Маргарита Бочарова, Vласть
Теме сталинских политических репрессий в казахстанском учебнике истории для 9 класса посвящено два параграфа и один единственный урок. Vласть поговорила с учителями истории трех школ, чтобы выяснить, как тема преподносится детям, много ли учеников ею интересуются, и почему в будущем она может стать недоступной для понимания в школах.
Лязат Нуралиева уже многие годы работает учителем истории в средней школы им. Каныша Сатпаева в Каскелене и убеждена: «Тот объем, который у нас сейчас изучается в девятом классе, достаточный, потому что там освещаются репрессии разного периода и разного действия». Между тем, никто из опрошенных учителей не стал отрицать, что основной акцент в школьной программе все же сделан на репрессии против казахской интеллигенции.
«Первые годы существования советского государства большевики понимали, что им национальная интеллигенция нужна. Потому что это грамотная, образованная часть населения, а для того, чтобы управлять нашим краем, такие люди нужны. И в какой-то степени они пошли на компромисс: «Вы нам нужны, поэтому мы можем закрыть глаза на ваше когда-то несогласие с нашими взглядами на будущее государства». Я имею в виду тот момент, когда лидеры партии «Алаш» выступили на стороне «белых» в годы гражданской войны. Но как только основы советского государства были созданы, с ними постепенно начинают расправляться без каких-либо реальных, объективных оснований. Что вызывало недовольство большевиков? Казахская интеллигенция просто-напросто высказывала свое мнение - разумное, с учетом особенностей нашего края, интересов казахского народа. При этом она никогда не выступала против советской власти, не призывала к ее свержению. Но так как мнение интеллигенции не совпадало с мнением большевиков, поэтому оно и не имело права на существование», - рассказывает Лязат Сабитовна.
Учитель отмечает, что особое удивление у учеников всегда вызывает тот факт, что гонениям, как правило, подвергались и члены семей казахских интеллигентов. «Конечно, пытаюсь детям объяснить. Дело в том, что советское государство - огромное, многонациональное, население многомиллионное. Управлять очень сложно. А управлять человеком очень удобно, когда он боится. Поэтому нужно было вселить в людей страх. Когда они видят каждый день, что кого-то забирают и объявляют «врагом народа», конечно, это может заставить человека сдержать себя не только в действиях, но даже и в мыслях», - говорит Лязат Сабитовна.
Когда ученики узнают, что под пресс советской репрессивной машины после войны попал и известный ученый Каныш Сатпаев, чье имя носит школа, в которой они учатся, вопросов становится еще больше. «В Казахстане принимается постановление о грубых ошибках в работе института языка и литературы академии наук Казахской ССР. Тогда репрессиям подверглись такие известные деятели культуры как Мухтар Ауэзов - он якобы не так освещал прошлое нашего народа, не так преподносил, как это хотелось бы партийным руководителям. Президентом академии наук был Каныш Сатпаев. Именно тогда ему и сделали замечание, почему он не предпринимает никаких действий по наказанию таких деятелей культуры и науки, их нужно исключить из членов академии наук. На что он отреагировал отрицательно. Он сказал, что в их деятельности ничего опасного, преступного для государства нет, и, естественно, сам поплатился: его снимают с поста президента академии наук. Вот пожалуйста: ты не согласился, ты не поддержал какое-то решение, и тоже оказываешься среди тех, кого объявляют опасным для государства», - поясняет учитель истории.
Акмарал Шарипанова, учитель истории общеобразовательной школы №20 в Алматы, кроме этого подчеркивает:
«Ирония обвинений репрессированных заключалась в том, что в свое время репрессиям подверглись не только представители казахской интеллигенции, которые были деятелями партии «Алаш», но и те люди, которые были членами коммунистической партии, боролись за создание коммунизма, стояли у истоков установления советской власти на территории Казахстана. Это противоречие объясняется тем, что просто всех под одну гребенку стригли, без разбора».
Молодой учитель истории считает, что политические репрессии - «закономерность, а не случайность, потому что все к этому и шло» с момента национально-освободительного восстания казахского народа в 1916 году. Она рассказывает, что однажды на уроке речь зашла об одном интересном факте: «У таджиков в 1937 году было репрессировано 7 человек, по официальным источникам, узбеков - 1 человек, еще у какого-то народа 2 или 3 человека, а у казахов - 25 тыс человек. Почему такой большой интерес репрессировать, расстрелять, осудить был именно по отношению к казахскому народу, казахским интеллигентам? Потому что казахский народ устраивал самые частые восстания среди всех этих народов, это мы в восьмом классе проходили. На этом фоне надо было какие-то меры предпринимать».
