Vласть публикует вторую часть очерка Шуги Нурпеисовой,  автора  книги «Человек в интерьере: культура как фактор национальной и глобальной безопасности».   

Шуга Нурпеисова, культуролог, литератор, специально для Vласти

Любые благие преобразования половинчаты, пока не проходят через фигуру человека. Всю же правду о нем знает только культура. Именно отсутствие такого представления, именно неведение в вопросе, из чего произрастает гармоничное во всех аспектах общество, породило всю тьму проблем, которые либо надо решать как единую, всеобъемлющую проблему начать именно  с причины либо уж довольствоваться имитацией такого решения.

Если на религию посмотреть отстраненно, сугубо рационально, функционально, то именно она формировала в человеческом сообществе его мировоззренческие позиции. И по ним выходило, что животное, материальное начало в человеке беспрекословно подчиняется духовному, энергийному. Впрочем, ведь даже медицина всегда провозглашала, что в человеческом организме именно мозгу принадлежит верховенство. А сегодня наука еще дальше зашла в рассуждении, что мир идеального интеллектуального доминирует и все собой объединяет. Но тотальная власть анализа, разделения до сих пор препятствует тому, чтобы открытия в одной науке были услышаны в других, чтобы науки сообща давали объемный взгляд на любое явление, чтобы мог установиться некий общий системный подход. А ведь чем дальше отстоят друг от друга дисциплины, тем больше обещает их объединение. И невероятно важно, чтобы искусство могло придавать гибкость, воздушность, дыхание жизни нашему восприятию вещей.

Общественный организм надо рассматривать по аналогии с организмом человека. В теле человека, как мы знаем, невозможна автономия одного органа от другого. И мозг в состоянии вдохновения энергетически заряжает все ваше существо, придает сил, повышает иммунитет. Депрессия, напротив, приводит к болезням, немощи. Вдохновляться высоким и прекрасным полезно хотя бы потому, что даже генетика весьма чувствительна к таким состояниям.

Мировоззрению в организме общества отводится роль мозга. Рынок, если заметим, был во все времена. Но, тем не менее, во всех цивилизациях прежде существовала идеократия – власть идеи. И только в современной цивилизации власть безраздельно захватил рынок, экономика. Сам по себе рынок – вещь, конечно, важная и нужная, кто бы спорил. Но вдумаемся, ведь, фактически, он исполняет роль чрева, желудка. Он просто не в состоянии справиться с непосильной для него задачей подлинной гармонизации, баланса всех сфер государственного и общественного бытия. Экономика не может знать о человеке того, что знает о нем культура.

А между тем, с легкой руки западных экономистов возникла  облегченная теория человеческого капитала. И она теперь диктует нам, что нужно человеку, чем его обеспечить, какие параметры способны превратить его в славного труженика народного хозяйства. Что поделать, экономику человек волнует только в приложении к хозяйствованию. Но отнюдь не как самоцель. Винтик, каким его видит экономика, никогда не сможет стать творцом. Так чего же удивляться, что мир сегодня в глубочайшем кризисе?

Некорректно ставить вопрос таким образом. Не мы нужны, чтобы обеспечить высокие показатели в сельском хозяйстве или ракетостроении. Не мы ради идеального механизма выборности и отчетности. Или, к примеру, ради поголовной компьютерной грамотности. Не эти задачи первоочередные.

Не стоит путать местами причину и следствие. Во главе угла стоит человек во всем неизреченном богатстве его возможностей. И только в том случае, когда возможности эти в человеке как следует раскрыты, у него и коровки присмотрены и свежевыстроенные дома не рушатся.

И потому надо вкладываться прежде всего в человека. И именно как в созидателя. Если с умом к этому делу подойти, то бюджет страны никак не треснет. Напротив, ему же облегчение – не придется столько всего выправлять, что мы обычно с натугой и безуспешно выправляем. А мы все прислушиваемся к советам от теории человеческого капитала, которая попросту программирует посредственный винтик, шестеренку. Уже два поколения живут ради того, чтобы смотреть очередную «Санта-Барбару», плавать на яхтах или скатиться с горы в Куршавеле. Для других, более сложных занятий их мозги и души не подготовлены. Энергии, чтобы ими загореться, идеология потребительства им дать не может.

Если завтра добрые дяди-медики откроют эликсир бессмертия, эти новые люди просто будут смотреть миллионную серию «Санта-Барбары». А когда уже совершенно нечего будет есть на этой планете, улетят на замечательной ракете, которую изобретут другие добрые дяди, на далекую Альфа Центавру. И там этот изумительно никчемный забег по жизни продолжится на новом витке.

Раньше, заикаясь о культуре, приходилось теряться, конфузиться. Потому что это были доводы от имени самой культуры. Перед лицом всяких нанотехнологий, торжества интернета дико смотрелась культура. Будто динозавр, который не догадался  вовремя сам деликатно  вымереть. Но уже можно ссылаться на строгую науку, которая предупреждает, что если энергию направлять на цели только материальные, приземленные, то ухудшается качество самой энергии. Она идет на спад, затухает.

