Дмитрий Шишкин, журналист:

Я знаком с Матаевым больше 20 лет. Как и большинство моих коллег, я знаю его как человека честного, порядочного, который никогда никого не обманывал – а это очень важный показатель. Многие работали с ним, в том числе и через Национальный пресс-клуб. Кроме шока этот приговор больше ничего не вызывает. Со многими людьми, с которыми я общаюсь, мы смотрели на это дело с некоторой надеждой, что оно все-таки рассыплется в суде. По мере того, как материалы по нему публиковались в печати – как со стороны защиты, так и со стороны обвинения – выстраивалась картина, что система госзаказа изначально предполагала реализацию гигантских объемов за очень маленькие деньги. В принципе, все (получатели госинформзаказа - V) понимали, что главное при его выполнении - поддержка государственной линии, государственных программ. И это принималось за госзаказ у всех, иначе этот объем было просто невозможно выполнить.

Что будет дальше, я не особо представляю. За что его в итоге осудили – никакого понимания нет. Я не юрист, но я множество лет работаю в журналистике и мне неоднократно приходилось судиться самому, поэтому общее представление о законах и о том, как они должны работать, у меня есть. Я считаю, что это большой удар по журналистике, который чреват большими последствиями для имиджа Казахстана. Очевидно, что он очень пострадает, потому что Матаев - не оппозиционер. И даже на Западе об этом знают. Этот человек долгое время работал пресс-секретарем президента, возглавлял Национальный пресс-клуб и КазТАГ, у него было влияние, были прекрасные и доверительные отношения с властью. Он никогда жестко не оппонировал государству, он работал в рамках журналистики, причем казахстанской, где изначально стоит множество ограничительных флажков. Матаев изначально заявлял, что он невиновен и держался этой позиции до конца. Если бы он считал себя в чем-то виноватым, он бы признал свою вину, покаялся и компенсировал свой вред. И у многих людей сейчас появляется уверенность, что на его месте может оказаться любой руководитель СМИ, который выполняет госзаказ.

Евгений Жовтис, глава Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности:

Прежде всего, это огорчение очень большое. Я с уважением отношусь к Сейтказы Матаеву и это человек, который занимал достаточно взвешенную позицию политическую и пытался представлять трибуну в своем Национальном пресс-клубе и оппозиции, работал объективно. Второе – осталось очень много вопросов по отношению к приговору, во всяком случае, у меня. Те доказательства, которые были представлены, меня в достаточной степени не убедили. Более того, у меня возникли серьезные сомнения в самом приговоре просто по факту того, что из всех, кто был в этом замешан, все государственные чиновники ушли полностью от ответственности. Когда речь идет о государственном заказе, то в нем принимают участие непосредственно государственные структуры. И вдруг здесь такая интересная избирательность. По существу те, кто участвовал в этом с государственной стороны, все переходят в разряд свидетелей и оказывается, что у нас виновными оказываются журналисты и издатель. Когда это происходит, то у меня, в первую очередь, возникают вопросы к равенству всех перед законом и к самому судебному процессу: насколько этот судебный процесс установил истину или такой цели не было и была цель наказать Матаевых, при этом выведя из-под удара все государственные фигуры. То есть, процесс не убедил. Матаеву Сейтказы, Асету и их семьям только хочется пожелать мужества и надежды на то, что справедливость, за которую они борются, восторжествует.

Единственный более-менее эффективный инструмент – это Комитет ООН по правам человека, куда можно обратиться, но это только после того, как будет пройдена вся наша судебная система. Это занимает длительный период времени – от 3 до 5 лет, на это рассчитывать особо не стоит. Что касается возможности изменения приговора в суде апелляционной инстанции, то мне очень хотелось бы на это надеяться. Как я уже говорил, решение по ним принималось не в зале судебных заседаний, решение принималось политическое. Раз такой жесткий приговор, а приговор жесткий – 6 и 5 лет, то, значит, решение уже принято. Будем надеяться, что решение будет изменено. Я не очень рассчитываю на какие-то пересмотры решений в залах судебных заседаний, если политическое решение будет пересмотрено, возможно, (наказание) будет смягчено. Пока я огорчен и ужасно расстроен. Это жесткий приговор, и как человек тоже сидевший, к несчастью, это не лучшее испытание для любого человека.

Диана Окремова, глава Правового медиа-центра:

Мне кажется, что это чрезмерное и абсолютно неадекватное наказание. От таких случаев страдает не только журналистика – у людей теряется вера в наше правосудие. Потому что мы видим, что за такие преступления дают шесть лет лишения свободы, а за убийство или когда человека насмерть сбивают на автомобиле – дают намного меньше. На мой взгляд, его сделали козлом отпущения, потому что в этом деле должны участвовать и чиновники, которые занимались распределением госзаказа, которые подписывали какие-то определенные документы (с Матаевым - V). Все это очень грустно и это, наверное, печальный тренд. У нас и раньше были случаи давления на журналистов, их уголовное преследование, но случаев, когда человек такого уровня, с таким послужным списком, который работал и с государством, и с неправительственными организациями (осужден) – это случилось впервые. Очень сложно было поверить, что человек, который был пресс-секретарем президента, может оказаться на скамье подсудимых. Сложно сказать, что будет дальше. Мы занимаемся изучением системы госзаказа более 5 лет, это очень проблемная область, и мы давно призываем обратить внимание на то, что в ней происходит. И процесс Матаева показывает, что в ней действительно сложно найти правду и как-то защитить (получателя – V).