При этом Акмарал Алимгазиевна отмечает, что во время объяснения этой темы старается быть максимально корректной. «Когда ты касаешься истории Казахстана, ты так или иначе касаешься интересов казахского народа. После рассказов о расстрелах, у детей невольно возникает вопрос: «Как это могло случиться с Казахстаном и казахским народом?». Когда пытаешься объяснять им, что это дело рук в свое время Российской империи, а потом ее законного преемника - Советской власти, стараешься преподносить все это детям с толерантной точки зрения. Дети представляют себе, что русские и казахи как бы враги, но мы действительно стараемся объяснять, что это не так, что казахи и русские всегда шли рука об руку, несколько столетий были братьями. Даже сами русские помогали казахам во время национально-освободительного восстания 1916 года, восстания Утемисова, Кенесары Касымова, были специальные русские отряды. Они помогали казахам защищать их интересы, потому что видели, в какое бедственное положение попали казахи в свое время, став жертвой политики российского правительства. Всегда стараешься детям объяснять, что мы не были против русского народа, мы выступали против российского правительства, как и сами русские вообще», - говорит учитель истории.
Еще один учитель истории одного из алматинских лицеев, попросившая не называть ее имени, преподносит своим ученикам причины политических репрессий несколько иначе: «Нужно было, конечно, побороть сопротивление республиканских вождей. Это касается не только Казахстана, но и всех республик. Ситуация в стране в 30-е годы была тяжелая, и я ученикам говорю, что нельзя все объяснить особой жестокостью и паранойей Сталина. Это была проблема сохранения независимости страны, проблема социально-психологическая – задавить любую мысль, что возможна какая-то автономия, что можно жить не в СССР. Вторая причина – экономическая. Это индустриализация. Для гигантских строек нужна была бесплатная рабочая сила. Содержание огромного количества заключенных в лагерях – не просто так. Это они строили гигантские промышленные предприятия, которые, в сущности, предопределили победу в войне. То есть репрессии нужны были для сохранения независимости, выживания страны, как бы это ни звучало».
Учитель считает, что репрессии «чуть ли не прямым образом» позволили выиграть Великую Отечественную войну - и не только с экономической точки зрения. «Что касается казахской интеллигенции, они еще помнили, у них еще с 1917 года зрела мысль, что можно существовать отдельно от России, от Москвы, от правительства. И чтобы на корню задушить эту идею, чтобы вообще никто больше эту идею не высказывал, и нигде она не проглядывалась, нужно было их просто уничтожить, и всех их родственников – и дальних, и близких. Но в итоге в долгосрочной перспективе – как и в любом тоталитарном государстве – это привело к сплоченности народа в годы войны. Чтобы у людей было такое воспитание, что СССР – главная страна, нужно было уничтожить все эти мысли, всех людей, которых обвиняли в национализме. В конце концов, это привело к единению всех народов с началом войны, что и вылилось в массовый патриотизм», - говорит учитель.
Она не стесняется признаваться в том, что в ущерб другим предметам, которые ведут учителя истории в казахстанских школах («Всемирная история», «Религиоведение», «Человек. Общество. Право»), проводит дополнительные занятия, посвященные политическим репрессиям. «В основном, пользуюсь, конечно, Солженицыным - «Архипелаг ГУЛАГ». К каждой теме стараюсь найти на Youtube документальные фильмы - они в основном российского производства - и обязательно хоть какими-то кусочками детям показываю. Когда цитирую им Солженицына, вижу, что вопросов нет ни по дисциплине, вопросов вообще ни о чем нет, когда рассказываешь детям, что можно на пять лет отправить человека в лагерь за то, что он выключил радио во время выступления Сталина в коммуналке или поставил кружку с чаем на портрет Сталина, и на тебя донес сосед, и все – этот факт они запоминают если не на всю оставшуюся жизнь, то надолго. В учебниках же у нас таких фактов нет», - рассказывает учитель истории.
«Девятиклассники ничего не понимают»
Акмарал Шарипанова уверена, что 45 минут для рассказа о сталинских политических репрессиях - не достаточно. «Не успеваешь объяснить, записать, не успеваешь проанализировать ситуацию, вопросы задать», - сетует она. Иногда, по ее словам, удается показать детям документальный ролик минут на 5-7 (при этом в кабинете истории нет телевизора, ученики ненадолго спускаются в класс с интерактивной доской), ведь «сами же они дома не смотрят, хотя и есть интернет».