В человеке его мозг, нервная система и телесная оболочка тоже составляют неразрывную, нераздельную общность. Сильное и высокое чувство сообщает интеллекту необыкновенную мощь и живость. По своей природе интеллект вовсе не холодный и бесстрастный, как нам внушают. Огонь интеллекта вспыхивает особенно интенсивно, когда помыслы высоки. Когда человек выходит за рамки размеренного, обыденного. Мозг похож на наших предков – кочевников: он тоже любит подвиги и приключения, азарт.

Если стремиться к оранжерейности и безмятежности, довольствоваться малыми целями и задачами, мозг усыхает, деградирует, восприимчивость, чувствительность психики притупляется, грубеет. Но при этом  психика теряет устойчивость. Потому что позиция безответственности – это позиция слабости, ограниченности. Как в старой советской комедии было сказано: «Человек должен расти над собой».  Расти над собой в духовно-нравственном и волевом ключе.  А не только техника одного поколения над техникой другого поколения. И если у человека есть условия непрерывно совершенствоваться, то это и есть критерий верно взятого курса.

Можно было сколько угодно отмахиваться, хмыкать скептически, пока об этом твердили от лица священных учений и культуры. Есть, мол, поважнее дела. Но к хору этих голосов присоединилась уже наука. Если вовсе не верить ни тем, ни другим, то кому же верить? Составителям гороскопов?

Давно уже назрела необходимость выработать прочный общепринятый взгляд на мир и назначение человека. Тогда уж можно и принимать конкретные практические меры, чтобы через фигуру человека влиять на все стороны жизни. Человек, на самом деле, невероятно пластичен. И вдохновенное отношение к жизни таится в той самой, невостребованной еще, подводной части айсберга.

Талантливость и успешность растут по мере личной мотивированности и увлеченности. И романтическое отношение к жизни – это не примета одной легковерной юности. Романтизм может исходить и от пытливости ума, от жажды творчества. Но еще и от того, что в обществе есть действенные и живые идеалы. И такой романтизм хорошо сочетается с глубиной интеллекта и с силой воли. На такие-то прагматичные, в конечном счете, идеалы и надо делать ставку как на главное направление усилий.

Почему с народом принято работать лишь в краткий период, когда он становится электоратом? Даже специальная наука про человека, психология, рассматривает уже современное подпорченное состояние человека и общества. В поле ее зрения чаще попадают болезни, искривления, странности подсознания, смутных влечений.

Политики предлагают народу все новые модели НПФ или институтов власти. Ни одна из чудесных этих реформ, тем не менее, не проникает в самую глубину, к человеческой сути. Айсберг так и остается загадочной, абсолютно неизвестной величиной. Никак не удается увидеть человека в полный рост – художника жизни.

Даже такие, бесспорно достойные вещи – демократизация, либерализация, права человека, ведь они защищают только внешнего человека. И ничего не могут поделать с тем, что уже смолоду человеку вообще скучно по жизни. Ему скучно наедине с собой, он уже не мыслит себя вне симбиоза с телевизором или ноутбуком. Скучно в семье – со своей половиной, с детьми, не о чем поговорить, нечего обсудить, кроме обычной житейской шелухи.

В работе интересней прежде всего карьера и зарплата. Природу он допускает только усмиренную облагороженную ландшафтным дизайном, хотя именно в первозданной, дикой природе – источник неисчерпаемой энергии. Наша речь – живое свидетельство того, как нам все немило, постыло – корявость, убожество либо гладкий, безликий канцелярит,  образованной прослойки.

Самое губительное для творчества состояние, когда уже  в принципе невозможно никакое творчество – это скука, синдром хронической усталости от самого себя.

Неверно думать, будто единственное лекарство от коррупции – это гильотина. Коррупцию рождает атмосфера, когда страсть потреблять вытесняет импульс созидать. Чем ровнее обычная жизнь, чем меньше в ней стимулов выйти за пределы самого себя, попробовать себя в роли героя, тем сильнее страсть потреблять. Во всяком случае, так утверждают нейробиологи.

Заедают ли хроническую, едва ли осознаваемую скуку вкусными калориями из холодильника, не вылезают ли из бутиков и ночных клубов или смотрят бессчетные сериалы – это все симптомы большой человеческой скуки. И чем больше накачиваются искусственными эмоциями, тем более мозг расслабляется, потому что мозг не обманешь. Потому что на полную мощь мозг включается, лишь почувствовав реальные цели и ценности.

Господство экономики нужно уравновешивать чем-то по-настоящему разумным и надежным. К тому же, нельзя забывать, что сфера экономики и политики неизбежно разжигает, провоцирует раздоры и вражду. А если политкорректно выразиться, то конкуренцию.

Зато культуре неинтересна партийная принадлежность и прочие внешние отличия. Она обращается к самым драгоценным свойствам человеческой натуры. И оттого преодолевает рознь и отчуждение. Она придает благородство, величие уму и чувствам. В конце концов, только она подсказывает человеку цели, которые превращают его в истинно влюбленного в идеал и в жизнь  и готового на подвиги. Культура производит сложение, умножение  всех сил, иначе – синергию.

Может, включить изобретение такого замечательного субъекта в список самых приоритетных  высоких технологий, которые нам надо разрабатывать? А то получается прямо уж совсем по Чехову: «Человека забыли».



От редакции: ознакомиться с первой частью вы можете - здесь.