Тоня Шипулина: «Я хочу, чтобы книги переводились с русского на казахский и с казахского на русский»

О живом общении

Это невиданная возможность для современных детей – узнать о писателе, об авторе. Они могут зайти в Инстаграм к автору, или в Фейсбук, или куда-то еще, потому что мало у кого сейчас нет собственной странички. Можно прочитать про него или написать ему, и как правило, все авторы отвечают. С одной стороны – это риск, узнать, что человек тебе может оказаться несимпатичен, и ты станешь прохладнее относиться к его текстам, а с другой стороны - это очень вдохновляет. На каждой встрече есть один-два ребенка, у которых есть блокнот, исписанный стихами. И они такими огромными глазами смотрят на живого писателя, могут даже совета какого-то спросить, попросить оценить что-то, что они сами написали. Ни одного знакомого писателя у меня нет, кто бы не ответил, проигнорировал – все стараются ответить. Раньше такой возможности практически не было, было сложнее, не было интернета, а бумажное письмо может не дойти. В современном мире есть огромные возможности узнавать, знакомиться с авторами, посмотреть, чем живет автор, который тебе понравился, это круто. Есть все возможности, чтобы быть читающими людьми.

О любви к чтению

Родители хотят, чтобы их дети читали, и очень переживают, что они в телефонах. Я тоже переживаю, потому что они тоже в телефонах оба у меня, но я поняла, что не могу на это как-то повлиять. Угрозы и шантаж никогда не будут действовать, потому что через силу ничего хорошего не будет. Надо просто расслабиться – захотят – почитают. Не захотят – у них своего там куча в телефонах, что они смотрят, узнают. Они в 11 лет знают больше, чем я когда-то в 11 лет знала. Не надо переживать.

История, которую я часто наблюдаю в книжных магазинах, когда ребенок хочет сам какую-то книжку взять, а маме не нравится его выбор, и она останавливает: поставь на место, я тебе сама выберу. Когда сам свой выбор навязываешь ребенку, в итоге он вообще ничего не хочет читать.

Мне кажется, дети читают, правда. Судя по тому, как современные книжки раскупаются – они читают. Если бы было невыгодно издавать современных авторов, их бы никто и не печатал.

О сыновьях

У меня Матвей после спектакля «Зефирный Жора» взял книжку в руки. Сел и начал читать, сравнивал все время, сопоставлял. Он понимал приблизительно, что это по маминой книжке, но по-настоящему это не осознавал. Только когда начал читать, понял: текст-то вот он. «Мама, они у тебя своровали!» - сказал сначала. Тем моментам, которые он узнавал после спектакля, очень радовался. Театр - это реальный повод для ребенка взять книжку в руки. Родители так много об этом говорят, так много об этом волнуются, чтоб их дети читали.

Был период, когда младший слушал, старший читал сам. И читали достаточно много. Потом был период, когда они вообще ничего не читали, и я очень переживала. Потому что книг куча, я конкретно этим занимаюсь, а они ничего не читают. На шантаж шла: отберу телефон, не пойдешь гулять – это тоже все было. Совершенно не помогает. Реально помогает заинтересовать. Тимофею одно время нравились книги про школьную жизнь, где он узнавал свои отношения с одноклассниками. Он прочел книгу «Осторожно, Питбуль-Терье!», мне самой эта книжка очень нравится, в ней юмор такой интересный. Он очень быстро ее прочитал и попросил что-то такое же. Я нашла довольно быстро – «Я не верю в монстров». И так он подряд прочитал несколько книг в таком духе, потом перестал. Из последнего прочитал «Остров сокровищ», хотя я не думала, что его заинтересует. Я ему вытащила из шкафа книг десять, которые, как мне показалось, могли бы его заинтересовать, и вкратце рассказала содержание. Из этой большой стопки он прочитал книги три. Алмонда, Свифта, что-то еще.

Матвей боится больших текстов, пока читает что-то типа комиксов. Ему «подсовываю» что-то, где меньше текста, а больше картинок. У меня таких книг много, он их все прочитал. К чему-то более серьезному пока не переходит, я его и не заставляю.

О детстве

У меня детских книг-то и не было. У меня тоже был книжный шкаф, я очень любила там ковыряться. Это было самое любимое занятие: все вывалишь – и смотришь. У меня была любимая книга с картинами из Третьяковки, обожала рассматривать. Из литературы я больше всего любила Конан Дойля, Стендаля, Уэлса, Бронте. «Джейн Эйр» раз десять перечитала. Это все не детская литература, по большому счету. Я не помню, чтобы я в детстве читала Муми-троллей, они меня просто обошли стороной. Не было Пеппи, не было Карлсона, Алисы – я их вообще не помню, они никакой след в моей душе не оставили. А то, что запомнилось – это какие-то взрослые вещи. А я это читала в том возрасте, когда по идее надо бы читать Пеппи. Мне кажется, я многие вещи из детской литературы только сейчас начала понимать.

