверях мавзолея заполнили участки с утраченной инкрустацией. Инкрустация — это техника, при которой вырезается углубление определенной формы, и в него вставляются кусочки другого материала для создания узора. Ранее места утрат в дверях, по словам Алтынбековой, замазали неким составом, и долгое время специалисты не могли понять, чем его растворить, чтобы удалить.
«Оказалось, что он растворяется обыкновенной водой, потому что это был клейстер из рисового крахмала. То есть они просто сделали тесто и выровняли. Проблема в том, что оно высохло и тоже начало выпадать. Но из-за того, что оно закрывало сохранившуюся инкрустацию, они вместе выпали», - говорит она.
Узор — это не просто украшение, это геометризированный арабский шрифт (куфи)
Интересно, что для создания двери были использованы разные породы деревьев. В другой двери была древесина из Дальнего Востока, и две породы деревьев из Африки.
«Эти двери могут быть символом торговых и культурных связей между очень разными, очень отдаленными друг от друга регионами (…) Несмотря на то, что огромное количество людей были убиты по вине Амира Темура, он ценил искусство, и лучших мастеров свозил в свои города. Для строительства мавзолея Ясави он привез мастеров из Ирана. Но при этом было использовано много местных узоров», - рассказала Алтынбекова.
В центре двери на бронзовых пластинах закреплены два кольца-хальки для стука. На них выгравированы надписи на арабском языке.
Стучалка на двери
«Такие находки, как Берел, показывают, что были сильные общества»
Для сотрудников «Острова Крыма» дверь мавзолея Ходжи Ахмеда Ясави не кажется особо древней. Чаще всего они имеют дело с археологией сакского периода — возраст находок достигает 2500 лет. А порой и еще древнее - до 3500 лет.
На столе лежит слепок головы коня. На нем надета уздечка. Вокруг разбросаны инструменты, металлические детали. Громко работает аппарат. Атмосфера больше напоминает ювелирную мастерскую или сцены из исторических фильмов, где показывают, как в древности ковали мечи и готовили конское снаряжение перед битвой.
Здесь реконструируют украшения коней из Берельских курганов.
«Готовим их для музея в Актау, но пока в процессе. Мы не берем манекен с барахолки, а сами делаем скульптуру для каждого объекта. Выбираем позу, материалы. Для реконструкции “Урджарской жрицы” мы снимали слепок с живого человека», - отмечает Алтынбекова.
Реконструированная версия Берельских коней
Берельские курганы — они из самых значимых раскопок сакской эпохи в Восточном Казахстане. Там были обнаружены захоронения вождя и женщины, а также останки 13 лошадей, погребенных вместе с полной упряжью. Находки относятся к V-III векам до нашей эры.
Алтынбекова вспоминает, что в конце 90-х, когда продолжались раскопки, она еще училась в школе. Но была вместе с отцом, когда оттуда привезли огромное количество материалов.
«Там было несколько десятков курганов, поэтому эту долину археологи называют “Долиной царей”. Помимо археологов и историков, были мерзлотоведы, потому что там самого льда не сохранилось, но все еще было достаточно холодным внутри и мокрым, поэтому оно более-менее сохранилось», - объясняет она.
«Даже мясо некоторых лошадей сохранилось, хоть и сильно спрессованное. Один из кусочков выставлен в Национальном музее», — с удивлением рассказывает Алтынбекова и тут же уточняет у Крыма Алтынбекова: «Оно хранится в формалине, да, папа?» Он подтверждает, кивая головой.
Как мясо сохранилось?
«Берел относится к пазырыкской культуре. Пазырыкцы жили высоко в горах, на Алтае. Там очень короткое лето, очень холодная зима, и еще есть мерзлота. И, видимо, они таким образом строили и свои курганы, выкладывали камни, что холодная вода и воздух заходили внутрь, и там замерзали. Это называется подкурганная мерзлота», - говорит специалист.
По ее словам, Берельский курган находился ниже, и не так сильно замерз. Возможно, что это может быть связано с грабителями, которые нарушили внутренний микроклимат.
«К тому моменту, когда археологи дошли до Берельских курганов, там уже льда не было, но была все еще холодная зима. Поэтому мясо не успело даже испортиться. Оно даже не пахло тухлятиной, вот что удивительно», - подчеркивает Алтынбекова.
