- Вам не кажется, что на русском языке доступно очень мало медицинских ресурсов, а информация в интернете или не соответствует истине, или безнадежно устарела?

- Вы знаете, всю жизнь я занимался наукой: писал литературу, монографии. И только недавно понял, как сложно рассказать о медицине доступным языком. На мой взгляд, вот этой ясности и не хватает многим пациентам. Видите ли, мир ведь сильно изменился за последние десятилетия. Когда я был начинающим врачом, наше здравоохранение было эгоцентристским: врачи знали все, а пациенты - ничего. Сегодня же здравоохранение - экосистемное. Люди ко мне приходят с готовыми соображениями, со знаниями, почерпнутыми из интернета. И моя задача - дать им правильные рекомендации. На Западе уже давно это поняли, и врачей учат не запоминать, а добывать данные. Ведь вся медицина - под рукой, в «айфоне». Объем доступной медицинской литературы - огромен. Важно научиться правильно искать.

- Понимают ли наши врачи, что в медицине происходят фундаментальные сдвиги, и нужно меняться?

- Наше медицинское сообщество сильно сегрегировано. Некоторые врачи очень продвинуты, но многие мыслят советскими стереотипами. Поэтому назначаются неправильные лекарства, ставятся диагнозы, которые в той же Америке вообще не существуют.

- То есть вы считаете, что советская система здравоохранения полностью изжила себя, и нам нужно переориентироваться в сторону западной медицины?

- Советская система была эффективна в 60-70-е годы, когда не было дорогостоящих технологий и лекарств. Кроме того, она была рассчитана на большую массу людей. Первичная медицинская помощь оказывалась на высоком уровне, а вот со специализацией были проблемы. Когда появились такие вещи, как магнитно-резонансная томография или компьютерная томография, СССР был в таком глубоком кризисе, что не мог соответствовать. И поэтому врачи стали предлагать альтернативные и упрощенные методы лечения - физиотерапию, капельницы. Все это продолжается до сих пор. Недавно приезжали английские доктора и удивлялись нашим «непонятным» диагнозам и устаревшим методам лечения. Они, например, спрашивали, зачем мы ставим столько капельниц. Мир ушел далеко вперед, и нужно ориентироваться не на Москву 70-х годов, а на доказательную медицину, которая бурно развивается в ведущих странах мира.

- Понимает ли государство, что отечественная система здравоохранения нуждается в изменениях?

- Ну конечно. Собственно, с этим и связаны многочисленные реформы в здравоохранении - идет постоянный поиск оптимальной модели. Идеальной системы не существует ни в одной стране мира. Вот мне, например, нравится сингапурская модель, но даже там 30% населения недовольны уровнем оказываемых медицинских услуг. Проблема же Казахстана, на мой взгляд, в том, что наша система здравоохранения переняла проблемы советского периода и не успела воспринять новшества из-за языкового барьера. Сегодня 95% медицинской литературы публикуется на английском языке. Тот, кто его не знает, заведомо обречен на серьезное отставание.

- Как обстоят дела с подготовкой медицинских кадров?

- Она оставляет желать лучшего, к сожалению. Подготовка врачей - очень важная отрасль. В Америке, к примеру, процесс обучения занимает 15-20 лет. В Казахстане этому вопросу уделяется большое внимание: создаются программы интернатуры, резидентуры, но этого недостаточно. Начнем с того, что врачей не должно быть много. Гарвардская медицинская школа каждый год готовит всего 90 специалистов, у нас же выпускаются тысячи. Другой важный момент - это делегирование полномочий. На Западе большую роль в оказании медицинских услуг играют медсестры, а у нас зачастую врачи работают за двоих. Тут нужно переосмысление.

- В таком случае расскажите про модель вашего медицинского центра.

- Ничего нового я не создал. Вы прекрасно знаете, что многие казахстанцы ездят за рубеж - в Германию, Корею - чтобы получить достаточно простую услугу - diagnostic check-up (полное диагностическое обследование - V). Я подумал, почему бы не предоставлять эту услугу в Казахстане. Тем более что ничего сложного здесь нет. Это работа с клиентами и определенные технологии. Особенность нашего медцентра в том, что мы не только проводим диагностику, но и оказываем первую медицинскую помощь.

- Сколько денег тратят казахстанцы на лечение за рубежом - есть ли какие-то цифры?

- Цифры разные. В 2007 году Гарвардская школа оценила, что из Казахстана в заграничные медицинские центры «утекает» до $100 млн ежегодно. Это включает в себя лечение, проживание родственников, перелеты. Только сегодня я выяснял стоимость лечения онкологической пациентки в корейском Samsung Medical Center, и мне назвали цифру $47 тыс.

- Получается, что вы направляете пациентов в зарубежные медицинские центры. Так?

- У нас есть связи за границей, но мы предпочитаем отправлять пациентов в казахстанские учреждения. В тот же кардиохирургический центр в Астане. Там проводятся трансплантации сердца, кардиоимплантанты ставят. Сегодня мне звонил Юрий Владимирович Пя - один из ведущих кардиохирургов страны, который провел 13 пересадок сердца и около 140 имплантаций. Была одна пациентка, которую лет 10 назад было бы нереально лечить в Казахстане. Сейчас спокойно сделали аортокоронарное шунтирование.

- Благодаря чему происходят позитивные сдвиги?

- Во многом благодаря инвестициям государства. В 2008 году был основан Национальный медицинский холдинг, я был назначен председателем его правления. Нам удалось создать сеть клиник, в числе которых - нейрохирургический и кардиохирургический центры. Эти центры направлены на оказание высокотехнологичных услуг и успешно развиваются по сей день. Были инвестированы средства в подготовку кадров, в приобретение технологий. Теперь из-за болезней сердца не нужно ездить за рубеж. Но вообще-то гораздо легче предупредить болезнь за счет ранней диагностики. Этим мы и занимаемся в нашей клинике.

- Как вы подбираете врачей?

- У нас работают несколько иностранных специалистов и местные кадры. Когда мы создавали клинику, мне сказали: давайте искать опытных врачей на местном рынке. Я ответил: нет, эти опытные врачи живут стереотипами. Я сам во многом стереотипно мыслю, и это невозможно изменить. В общем, решили рискнуть и взяли молодых врачей, которые владеют английским. Они открыты к новому, с удовольствием работают и многому учатся у иностранных коллег.

- Все же какая модель здравоохранения наиболее оптимальна?

- Медицина - сложнейшая отрасль: 14 тысяч болезней, 6 тысяч лекарств, порядка 7 тысяч различных вмешательств. Очень сложно построить такую систему, которая отвечала бы потребностям всех людей. Это глобальная проблема, и каждая страна решает ее по-своему. В Казахстане расходы на здравоохранение составляют 4,6%. США тратят на здравоохранение около 17% ВВП - раза в три больше, чем на оборону. И даже при этом их система не очень эффективна из-за своей фрагментированности. Обама пытается изменить ситуацию, построить интегрированную систему. У него очень хорошие идеи, но противодействие со стороны республиканцев просто огромное. Это еще раз доказывает, что здравоохранение - проблема политическая и даже философская. Но это ни в коей мере не должно останавливать медиков от поиска оптимальных путей оказания качественных медицинских услуг.