Акмарал Алимгазиева - противница конспектов, поэтому она не заставляет своих девятиклассников конспектировать, на дом задает лишь прочитать очередную главу учебника, а во время объяснений на уроках старается делать акцент на обобщения и анализ - факты, дескать, они и так будут заучивать перед ЕНТ в 11 классе. Учитель говорит, что обычно около половины девятиклассников действительно проникаются темой политических репрессий и проявляют к ней интерес.
У Лязат Сабитовны не такая оптимистичная статистика: «Если человек 15 (из 50 - V) проявляют интерес в частности в этой теме и вообще к истории советского государства - я думаю, что это неплохо». Подобно своей коллеге она считает, что намного важнее донести до учеников не цифры, а целостное представление о процессе политических репрессий, его значении.
«Пусть он думает, пусть он мыслит, пусть он сопоставляет и ценит то, что сейчас есть. То, что сейчас он может пользоваться правами. Я их наталкиваю на мысль о том, что правами тоже надо уметь пользоваться, этому тоже надо учиться – не просто там кричать и бить кулаком в грудь. Большая часть не умеет пользоваться своими правами, поэтому демократию в подлинном варианте мы еще не скоро создадим. Ну ничего, перспектива будущего же, я надеюсь, у нас успешная», - говорит учитель истории.
Акмарал Алимгазиевна тоже не пытается идеализировать настоящее: «Даже сейчас редко найдутся люди, которые будут говорить об интересах народа. Все равно есть какой-то страх у людей, что есть семья, дети, родственники, а твои действия могут навредить им впоследствии», - говорит она, продолжая разговор о трагических судьбах казахской интеллигенции. Она считает, говорить о ней детям чрезвычайно важно: «Та же Великая Отечественная война! У нас же не возникает вопроса, а действительно ли было важно сражаться за родину. Это то же самое. Мы должны помнить о жертвах политических репрессий, потому что они сражались, боролись, не испугались, не прятались, они воевали, не боялись слова сказать в интересах казахского народа. Наша независимость сейчас - это их рук дело. Их большая заслуга в этом есть, не меньшая заслуга чем людей, сражавшихся на войне».
Учитель истории из алматинского лицея, пожелавшая остаться неназванной, не отрицает значимость обсуждаемой темы, но обращает внимание на другое - учебник истории переиздается каждые четыре года. «Кто-то лоббирует интересы, раз кто-то переиздает эти учебники, потому что изданный в этом году учебник будет практически такой же (как и изданный в 2013 году - V) - в каждом параграфе поменять два предложения не проблема. Государством выделяются большие средства на переиздание», - отмечает она.
Учитель особо отмечает, что большое значение для понимания этой темы имеет возраст учеников. «До 2007 года была другая программа, эта тема изучалась в 10-м классе, и она, грубо говоря, лучше ложилась на ум. Через два года у нас вводится новая программа, и эта тема будет изучаться уже в восьмом классе. И это будет большая проблема, ее не будут запоминать, и никто не будет учить. Лет с 16-ти надо изучать эту тему», - считает она.
С сожалением учитель отмечает, что по политическим репрессиям можно проводить «классную» внеклассную работу, но возможности для этого - особенно в рамках лицея - нет. «Им и так очень много надо к тестам подготовить, а это все – лишняя работа. В других школах я знаю массу учителей, которые только внеклассной работой занимаются и к тестированию не готовятся. Но мы – лицей, и нас очень гоняют за то, если мы не выдаем нормальный результат на тестах», - подчеркивает она.
Между тем, учитель уверена, что механическим заучиванием фактов ограничиваться тоже нельзя. «Открывая параграф, девятиклассник читает, и ему нереально понять. У них нет такой субъективной памяти, они ничего не понимают. Читают, все слова для них знакомы, а как их свести, понять, что из чего логически вытекает, без объяснения невозможно. Но учебники написаны тоже не с потолка. Они на это и рассчитаны – учить детей учиться. Не объяснять, как по старосоветски – каждый учитель тему сначала объяснял, и все сидели и слушали. Надо так организовать, чтобы каждый ребенок прочитал… Ну не могут они понять, ты хоть убейся! А не можешь понять – неинтересно. А неинтересно – не хочу делать. Все, круг замкнулся», - резюмирует она.
Фото Жанары Каримовой, Чингиза Сайханова