В начале ноября Казахстан посетил помощник государственного секретаря США по делам Южной и Центральной Азии Дональд Лу. Власть поговорила с ним о том, как меняется отношение США к Центральной Азии с началом войны в Украине, как локальные и внешние вызовы изменят положение стран региона и насколько долгосрочной может стать релокация в них американских компаний.
До начала войны в Украине эксперты долгое время говорили о том, что США теряют интерес к Центральной Азии после вывода войск из Афганистана. Но, кажется, что-то изменилось после того, как Россия вторглась в Украину. Как бы вы со своей стороны охарактеризовали интерес Америки к региону?
Я бы сказал, что интерес Вашингтона к региону определенно точно увеличивается. Интерес к сотрудничеству повышается и со стороны наших партнеров в Центральной Азии. Это стратегически важная часть мира, которая проходит через большие изменения. Мы хотим показать, что Соединённые Штаты являются конструктивным партнёром для региона, особенно в момент, когда он сталкивается с различными сложностями: ростом цен на нефть, удорожанием продуктов питания, а также затруднением экспорта товаров на международные рынки. Есть также мигранты, уезжающие в Россию. Но есть и россияне, кто, наоборот, прибывает в Центральную Азию. Мы приехали в регион с моими коллегами − целой делегацией. Мы считаем это важным моментом, чтобы мы, как США, проявили свою преданность и приверженность принципам независимости и территориальной целостности стран региона.
В течение года мы наблюдали череду трансграничных конфликтов и внутренних политических проблем в странах Центральной Азии. Как бы вы оценили ситуацию, в которой находится регион? Вы бы назвали ее кризисной?
Я думаю, что вы правы. В регионе заметно возрастание событий, полных насилия. Я был послом Соединённых Штатов в Кыргызстане, когда там произошла последняя революция. В Казахстане, в том числе в Алматы, тоже произошли серьезные потрясения. Они также случились в Горном Бадахшане и Каракалпакстане. Я уже долго думаю, есть ли какая-то нить, которая связывает все эти акты насилия. В связи с этим мне кажется очевидным, что в странах региона должно стать больше подотчетности перед людьми относительно распределения социальных, экономических и политических благ.
Институты гражданского общества Кыргызстана сейчас испытывают серьезное формальное и неформальное давление со стороны президента страны и приближенных к нему людей. Это затрагивает журналистов, общественных деятелей и правозащитников. Какова в вашем понимании глубина политического кризиса в стране?
Мы сильно обеспокоены тем, что сейчас происходит в Кыргызской Республике. Мы видим, что происходят аресты журналистов и представителей гражданского общества. Недавно мы стали свидетелями блокировки сайта Радио Азаттык в стране, а также ареста их банковских счетов. Часть этих событий является последствиями комментариев, которые были сделаны в СМИ по поводу конфликта на кыргызско-таджикской границе. Я проработал в Кыргызстане 6 лет, начиная с 2003 года и покинул его около полутора лет назад. В предыдущие 20 лет мы видели и хорошие моменты, и плохие в отношении правительства страны к гражданскому обществу. Но что безусловно, так это то, что гражданское общество в Кыргызской Республике − самодостаточное и крепкое, устойчивое относительно всех изменений. Оно является сильной материей, которое создает общество страны. И я более чем уверен, что гражданское общество выдержит эти сложности, потому что оно сильное. Но мы поднимали вопросы о нем и озвучивали свою обеспокоенность на самых высоких уровнях во время переговоров с правительством Кыргызстана.
Долгое время демократические процессы в Кыргызстане дарили ощущение надежды не только региону, но и постсоветскому пространству. Однако сейчас мы видим тяготение страны к авторитаризму, утвердившемуся во многих других странах Центральной Азии и постсоветского пространства. Ожидаете ли вы, что авторитарная логика окончательно возобладает в этой части мира?
Мы часто говорим о Центральной Азии как о едином регионе, но она состоит из пяти абсолютно разных стран. В Казахстане и Узбекистане мы видим, что их правительства проводят сейчас определенные реформы. В обоих случаях мы поддерживаем усилия, амбиции и намерения этих реформ. Но в то же время мы хотим видеть полное осуществление этих реформ ради блага жителей обеих стран. Возвращаясь к Кыргызстану, я верю, что именно гражданское общество выведет граждан страны на путь развития. Я уверен, что оно выйдет из нынешней ситуации ещё более сильным. Мы находимся где-то в середине процесса.
Что касается Таджикистана, страна сейчас преодолевает большие сложности и находится в серьезном стрессе. Происходят террористические нападения со стороны Афганистана, ракетные удары. Продолжается пограничный конфликт с Кыргызстаном. А в Горном Бадахшане проходят демонстрации, во время которых применяется насилие со стороны правоохранительных органов. Все эти события являются для правительства большой преградой в развитии страны.
В Туркменистане все эти 30 лет общество остается очень закрытым. И в этом году прошли выборы молодого президента. И мы не знаем, будет ли этот новый президент реформатором или продолжит прежний политический курс. Но это дает нам небольшую надежду на то, что тот, кто имеет опыт жизни за рубежом, кто заявлял о желании заняться реформами, реализует в стране позитивные изменения.
