​Не очаровываться Байденом

Карьера Байдена пришлась на тот период, когда Америка совершала переход от политики Нового курса к неолиберальному порядку. Начиная с 1930-х годов, ознаменованных Великой депрессией, всплеском социального неравенства и концентрацией власти в руках бизнес-элит, четыре срока президента Франклина Делано Рузвельта помогли США сосредоточиться на защите интересов широких слоёв населения. За это время Америке не удалось встать в один ряд с европейскими государствами всеобщего благосостояния, улучшив жизненные условия всех социальных групп без исключения. Но степень социальной защищённости людей в послевоенное время на порядок превосходила нынешнюю. И даже когда республиканцы приходили к власти в 60-х годах, они в основном ценили и признавали достижения Рузвельта, считая, что поставить этот уклад под сомнение способны только политические самоубийцы.

Первые трещины в этом консенсусе появились в 1960-х годах, когда движение за гражданские права, выступающее за прекращение войны во Вьетнаме и улучшение качества жизни чёрного населения и других меньшинств, пошатнуло легитимность Нового курса. Трещины продолжили разрастаться в 1970-х годах из-за начинающегося экономического кризиса, обусловленного всё той же войной, сжимающимися возможностями экономики и высокими социальными расходами государства. Эта обстановка тоже спровоцировала консервативную часть белых американцев из пригородов выступить против Нового курса, хотя своим благополучием она была обязана именно ему. Но радикальные консерваторы, десятилетиями строившие массовое движение против щедрой социальной политики, встали на сторону республиканской партии и сделали недовольство американской периферии своим электоральным ресурсом.

Подобно тому, как избрание Рузвельта ознаменовало стремительных отход от нищеты и неравенства, выборы Рональда Рейгана в 1980 году оказались такими же символичными, только в отрицательном смысле. Президентство Рейгана тоже пыталось решить социальные проблемы, но обратными способами: снижением налогов для предприятий, меньшим вмешательством государства в экономику и общей политикой, направленной на развитие бизнеса. Всё это должно было привести к процветанию обеспеченного среза общества, которая затем перераспределяла бы свои состояния дальше. Передавая бизнесу и сверхбогатым все больше власти, американское государство было вынуждено пойти на ослабление правительственных программ, гарантирующих людям приемлемый уровень жизни. С приходом Рейгана их положение ухудшилось – богатство концентрировалось только в руках привилегированной группы. Тогда как политиков, готовых бросить вызов складывающемуся порядку, становилось всё меньше. А те, что оставались верны социальным идеалам, мгновенно подвергались маргинализации.

Но череда последующих кризисов, особенно финансовое потрясение 2008 года, стала возвращать интерес американцев к социальным вопросам. В результате неолиберальный порядок оказался надломлен, и свидетельством этого был провал кандидата от демократов Хиллари Клинтон на президентских выборах 2016 года. Её победе помешал ряд недостатков, характерных для всего политического истеблишмента, чьи интересы она и собиралась представлять. В своей неписанной программе Клинтон ставила интересы бизнеса выше интересов простых американцев. Она выступала за агрессивную внешнюю политику, уносившую жизни мирных людей и сокращение социальных расходов. Вместе с тем Клинтон демонстрировала отсутствие твёрдых политических принципов и несла за собой шлейф коррупционных скандалов, поскольку её политическая работа неоднократно помогала обогащению собственной семьи.

Риторика Трампа выгодно отличалась на этом фоне. Он критиковал коррупцию, присущую американской политической системе, отвергал войны и сокрушался по поводу раздутости военного бюджета, критиковал соглашения о свободной торговле, ставящие корпоративные интересы выше интересов уязвимых групп населения, и во время обещал предпринять множество агрессивных действий во время своего президентства. Разумеется, эти обещания были преданы сразу же после избрания Трампа президентом, но ему всё равно удалось оттянуть часть электората у демократов.

Байден, которого СМИ считают одним из наиболее безопасных кандидатов, не свободен от изъянов Хилари Клинтон. Прошлого кандидата от демократов нередко критиковали за уголовную политику её мужа в отношении темнокожей прослойки общества. Парадокс, однако, в том, что Байден был одним из главных разработчиков этого расистского механизма. Более того, Клинтон оттолкнула множество избирателей заявлениями о необходимости сокращать социальные расходы, хотя Байден на заре своей карьеры был куда более ярым сторонником подобных мер. И что не менее важно, нынешний демократический лидер едва ли отличается меньшей воинственностью – он довольно легко соглашался с необходимостью военных операций в Югославии, Ираке и Сирии (хотя присутствие в Сирии он предложил свести к бомбардировкам с помощью дронов). Об этом подробно рассказывает биограф нынешнего фаворита президентской гонки Бранко Маркетич в своей книге «Человек вчерашнего дня».

