Новые Гении Первого Ранга

С апреля 2017 и по март 2020 года на казахстанском Радио «Classic» выходила моя передача «Новые Гении Первого Ранга». Сегодня мы представляем вам все выпуски этой передачи, и по этому поводу я позволил себе небольшое рассуждение о том, что такое эта передача и кто такие Новые Гении Первого Ранга.

Название «Новые Гении Первого Ранга», придуманное со-основателем нашего Центра Универсальных Искусств ORTA актрисой Александрой Морозовой, возникло из текстов выдающегося алматинского художника Сергея Калмыкова (1891-1967), который в своих дневниках, манифестах и романах называл себя, в том числе, и «Гением первого ранга Земли, космоса и его окрестностей». И здесь лежит первое общее свойство всех героев передачи «Новые Гении Первого Ранга» (для удобства, дальше по тексту я буду называть их просто Новые Гении).

Все Новые Гении – играют. Они выбрали стратегию игры с этим миром. Не шутки над ним, не издевательства, не манипуляции, не иронии. Игры. Калмыков играл в историческую личность, в классического универсального гения – ученого и художника, в Леонардо Да Винчи. Джон Кейдж играл в композитора-пионера, создающего новую музыку. Марсель Дюшан играл в никем не понимаемого художника, обгоняющего свое время. Марина Абрамович играет в святую, всю жизнь отрекающуюся от своего тела, жертвующую своим телом. И даже Ромео Кастеллуччи – играет в художника-визионера, играет в театр Антонена Арто. Эту игру можно по-другому назвать жизнетворчеством – то есть, стремлением художника к превращению всей своей жизни, всего своего бытия в некий единый миф, художественный текст, в играемый сценарий жизни, который и создается одновременно с произведениями искусства, и отражается в них. Это то, о чем Шеллинг говорил: «Всякий великий поэт призван превратить в нечто целое открывшуюся ему часть мира и из этого материала создать собственную мифологию». У этой игры есть парадоксальные свойства.

Игра – трудна. Потому что игра меняет обыденность. Обыденность – это окружающая нас повседневная среда, измерение, в котором все подчинено диктату функциональности: физиологической, психологической, социальной, религиозной. Обыденность – это жесткая конструкция, делезовская социальная машина, которая, очевидно, как и любая машина, как любой организм, прилагает максимум усилий к сопротивлению изменениям, боясь того, что изменения могут разрушить ее. И потому она сопротивляется игре. Она запрещает взрослым играть, она выдает игру за «потеху», которой выделяется «час», тогда как, на самом деле, игра – это «дело», требующее «время» – очень долгое с точки зрения обыденности время, время другого порядка, священное время. Играть разрешено только детям – не способным, в силу ограниченной юридической дееспособности и социальной самостоятельности, причинить обыденности значительный эффект. К тому же моменту, когда человек получает самостоятельность, обыденность соблазняет его, уже напуганного и обольщенного такими же напуганными взрослыми, обещанием не просто «хлеба насущного на сей день», а самого вкусного хлеба насущного на сей день, при том, что день тот еще и длиться будет дольше века. И вот «лучшие годы» уходят на вымаливание, на выпрашивание, на отрабатывание у этого ложного бога – обыденности – талонов на этот хлеб на век. А потом человек забывает, что такое игра, а если случайно и вспоминает – то обнаруживает, что играть стало невероятно трудно. Потому что игра выходит из-под законов обыденности, она выскальзывает из всяких пирамид Маслоу, она анти-функциональна, а потому чужеродна для обыденности и опасна.

И тогда игра, если и появляется, то, в лучшем случае, выплощается до иронического высокомерия, в худшем – до пародии и манипулятивных отношений с миром. Но игра – это не иронизирующая дистанция, и не издевательские, насильственные манипуляции. Игра – открыта, ее правила известны всем играющим, она не превосходна, она включает в себя все, она меняет.

