Саягүл Бірлесбек, акынка: «Айтыс продолжает быть инструментом пропаганды»

«Пытаются найти тему извне, не обращая внимания на реально важные вопросы в стране»

Саягуль, вы в 2008 году переехали из Китая в Казахстан. Можно ли сказать, что айтыс популярен среди этнических казахов в Китае?

В школе я училась на китайском языке, поэтому у меня не было возможности что-то разузнать про это искусство. На меня, наверное, повлияла моя бабушка, участвовавшая в различных айтысах. Я первый ребенок в семье, отчасти из-за этого меня воспитала она. Бабушка с детства играла на домбре, с 14 лет выступала на айтысах, но вышла замуж и забросила это занятие. Однако после смерти мужа, она была вынуждена кормить детей и вернулась в айтыс. Там, где мы жили, был холм «Мақан», его назвали в честь нее. Имя и творчество моей бабушки не сохранились в письменном виде, ничего не задокументировано. Однако я продолжила ее путь. Я и про нее сочиняю теперь: «с тобою ушли и твои стихи, и искусство твое».

Мы поселились в Усть-Каменогорске по программе «Нурлы Кош». Это был девятый класс. Когда были проблемы с учебой, я выпускала всю свою злость через стихи. Все были удивлены увидев в русскоязычном городе поэта-импровизатора. В то время я даже не умела правильно играть на домбре, затем мне стали предлагать выступать на школьных айтысах.

Все выходили с выученным текстом, я импровизировала и завоевала первое место. Так и пришла к большому айтысу.

Когда вы поняли, что ваши ценности не подходят к содержанию современного айтыса?

В какой-то момент пришло осознание, что хочу рассказывать о других сторонах происходящего в стране. У меня и среда такая, что все поддерживают права человека и поднимают политические вопросы.

В айтысе я участвовала около семи лет. Возможно, не продержалась так долго и из-за того, что приехала из другой страны. Айтыс содержит очень много запретов и традиционных ценностей. Следовать же собственным ценностям, которые для меня важны, было очень сложно. Там все должны следовать тому, что думает большинство людей. Это было не для меня.

Сейчас в айтысе участилась практика введения общественности в заблуждение: есть и религиозные акыны, которые активно пропагандируют религию. Среди них есть и те, кто прямым текстом говорят, что причиной насилия может послужить короткая юбка. Иногда затрагивают Россию, поднимая вопрос о том, как можно неправильно произнести имя президента Касым-Жомарта Токаева. Они пытаются найти тему извне, не обращая внимания на реально важные вопросы в стране.

Прошло много времени с тех пор, как Россия вторглась на территорию Украины, столько людей погибло. Но вопрос войны вообще не поднимается в айтысе. Говорят лишь: «Да здравствует Токаев, нашедший язык и медведя, и дракона, и тем самым хранящий мир в нашей стране».

«Подбодрите лучше народ»

Есть ли список тем, которые ни в коем случае нельзя поднимать в айтысе?

Когда я участвовала, была явная цензура. Так после моего выступления в Атырау мне позвонил Жүрсін Ерман (организатор айтыса – В.). Сказал уволиться по собственному желанию и я не стала спорить.

На самом деле меня должны были снять после первого дня, однако из-за недовольства слушателей меня пропустили дальше. Но с условием, что я не буду говорить ничего лишнего. Я тогда подняла тему политических заключенных, которые были арестованы после земельных митингов. Еще до выступления приходил аким области Ногаев и попросил сказать ему все лично, а не на сцене.

Допустим, вы едете в Атырау на айтыс, до него обязательно проводится совещание, где будут присутствовать представители партии и акимата. Они будут говорить, что якобы «республика развивается, надо поддерживать друг друга, у каждой страны есть какие-то свои недостатки, не стоит этим создавать раскол в обществе, подбодрите лучше народ». Потом следует список людей, которых нельзя трогать. С тех пор ничего не изменилось.