Реконструкция седла из кургана Берел, фото взято из Facebook "Остров Крым"
Берельский курган хоть и был ограблен, но там сохранилось конское снаряжение в большом количестве, потому что грабители зашли только в камеру, где лежали люди. Лошади были украшены деревянными украшениями, покрытыми оловянной и золотой фольгой.
«Когда мы начали работать с этими украшениями, мы увидели, что некоторые сделаны очень хорошо. То есть видно, что работал мастер высочайшего уровня. А некоторые точно такие же, но их явно делал ученик. То есть это уже намек на то, что была школа мастеров», - добавила она.
По ее мнению, это важно замечать, чтобы увидеть уровень развития искусства, техники, общества.
«Раньше считалось, что в древности все кочевники пасли баранов, ездили на лошадях и кое-как выживали. Такие находки демонстрируют, что общество разделялось на несколько профессий. Соответственно были сильные лидеры, которые могли все это аккумулировать и всем этим управлять. Такого уровня богатства курганы невозможны при совсем маленьких, неразвитых обществах. А это было довольно сильное», - замечает реставратор.
Алтынбекова отмечает еще одну интересную деталь, связанную с 13 берельскими конями: состав травы в желудке у каждой лошади оказался разным. Это может означать, что они не паслись на одной поляне.
«Значит, их привели из разных мест и сразу убили. Есть версия, что похороненный здесь человек был вождем 13 племён. Это был очень богатый курган. И каждое из 13 племен на его похороны пригнало свою лошадь», — рассказывает она и, улыбнувшись, добавляет: «Мы иногда работаем как следователи».
Реконструкция показывает как все выглядело при жизни
Помимо реставрации сотрудники лаборатории работают над реконструкцией археологических находок. Реконструкция — это когда, исследуя какой-то очень сильно разрушенный комплекс, они пытаются воссоздать как выглядел костюм того периода. Потому что именно костюм в археологии практически не сохраняется.
«В отличие от оригинальных находок, которые просто разрозненные вещи - они не создают комплекса. А вот реконструкция показывает как это всё выглядело в комплексе», - рассказывает Элина Алтынбекова.
Благодаря реконструкции мы сейчас визуально можем видеть каким был «Золотой человек», а оригинал находок – это просто много разрозненных нашивок.
«Может быть, остаются только кости человека и нашивки, если они были металлические. Все остальное очень редко сохраняется. И наша задача - собрать весь костюм из этих фрагментов, это как пазл».
Но это требует серьезного научного подхода и специалисты центра опираются исключительно на результаты анализов. Анализ показывает какого цвета была одежда, какого происхождения: животного или растительного. Чаще всего, по словам Алтынбековой, применялся красный цвет. Для получения красного цвета в древности часто пользовались корнями марены красильной.
«Если, например, костюм не сохранился вообще, это практически всегда так бывает, и мы не знаем, какой был крой, но примерно по следам мы можем видеть хотя бы длину одежды, то мы используем материалы так называемых синхронных памятников, то есть археологических находок, которые датируются примерно тем же периодом, что и эта находка», - объясняет она.
Например, что касается Сакского периода, то в российской части Алтая обнаружили «замороженные курганы». И там были видны крой, швы, строчки, цвет одежды. Или на стенах дворца Ападана в Персеполе в Иране нашли рельефы, изображающие народы, приходившие с дарами. И там как раз были скифы.
В «Острове Крыма» можно увидеть яркий пример реконструкции — «Урджарскую жрицу». Это погребение IV–III веков до н. э., найденное в 2013 году в Урджарском районе Восточно-Казахстанской области (сейчас эта территория области Абай).
«Из-за того, что она сохранилась нетронутой, мы про нее много знаем. Поэтому она для меня лично очень интересна. Чем больше сведений, тем лучше мы ее восстановим», - говорит Алтынбекова.
Жрица одета в красное шерстяное платье, в левой руке держит ветку папоротника. На голове — шелковый платок и косичка-парик из двух прядей. Сразу бросается в глаза статная корона.
«На платке были узоры. Но сохранился крохотный кусочек и в ужасно деградированном состоянии, к сожалению, узоры восстановить невозможно. Поэтому мы оставили платок гладким. В короне вертикальные украшения изображают папоротник, судя по всему. Но в оригинале они, конечно, были очень искривленные», — вспоминает Алтынбекова.