Игра не может быть понарошку. Игра располагается только там, где правда и выдумка сходятся и идут так близко, что каждую секунду, тайно мерцая, меняются местами. Спросите у Нового Гения – он шарлатан или обладатель сокровенного знания – и он не сможет ответить. Потому что это скрыто и от него самого. И непреходящий огонек в его глазах – отблеск тайного мерцания. Но как Новые Гении сводят правду и выдумку? Они поставили все на игру, всю жизнь, «пошли ва-банк», как говорит мой друг и товарищ по ORTA художник Александр Баканов. В силу каких-то тайн мироздания каждому Новому Гению была предоставлена возможность решиться на игру, и они приняли вызов и ответили «по полной». Я вот написал это и думаю: а ведь такая возможность дается не всем, но все же многим. Дается по-разному. Например, мой учитель, выдающийся режиссер Борис Юхананов пришел в театр, потому что в 70-е годы в Москве быть в театре было, грубо говоря, круто. Но отучившись на актера, он все же решился: «обрезал бритвой все связи с миром» и назвал себя режиссером и педагогом. И всей своей жизнью он отвечает за свое решение: многолетними эволюционными и педагогическими проектами и сверхвысокой интенсивностью художественных процессов в своем «Электротеатре Станиславский». Режиссер Дэвид Линч со своей командой практически без денег пять лет снимал свой первый полнометражный фильм «Голова-ластик». Сегодня-великая Пина Бауш когда-то поехала в маленький городок Вупперталь, возглавила там маленький театр, в который с ее приходом пять лет не ходил практически никто. Грандиозный импресарио и «меценат без денег» Сергей Дягилев заявил, что подарит миру русское искусство и титаническими усилиями, отдав все свое здоровье, создал свои колоссальные «Русские сезоны».

Что еще объединяет Новых Гениев, кроме игрового отношения с миром? Одинокость. Философ Владимир Бибихин пишет о том, что слово «воля» понимается сначала как стремление к цели, а затем – как бескрайний простор, опережающий даже всякое стремление. Новые Гении приложили всю свою волю и устремились туда, где до них никто не был, а потому никто не знает, хорошо там или нет. Потому современники и не могут принять то, что делают Новые Гении, как хорошее или плохое – у подлинно нового еще нет никаких критериев оценки. И Новые Гении, ясно осознавая неизбежность этого равнодушия современников, которое еще зовется «непониманием», отправились в этот простор. Не в надежде обрести хорошее и – тем более – полезное, а в огне «славы неизвестности». Они, говоря словами Бибихина, решились «шагнуть к первой яви утреннего света или даже, еще до утреннего света, в насыщенную его предчувствием темноту, первым выступить в простирающийся свет». Новые Гении – это чудаки, маргиналы, не вписавшиеся в существующие форматы, часто – не принятые, не одобренные этими самыми форматами, и всегда – одиноко стремящиеся в космос подлинно нового.

О передаче «Новые Гении Первого Ранга». За время ее существования, я записал 57 выпусков. Каждый выпуск – это короткий рассказ об определенном Новом Гении или его проекте, мой небольшой анализ или соображения, а также один или два аудио фрагмента – в основном, современная академическая музыка 20 века, но иногда – фрагменты интервью, спектаклей и фильмов. В нескольких выпусках есть специальные комментарии Новых Гениев, например, смешной рассказ выдающегося композитора и режиссера Хайнера Гёббельса о его встрече с невообразимым Сергеем Курехиным. И для двух выпусков мы с Александрой Морозовой специально записали голосовые аудиокомпозиции.

Рассуждения о Новых Гениях идут рука об руку с Теорией Новой Гениальности, которую мы разрабатываем уже четыре года. В основе теории – тексты Сергея Калмыкова, в которых он, среди прочего, затрагивает вопросы гениальности как практики, что находит свое отражение и расширение в идеях, стремлениях, методах Новых Гениев. Эта теория, в частности, рассматривает и такие вопросы, связанные с Новыми Гениями, как:

Можно ли стать Новым Гением? Можно ли сегодня поставить «все» на игру и посмотреть на обыденность как на поле для игры? А что такое это – «все»? Существует ли некая общая схема, метод, благодаря которому можно вступать в игровые отношения с миром, достав из тайных глубин своей души персонажа этой игры? А можно ли вообще впрямую говорить и заниматься такими вопросами – или это происходит только в таинстве индивидуального становления личности?

Сейчас, когда обыденность особенно ошеломляет и, как обычно одновременно пугая «невиданными экономическими депрессиями» и соблазняя «новыми возможностями», заставляет срочно что-то «предпринимать», «менять в своей жизни» – мы как на маяк смотрим на Новых Гениев, пример которых дает нашей группе ORTA силы верить в игру и продолжать активную работу над Теорией Новой Гениальности. «Коммунизма завтра не будет», - писал Сергей Калмыков, - «А мы с Пикассо останемся на века».

Записи передачи вы можете послушать по ссылке.