Консервативный поворот

Изменение политической ориентации Байдена произошло довольно резко. Он вступил в демократическую партию на исходе 1960-х годов, когда был практикующим юристом и только приглядывался к политике. Его смущал руководитель родного штата Делавер Чарльз Терри, который будучи демократом поддерживал расовую дискриминацию. Однако стать республиканцем Байдену мешало неприятие её ведущего кандидата в президенты Ричарда Никсона. Так в начале 70-х Байден оказался членом демократической партии. Но после серии проигрышей на президентских выборах в начале 1980-х годов, Байден, вслед за своим коллегой Биллом Клинтоном, стал защищать интересы крупного бизнеса и консервативных элит.

Ярким проявлением этого был скандал, разгоревшийся незадолго до повторного избрания Байдена в сенат в 1990 году. Политик подружился с Дэвидом Полом, главным фандрейзером демпартии и основателем банка CenTrust. Регулирующие органы обвиняли Пола в том, что он использует финансовый институт в качестве собственной копилки. И когда банк рухнул после множества спекулятивных сделок, налогоплательщикам обошлось его восстановление более чем в $1 млрд. После этого случая выяснилось, что Байден помог ослабить уголовные наказания за банковское мошенничество через предложенный законопроект о реформировании банковского сектора. В результате Пол был осуждён не на пожизненный срок (350 лет), а на 11 и в 2004 году вышел на свободу.

Работая в паре, Клинтону и Байдену казалось, что они пытаются идти по середине политического спектра, отклоняясь как от экономически дорогого гуманизма демократов, так и от всех перегибов республиканцев. На деле же они продолжали начинания Рейгана: сокращали правительственные расходы на социальные программы и сворачивали защиту гражданских прав. Когда Клинтону удалось занять президентское кресло, Байден сразу же побеспокоился о привлечении экспертов, которые подсказали бы как проще всего уволить 252 тыс. федеральных служащих – в массе своей низовых работников, а не чиновников высокого ранга. И пока избиратели ждали увеличения числа рабочих мест – ключевого положения предвыборной кампании демократов, Клинтон вместе с Байденом разворачивали жестокую борьбу с дефицитом бюджета, достигая ровно обратного результата.

Впрочем, антисоциальные наклонности у Байдена появились ещё до Клинтона. В 1991 году, когда будучи президентом Джордж Буш старший начал работу над Североамериканским соглашением о свободной торговле (NAFTA), Байден был одним из 27 демократов, одобрившим ускоренный порядок заключения сделки. Обещая гражданам новые позиции на рынке труда и всеобщее процветание, соглашение привело лишь к потере 700 тыс. рабочих мест. Недобросовестные предприятия воспользовались им, чтобы без санкций и штрафов перевезти свои производства в Мексику. Там им не нужно было платить высокие налоги, большую зарплату рабочим и как-то считаться с нормой рабочего времени и необходимостью предоставлять льготы. Никакого обещанного улучшения жизни с соглашением о свободной торговле, сокращением государственных социальных программ и снижением дефицита бюджета не произошло. К 2005 году число американцев, живущих в условиях крайней нищеты, превысило два миллиона человек, причем больше всего пострадали неполные семьи с детьми. Количество же семей, живущих менее чем на $2 в день, увеличилось вдвое. Именно этот пласт людей, всё более увеличивающийся с годами, впоследствии станет электоральным ядром Трампа.

Расизм, воинственность и антисоциальный настрой

На старте своей карьеры Байден придерживался принципа расового равенства не только словах. В 1970 году он возглавил администрацию города Нью-Касл в штате Делвер как сторонник программы государственного жилья. Но уже через 10 лет он стал продвигать пакет законопроектов по борьбе с преступностью, главным итогом которого стало ужесточение наказания за наркоторговлю. Парадокс заключался в том, что ею нередко занимались жители чёрных районов, чтобы свести концы с концами в условиях деградации программ социальной защиты.

Помимо законопроектов, став председателем судебного комитета конгресса США, Байден пропустил в его состав нескольких крайне консервативных судей. Результатом этого стала лавина жёстких приговоров в отношении темнокожих граждан, многократно увеличившая количество тюрем и тюремного населения по всей стране. Хотя ранее Байден сокрушался на карательный подход Рейгана к вопросу преступности, поскольку содержание одного заключенного, на его взгляд, обходилось дороже обучения в Гарварде. Впоследствии Байден и вовсе стал призывать демократов к отказу от создания коалиции с другими расами, что было идейной основой их партии. Он аргументировал это тем, что его соратники потеряли средний класс, став проводниками интересов всевозможных меньшинств – расовых, сексуальных, этнических и т. д. Апофеозом этого перевоплощения стала хвалебная речь Байдена, прочитанная в 2003 году на похоронах сторонника сегрегации Строма Термонда.