Как все эти обстоятельства меняют политику США в отношении региона? Ранее она была сосредоточена на энергетических и бизнес-проектах. Переосмысливаете ли вы сам дизайн партнерства?
На самом деле я достаточно оптимистично настроен по поводу возможностей для бизнеса и инвестиций в Центральную Азию. Исторически этот регион имеет очень глубокие бизнес-связи с Россией. В то же время страны региона, сохраняя существующее взаимодействие с Россией, ищут пути диверсификации своих экономик и построения новых связей с другими странами, включая США. И если вы посмотрите на статистику товарооборота, то у каждого государства Центральной Азии заметен большой рост торговли с Соединёнными Штатами. Как мы видим, многие американские компании уходят с российского рынка и ищут возможности начала работы на рынках Центральной Азии. Энергоресурсы, которые приходят из Центральной Азии, особенно через Каспийское море, никогда не были так важны, как сейчас. И это имеет значение не только для мировой энергетической стабильности, но также для энергетической безопасности Европы. И Соединённые Штаты сейчас работают очень усиленно над тем, чтобы обеспечить возможность для стран Центральной Азии безопасно экспортировать ресурсы на глобальные рынки.
Страны Центральной Азии не смогут за несколько лет значительно ослабить экономические отношения с Россией. И я уверен, что даже через время все соединяющие их нити не будут разорваны. Каковы ваши ожидания и что будут делать США, если государства региона не смогут так быстро перестроиться, а конфликт в Украине будет продолжаться?
Я хотел бы подчеркнуть, что санкции Соединённых Штатов против России направлены против президента Путина, военной индустрии страны, а также олигархов. В своих переговорах с представителями стран Центральной Азии мы всё время повторяем, что эти санкции не нацелены на ухудшение положения жителей региона. Мы понимаем и осознаём, что все страны Центральной Азии имеют долгую и глубокую историю, которая связывает их с Россией. Мы, конечно, ожидаем, что связи с Россией будут продолжаться, в особенности экономические. В то же время мы воспринимаем нынешнюю ситуацию как возможность для стран Центральной Азии диверсифицировать экономику, в особенности торговые пути, через которые он они могут экспортировать различные товары. Локальные экспортеры получат сравнительно большие выгоды, если у них будет возможность выбирать из разных торговых путей, а не пользоваться только одним через Россию.
После начала войны в Украине траектория развития формата сотрудничества с центрально-азиатскими государствами C5+1 стала неопределенной для многих аналитиков. Планируете ли вы его пересматривать?
Я достаточно впечатлен тем, как развивалась платформа С5+1 в последний год. В течение последних 14 месяцев между США и странами Центральной Азии прошли три встречи на министерских уровнях. В сентябре прошлого года в Нью-Йорке прошла встреча государственного секретаря Энтони Блинкена с министрами стран Центральной Азии, чтобы обсудить взятие Афганистана талибами. В феврале этого года, буквально через 4 дня после начала вторжения России в Украину, секретарь Блинкен вновь встретился с министрами пяти центрально-азиатских стран, чтобы обсудить войну в Украине, а также услышать их точку зрения на эту ситуацию. В сентябре этого года они снова встретились в Нью-Йорке, чтобы поговорить об экономическом влиянии войны в Украине на Центральную Азию и вместе обсудить, как мы можем минимизировать ее последствия для экономик региона. В прошлом году на встрече C5+1 секретарь Блинкен объявил о выделении $50 млн. на обеспечение пограничной безопасности стран Центральной Азии. В этом году он объявил о выделении $41,5 млн. на цели экономической и продовольственной безопасности. Поэтому мы видим, что C5+1 из переговорной платформы переходит в разряд институциональной, которая занимается практической реализацией программ.
Хотел бы еще спросить по поводу сотрудничества с регионом в рамках НАТО. Например, в Казахстане организация проводила различные обучающие курсы и организовала образовательную программу с силовыми ведомствами. Есть ли у вас планы возобновить и, возможно, усилить взаимодействие в этом направлении?
Да, такая платформа действительно существовала, когда я работал в Кыргызстане, в Партнерстве во имя мира. С годами эта структура трансформировалась в двусторонние формы обсуждения вопросов безопасности. Между оборонными структурами Казахстана и США, Турции, стран Евросоюза существуют проекты двустороннего сотрудничества. И в этом секторе мы тоже видим рост, потому что здесь страны Центральной Азии тоже пытаются диверсифицировать свое партнерство, расширить, чтобы оно включало не только Россию.
Сейчас мы наблюдаем, как некоторые американские компании переносят свой бизнес в Казахстан. Насколько долгосрочной будет эта тенденция? Ожидаете ли вы, что они оставят свою производственную базу в стране даже в случае окончания войны в Украине?
Абсолютно. Нынешнее количество американских компаний, работающих в Казахстане, − рекордное. Никогда их в таком количестве здесь не присутствовало. Это справедливо и для иностранных компаний в целом. Я думаю, они сейчас рассматривают Казахстан как страну, важную для присутствия и запуска производств. Население Казахстана молодое, образованное и стоимость труда здесь остается достаточно низкой. Я думаю, что это долгосрочные изменения. Компании, которые оставляют Москву и выбирают Центральную Азию для релокации, думаю, будут присутствовать здесь на долгосрочной основе.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