Когда вышла моя первая книжка «Волшебные желуди», ее все стали сравнивать с Туве Янсен. У меня там тоже такой народец, как Муми-тролли. У меня спрашивали: ты вдохновлялась ею? А я не читала ее, она вообще мимо меня прошла. И я начала читать, наверстывать. Но я не думаю, что могла бы оценить все это в детстве, все эти слои, которые она заложила.

Сейчас я читаю в основном современную детскую литературу, рукописи коллег читаю, которые потом книжками становятся.

О темах

Жалко, что в моем детстве не было таких красивых изданий в таком количестве, разнообразия тем. Жалко, что у меня была гораздо меньшая библиотека именно детской литературы, чем у моих детей сейчас.

Мне не хватало таких книг, где бы со мной говорили обо мне, о моем взрослении, о том, что со мной происходит, об отношениях, о каких-то интимных вещах. Где бы прямым текстом говорилось: если ты себе сейчас кажешься уродом, это пройдет. Класса до пятого я была очень уверенной в себе девочкой, мне нравилось быть в центре внимания, а потом начались какие-то комплексы: нос, прыщи. И я стала чувствовать себя самой несчастной и самой некрасивой девочкой в мире. Мне как раз не хватало таких книг, где героиня была бы похожа на меня и сказала бы мне, что все это пройдет, ты не одна такая.

У современных детей все есть. Есть даже книжки о том, что ненавидеть школу – это нормально. Чтобы почувствовать, что он не один в своей нелюбви.

Через детскую литературу есть доступ к любым темам: и о насилии, и о зависимостях, уже даже иногда кажется, что не хватает книг о людях, у которых нет никаких проблем. Обо всем можно и нужно говорить – главное не заставлять. Я по крайней мере стараюсь обо всем говорить с детьми.

О литературе на казахском языке

О том, что «Гарри Поттера» переведут на казахский, я узнала одной из первых. Я гуляла по Арбату, где проходила книжная ярмарка. И одно из издательств представляло как раз переводы мировой литературы на казахский язык – «Груффало», «Дневник Анны Франк», и меня это так поразило, потому что в книжных я не видела переводов никаких хитов для детей. Русскоязычные дети имеют возможность читать в переводе очень быстро, почти сразу после выхода оригинала, а здесь тишина. И я подошла к стойке, сказала, что это здорово, что они переводят, и девушка мне ответила, что их частное издательство готовит перевод «Гарри Поттера» на казахский язык. И это прозвучит по-идиотски, но я разревелась. У меня слезы из глаз полились. Вот даже сейчас: не могу сдержаться. Наконец кто-то додумался.

Я взяла визитку, пришла домой, написала очень эмоциональный пост в Фейсбук: вот оно, оно грядет! Вспомнила, как в интервью до этого говорила, что казахскоязычные дети нескоро прочтут «Гарри Поттера».

У нас издательства только учебники издают и переиздают. Художественная литература – это единичные случаи, две-три книжки, и это все с большим трудом. Это очень мало. Я думала, что до перевода «Гарри Поттера» еще тридцать лет пройдет. Сейчас я рада и счастлива, потому что мне кажется, что что-то наконец будет происходить.

Мне бы хотелось, чтобы книги переводились с русского на казахский, с казахского на русский, чтобы происходил этот обмен. Пока ощущение, что это никому не надо.

Я очень переживаю, что казахский не знаю. У меня нет вообще способности к языкам, я никакого не знаю, кроме русского, так вышло. Но я хочу знать казахскую литературу, мне не все равно, я хочу читать тексты казахских писателей на русском языке. Я хочу, чтобы мои тексты и тексты других русскоязычных авторов были переведены на казахский. Может, когда-то я буду перечитывать это интервью и, как в случае с «Гарри Поттером», скажу: вот и свершилось.

«Зефирного Жору» кто-то сравнил с «Меня зовут Кожа» Бердыбека Сокпакбаева. Я его не читала, и мне стало интересно. А я книжку не могу найти. На запрос в гугле «детская казахская литература» первый результат - «Меня зовут Кожа». А где эта книжка? Где для нее новое классное переиздание? Старое советское издание в какой-нибудь библиотеке в лучшем случае. А я хочу эту книгу домой, я хочу ее купить, чтоб у нее была достойная обложка, хорошая бумага. Мне не кажется, что это так сложно.

Вход на книжный клуб свободный, нужно только зарегистрироваться.