В 2002 году Байден в очередной раз оказался в непростом положении. Уверенно выступая против военного присутствия Америки во Вьетнаме ещё 30 лет назад, он решил поддержать антитеррористический курс внешней политики Джорджа Буша, взятый после теракта 11 сентября 2001 года. Впрочем, ещё за три года до этого Байден оказался главным среди сенаторов сторонником идеи вмешательства Америки в югославский конфликт. После одобренных им бомбардировок НАТО в стране было разбито не только демократически настроенное движение против угрозы этнических чисток, но и погибло 500 мирных жителей, включая 150 беженцев, спасавшихся от боевых действий в Косово. Не говоря уже о том, что к 2008 году Югославия распалась на несколько государств под тяжестью вспышек национализма, религиозного сектантства и последствий «шоковой терапии» местной экономики, вогнавшей людей в нищету.

Взволнованность американского общества после 11 сентября 2001 года − одного из крупнейших терактов в истории человечества − усилила запрос на «сильную руку» во главе страны. Это позволило Бушу окружить себя лояльными чиновниками и советниками, которые незамедлительно поддержали идею организации нескольких миссий на Ближнем востоке. По началу Байден, до того критиковавший внешнюю политику Буша, стоял перед дилеммой: помешать ему или облегчить выполнение намерений президента. Он выбрал второе, не найдя в себе желание противостоять человеку с высокими рейтингами.

В результате Буш развернул военные операции в Афганистане и Ираке, первая из которых не завершена по сей день, а отголоски второй будут разноситься по Ираку ещё несколько десятилетий. Сперва Байден предлагал Бушу ограничиться торговыми санкциями в отношении Ирака, поскольку тот не привел убедительных аргументов в пользу войны. Но затем он поддержал идею президента устроить голосование в конгрессе о разрешении военной интервенции. Согласившись, Буш получил большинство голосов, и Байдену оставалось только выразить полную солидарность с его действиями из-за которых впоследствии погибли 110 000 мирных жителей.

За два года до президентских выборов 2008 года Байден начал подготовку к праймериз демпартии. Однако ближе к дате их проведения политик оценил свои шансы на победу не очень высоко. Он не был способен собирать деньги на собственную кампанию так же хорошо, как Хиллари Клинтон и, к тому же, считал себя не лучшим выразителем взглядов партии из-за своей жёсткой внешнеполитической программы, сомнений в необходимости права на аборт и отсутствия интереса к проблеме однополых браков. Но когда на президентских выборах победил Барак Обама, кандидатура Байдена, удовлетворяющая представителей Уолл-стрит и Республиканской партии, показалась оптимальной на посту вице-президента.

В этой должности Байдену предстояло заняться беспорядком, к которому привели его действия прошлых лет. Наиболее серьёзными были последствия финансового кризиса 2008 года, случившегося в том числе из-за отменённого десятью годами ранее закона Гласса-Стиголла, запрещавшего коммерческим банкам одновременно заниматься кредитованием и инвестициями. Байден, как и большинство демократов, голосовал против него в 1999 году. Сам по себе закон не был причиной кризиса, но он способствовал усилению позиций и аппетитов финансовых институтов. Результатом этого стало то, что в период с 2007 по 2011 год благосостояние четверти американских семей упало на 75%. На этом фоне перед администрацией Обамы встали задачи стабилизации экономики, предотвращения коллапса медицинской системы, выведения США из разрушительных войн, помощи людям, потерявшим жильё из-за кризиса, и решения проблемы легальной и нелегальной миграции.

Несмотря на большие амбиции, все эти недуги достались в наследство Трампу. Администрации Обамы не удалось найти способов умерить пыл финансовых элит с Уолл-стрит, не говоря уже о том, чтобы привлечь их к ответственности за случившийся кризис и обязать улучшить положение пострадавших слоёв населения. Ответственна за эти провалы, конечно же, вся команда бывшего президента. Однако Байден несколько выделялся на общем фоне. Он, к примеру, был ответственным за назначение Тима Гайтнера министром финансов – архитектора щедрой программы финансовой помощи банкам, которая игнорировала интересы пострадавших заёмщиков. Кроме того, Байден настоял на том, чтобы окружить заботой избранные категории населения, а не обременённых долгами и оставшихся без жилья и доходов массы людей.