На одной из фотографий на стене можно увидеть экспонат «Урджарской жрицы» в Национальном музее в Астане: там выставлен оригинальный скелет из раскопа, а рядом скульптура в одежде и с украшениями.
«Здесь мы её поставили на круглый подиум с разными травами. Потому что она была вся усыпана семенами растений. Когда она умерла, её осыпали семенами 13 растений. Там есть кориандр, гвоздика, по-моему, ромашка и лебеда», — предполагает реставратор.
По словам Алтынбековой, в те времена верили, что после смерти человек переходит в другой мир и продолжает там заниматься тем же, чем и при жизни. Поэтому, скорее всего, жрица готовила лекарства: об этом говорят найденные рядом инструменты для обработки и термообработки растений.
«Она была современницей “Золотого Человека”. Может быть, даже они были знакомы», - улыбается Алтынбекова.
А с восстановлением цвета костюма «Золотого человека» всё оказалось немного проще, рассказывает специалист. На некоторых золотых бляшках с обратной стороны сохранились едва заметные кусочки красного красителя.
Долгое время костные останки «Золотого человека» считались утерянными, и в 2014 году их нашли, но там не оказалось черепа и сохранились не все найденные кости. Позже его планировали поместить в специальную капсулу и перезахоронить, чтобы защитить от дальнейшего разложения.
Как отмечает Алтынбекова, точного результата генетического теста пока не получилось взять, поэтому разговор о том, какого пола был «Золотой человек», еще будет продолжаться.
Каждая работа Крыма Алтынбекова находит отражение в лаборатории. На белом халате Элины Алтынбековой вышит необычный логотип лаборатории - он повторяет знак с головного убора «Золотого человека», но уже в версии, реконструированной самим Алтынбековым. В первой реконструкции эти элементы были расположены параллельно.
«Когда нашли “Золотого человека”, археологи Кемаль Акишев и Владимир Садомсков создали первую версию реконструкции. Но тогда было еще очень мало информации того периода. Прошло больше 20 лет. И в 1996 году папе заказали сделать еще одну реконструкцию для другого музея», - рассказывает Элина Алтынбекова.
Алтынбеков решил не просто повторить как было у его предшественников, а найти первоисточники и переосмыслить костюм, ведь после обнаружения Золотого человека были проведены новое раскопки и знания постоянно обновлялись.
«Например, были найдены пластинки на головном уборе, и в первой реконструкции их расположили параллельно. Папа их выложил вот таким как бы крестом, словно свастикой, - показывает она в книжке две версии. - В то время они ничего просто так не делали. Каждый элемент имел какой-то смысл. Здесь видно, что это словно четыре стороны света. И плюс свастика, которая крутится по кругу, как символ движения, перерождения».
Также при реконструкции Алтынбекова, у «Золотого человека» появился второй ремень, на котором держались нужные инструменты, орудия. На казахском такой пояс называется «кісе белдік».
Помимо основной работы, команда «Острова Крыма» вдохновляется древними находками и создает собственные украшения.
«Мне хочется вытащить историю из музеев, приблизить к людям. Например, это когда-то это было украшением коня, а мы превратили его в подвеску для шеи», — рассказывает Алтынбекова.
Большую роль в выборе профессии Элины Алтынбековой сыграл отец. Каждые каникулы она вместе с сестрой-двойняшкой проводила в лаборатории Крыма Алтынбекова, когда он работал в «Казреставрации». В итоге сестра Элины тоже стала реставратором и сейчас трудится в Национальном музее в Астане.
«В детстве я очень любила рисовать и читать. Всегда наблюдала за тем, что делает отец, знакомилась с людьми, которые к нему приходили. Постепенно это пробудило во мне интерес к истории», — вспоминает Алтынбекова.
При выборе профессии Элина остановилась на специальности «дизайн архитектурной среды» в КазГАСА. Позже поработала в нескольких ивент-агентствах, но всё же вернулась к корням. Недавно защитила докторскую по музееведению, ведь, как признаётся сама Элина, с музеями команда работает очень плотно.
«Когда мы передаем артефакты в музей, нам всегда хочется, чтобы их показали именно так, как видим мы. Мы знаем, сколько в них скрыто загадок и интересной информации, которую хочется показать», — говорит она.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