Вопрос цензуры обостряется, когда речь идет еще о телевизионном айтысе. Национальные каналы, получающие прямое финансирование от государства, не хотят вызывать гнев властей, и не выдают в эфир ничего против политики. Даже когда задача не исходит изнутри, они вырезают многие моменты в айтысе.

Вы говорили, что все еще следите за повесткой айтыса. Поднимаются ли хоть иногда там важные темы?

Самые правдивые годы в айтысе были после смерти Заманбека Нуркадилова. Эта тема была актуальной многие годы. Есть акынка Жансая Мусина, в начале она отличалась тем, что говорила только правду, из-за чего ее никто не принял, затем она перешла в формат шуток.

«Негізінде бізде байлық көп еді,

Оны бірақ шетелдіктер көреді,

Соны айтамын деп бас көтерсе бір қазақ,

Өзін-өзі үш рет атып өледі», – сказала она в своем одном выступлении.

«На самом деле, мы очень богаты,

Однако этим наслаждаются лишь иностранцы,

Если заговорит об этом один казах,

В итоге застрелит себя три раза подряд» (Вольный перевод)

Я считаю, что смерть Заманбека остается символом правды в айтысе. Затем много говорилось о событиях в Жанаозене. Эти две темы считаются проявлением назарбаевской гнилой системы в айтысе.

После начал появляться Ринат Заитов, как самый правдивый акын. Его самые известные темы были связаны с Назарбаевыми. Он говорил, что «судьба трех дочек важнее, чем судьба всех трех жузов». Потом закрыли айтыс, его официально не было около трех лет. В 2018 году Заитов сказал, что «наши власти похожи на организованную преступную группу». Тогда и его отстранили. Заитов был одним из немногих акынов, поднявших тему Қанды Қаңтара в айтысе. Однако не стоит забывать, что после всего этого он стал депутатом.

В 2023 году председатель мажилиса Ерлан Кошанов во время «Алтын домбры» сказал, что «возрождение нашего народного творчества – это и есть проявление справедливости». Сейчас нет такого, что критикуют нынешнюю систему, говорят, что с Назарбаевым ушло все плохое. Айтыс продолжает быть слепым орудием властей и инструментом пропаганды.

«Пусть равенство будет в других сферах, но только не в айтысе»

В айтысе можно заметить некое гендерное неравенство. Это часто отражается в сложности поднимаемых тем и в сексистских высказываниях, адресованных акынкам. Что бы вы сказали о сексизме в казахском айтысе?

Меня очень огорчает такое отношения к акынкам. Их часто воспринимают как средство для развлечений. Если кто-то из девушек хочет поднять важные темы, то ей говорят, «ты же девушка, ничего не изменится, если ты сейчас что-то скажешь об этом». Такое отношение, будто у акынок нет права заниматься большой политикой.

Скорее всего, в айтысе можно увидеть облик общества. Как общество не считает женщину человеком, так и в айтысе. У всех всегда готовые благословения девушкам-айтыскерам: поскорее выйти замуж, родить сына и угодить мужу. Когда ездим по регионам, то у них словно цель - засватать девушек и оставить там в роли келинки. Еще один пример того, что девушек принимают за вещь, это когда говорят: «я же носил старые вещи своего брата, теперь бы взять жену, которая осталась от него».

Среди айтыскеров такое мнение, что пусть равенство будет в других сферах, но только не в айтысе.

Вопрос насилия в семье вообще не поднимается. Наоборот, очень много провоцирующих высказываний. Одному мужчине, который пропустил айтыс, сказали: «У тебя дома, что, жена начала рулить? Проучил бы ее». Общество не хочет видеть сильных девушек, которые обгоняют мужчин.

После того, как вас отстранили от айтыса, вы открыли свой канал «Айтыс маса». Затем начали работать с крупными медиа, например, с кыргызстанским проектом «Айт айт десе», который в стихотворной форме призывает решать социальные проблемы, выступает против коррупции, а также рассказывает о результатах расследований проекта Temirov Live. В октябре их акына Азамата Ишенбекова и директора Temirov Live Махаббат Тажибек кызы приговорили к реальным срокам. Это ведь показывает политическое влияние айтыса?