С подачи Байдена Обама бросил спасательный круг представителям «Мэйн-стрит», надеясь тем самым умиротворить своих консервативных критиков. Ставка была сделана на малый и средний бизнес – именно его истеблишмент считает двигателем низовой экономики. Помимо дешёвых кредитов собственники предприятий получили ещё и снижение налоговой нагрузки. За всё это через налоги заплатили обычные граждане, не получившие, в свою очередь, никакой поддержки. Демократы обсуждали несколько законодательных изменений и возможность восстановления позиций профсоюзов, способных улучшить условия труда людей. Но приоритет этих мер постоянно снижался, а их обсуждение − затягивалось, из-за чего предложенные инструменты вскоре утратили актуальность. В одном из публичных заявлений 2010 году Байден скажет, что не жалеет о потерянной возможности поддержать людей. Он буквально заявил, что основным группам избирателей демократов нужно «перестать ныть»: если они не получили всего желаемого, им нужно «просто взбодриться» и научиться обходиться без жилья и прежних доходов.

Когда же дело дошло до проведения реформы здравоохранения, Байден вновь оказался на стороне республиканцев. По началу он вместе с другими демократами и Обамой голосовал за план реформы, предложенный клиниками по всей стране. Но республиканцы отвергли его и Байден переметнулся на сторону консервативного большинства, настроив на этот вариант и Обаму. Ещё более примечательным стало решение сократить расходы по и без того скромной программе медстрахования, только недавно принятой к исполнению. В 2011 году Байден, проникнувшись паникой республиканцев о приближении США к потолку госдолга, сначала предложил сократить бюджетные расходы на $4 трлн, а потом ещё на $2 трлн. Хотя этот бюджетный стимул, позволивший помимо прочего случиться программе Obamacare, как раз и спас существенную часть американских семей от полного обнищания после кризиса 2008 года. Особенно противоречиво это решение выглядело на фоне раздувшегося после теракта 11 сентября военного бюджета: к 2020 году его объём должен был составить $6,4 трлн.

Ситуация с миграцией благодаря Байдену не нашла даже минимального решения. Предложенный вице-президентом план финансовых стимулов для государств Центральной Америки в обмен на массовую депортацию и милитаризацию границ обернулся усугублением всех накопленных проблем. Разрастание зон свободной торговли со специальным юридическим режимом для иностранных инвесторов, а также создание логистических коридоров для движения товаров и новой инфраструктуры ухудшили экономическую и экологическую обстановку, из-за которой мигранты спешили покинуть регион. США тем временем начали массово и быстро депортировать приезжих, часто из-за незначительных преступлений. А на границе выдворяемых из страны людей ждало издевательское отношение, а иногда и пытки с изнасилованиями со стороны пограничной службы, за создание которой Байден вместе с другими демократами проголосовал ещё в 90-х годах.

Победа демократов?

Если Байдену удастся победить Трампа − а об этом уже несколько недель утвердительно говорят опросы общественного мнения − Америку вполне может ждать эскалация нынешнего кризиса. Вместо того, чтобы апеллировать к материальным и социальным интересам, объединяющим избирателей по расовому, гендерному, религиозному и другим признакам, Байден по-прежнему старается найти несуществующую середину между простыми американцами и элитами, часто склоняясь к защите интересов последних. Это видно даже по тому, что предвыборная кампания не сулит каких-либо улучшений для основной массы избирателей. Хотя именно в них она и нуждается в преддверии коронавирусной рецессии, способной лишить экономику 57% предприятий.

Байден славится тем, что умеет договариваться с консерваторами относительно реформ. Но в реальности эти договорённости заключались в полной капитуляции перед республиканской повесткой, когда её цели становились собственными целями Байдена. Впрочем, иногда нынешний фаворит президентской гонки превосходил консерваторов в своих антисоциальных рвениях, особенно во время проработки вопросов преступности, наркотиков, терроризма и бюджетных программ. Всё это делалось во имя «среднего класса» − группы белых консервативных избирателей из пригородов, чьи интересы Байден считает определяющими для политического успеха.

Есть вероятность, что нынешний и во многом демократично настроенный состав конгресса будет сдерживать его разрушительные порывы. Хотя бы потому, что Байден участвует в электоральных состязаниях как консенсусная фигура, обязанная считаться с ожиданиями демократической партии и её избирателей. Но в последние четыре года мы уже наблюдали, насколько тяжело политическим институтам Америки даётся сопротивление монструозной политике Трампа. И если Байден не упустит возможности воспользоваться уязвимость нынешнего политического порядка, хватит ли у них сил на второе длительное противостояние?