Да, мы делали с ними коллаборацию. Мы поднимали проблемы Казахстана и Кыргызстана. То, чему они подвергаются, показывает, что властям не нравятся люди, которые критикуют их работу.

Это можно считать давлением на акынов и свободу слова. Сейчас они в тюрьме. Хочу их как-то поддержать, записать выпуск в честь акынов и независимых журналистов Кыргызстана. Сейчас у них нет такого человека, который скажет все это. Сначала хочу изучить историю кыргызов, их стиль и идею айтыса.

В целом, иногда смотрю кыргызский айтыс тоже. Они говорят правду, когда нужно. У них много зрителей, наверное, из-за того, что у них стихотворения более легкие, где-то по 6-8 строчек.

Я считаю, что кыргызский айтыс более правдивый, чем казахский. А с художественной точки зрения наш айтыс будто превращается в письменный вид искусства.

Какое будущее у айтыса? Если говорить на примере «Айтыс маса», то как должен меняться формат айтыса?

У меня изначально был стресс после того, как меня отстранили. Затем открыла свой канал, где я сама выбираю, о чем мне можно говорить. О вещах, которые запрещены в айтысе.

Затем мы работали с проектом ProTenge и сделали выпуск о зарплате наших депутатов. С их стороны – журналистская расследовательская часть, а с моей – формат. Это видео завирусилось, люди начали распространять это в мессенджерах. Это то, что я имею ввиду, когда говорю о новом формате айтыса. Правда должна быть основана на фактах.

Мой проект для меня ассоциируется со свободой. Там я могу дискутировать сама с собой. Или же создавать образные айтысы, как я делала, например, между новым и старым Казахстаном, Атырау и Астаной, полицией и человеком, вышедшим на улицу во время Қанды Қаңтар. Также у меня был выпуск о женщине, которая по сей день приходит в консульство Китая, требуя освобождения своих сыновей из лагерей Синьцзяня.

Важно отметить, что государство сейчас активно тратит деньги на улучшение своего имиджа. Если средства не будут выделены, поэты окажутся на свободе и правда выйдет наружу. Я считаю, что это с одной стороны способ скрыть правду. Однако в ближайшие четыре-пять лет айтыс может оказаться не нужным для государства. Я считаю, что в первую очередь он должен быть независимым от власти.

Сейчас время информационной войны. В такое время, когда есть определенный вакуум мнений, важно подавать любую информацию с другой точки зрения.

Сейчас число людей, которые смотрят айтыс, уменьшается. Возможно, это из-за того, что там нет правды. В основном айтысом интересуются люди старше сорока лет. Когда я смотрела статистику по возрасту на своем YouTube канале, доля 45-летних составляет 25%, а доля 55-75-летних - 60-70%. Кроме того, в Шымкенте, Кызылорде и Туркестане залы заполняются быстро, а в Алматы и Астане все тяжелее продавать билеты.

Если айтыс не изменится, то ему конец. Сейчас поэты представляют свои регионы, это делается для того, чтобы жители каждого региона их поддерживали, но этого не происходит на самом деле. Я считаю, что если Ринат Заитов откажется от депутатского мандата и возьмет в свои руки это дело, то можно вернуть зрителей, потому что раньше люди ради него шли на айтыс.

Возможно, теорию айтыса следует переписать. Его формат должен быть изменен, чтобы адаптироваться к новой эпохе. Сами акыны тоже должны что-то в себе поменять. Сейчас же много говорят о концепции деколонизации, но первое, что нужно сказать о деколонизации в айтысе - это избавиться от старых идей. То есть учиться смотреть с другой точки зрения, а не идти по «традиционному» пути. Мы приписываем это к культуре, поэтому нам нужно поднимать культуру там. Потому что там все есть: и ущемление человеческого достоинства, и национализм, и сексизм, и призывы к войне и много манипуляций.