В поисках долгосрочной легитимности

«Ожидаемая победа»

Политолог Досым Сатпаев уверен, что Токаев объявил внеочередные президентские выборы в более-менее благоприятное для него время, когда протестные настроения не очень сильны. И он их ожидаемо выиграл. Теперь важной задачей для Токаева является поддержание «долгосрочной легитимности». Сделать это, по мнению Сатпаева, будет непросто.

Политолог убежден, что семь лет — достаточный срок для запуска реформ в политической сфере, которые должны идти параллельно изменениям в экономике. При этом именно экономическая ситуация может быть ключевым вызовом для Токаева.

«Токаев и его команда посчитали, что социально-экономическая ситуация в стране непредсказуемая, а в 2024 году она может ухудшиться, и в том числе поэтому были проведены эти выборы сейчас, пока протестность в обществе невысокая, чем она может быть через два года. Сегодня мы имеем в стране высокую инфляцию, рост цен в связи неблагоприятной международной обстановкой и войной в Украине. Импорт, 40% которого шло из России, дорожает. В стране два миллиона безработных, два миллиона бедных людей. Неблагоприятная социальная-экономическая ситуация — это один из главных вызовов, который сейчас стоит перед Токаевым», — говорит Сатпаев.

По мнению экономиста Касымхана Каппарова, неблагоприятное экономическое положение, в котором оказалась значительная часть казахстанцев, в первую очередь, связано с работой правительства в экономическом секторе в течение последних семи лет с момента последней крупнейшей девальвации тенге — она не была направлена на повышение уровня благосостояния общества, создание рабочих мест и повышение заработных плат. Поэтому сегодня более половины своих доходов казахстанцы тратят на еду, зарплаты растут только в бюджетном секторе, а в частном — остаются на прежнем уровне.

Каппаров согласен с мнением, что одной из причин проведения внеочередных выборов могли стать «не совсем позитивные» перспективы страны в экономике в следующие два года.

«Для улучшения ситуации необходимо проводить реформы, которые будут усиливать роль малого бизнеса. Главным вызовом для экономики сейчас является рост цен на товары первой необходимости и продовольственные товары: уже сейчас официальная инфляция достигла 18%, это самый высокий показатель с 2000-го года. Поэтому основной задачей государства будет являться снижение темпов инфляции и повышение кредитования малого бизнеса. Правительству необходимо активно проводить реформы в экономике. При сохранении текущей ситуации снижение уровня доходов граждан будет неминуемо продолжаться», — говорит Каппаров.

При этом Сатпаев и Каппаров считают, что негативное влияние войны в Украине на экономику Казахстана в связи с наложенными на Россию санкциями и нарушением прежних транспортно-логистических маршрутов, включая казахстанские нефтяные маршруты, правительство могло бы в какой-то мере компенсировать релокацией западного бизнеса из России — в условиях крупного международного кризиса у Казахстана появилось «окно возможностей».

Сатпаев уверен, что для положительных изменений во всех сферах в Казахстане необходимы две базовые вещи: политическая воля и наличие команды реформаторов, собранной из профессионалов-государственников, а не по принципу лояльности президенту. Но пока ничего из этого, по его словам, не наблюдается, как и реализации обещанных демократических реформ, а кадровая политика Токаева сегодня мало отличается от назарбаевской, которая базировалась на отрицательной селекции и лояльности. Это также продемонстрировало и «серость» кандидатов на президентских выборах.

По мнению Сатпаева, Токаев будет продолжать пытаться сохранить лояльность госаппарата и элиты, включая олигархов. На это, по словам политолога, Токаев потратил почти весь 2022 год.

«Скоро исполнится год январским событиям. За это время Токаев окружил себя людьми Назарбаева, людьми, которые работали с ним МИДе, людьми, с которыми он работал, когда был спикером сената и премьер-министром в конце 1990-00-х годов. Токаев тоже формирует свое окружение по принципу лояльности и доверия. Естественно, когда так формируется окружение, велик риск, что хвост опять «начнет вилять собакой», потому что «короля делает свита». И люди в окружении Токаева не способны работать на изменения, они боятся. Поэтому когда мы говорим о реформах, мы должны говорить не об одном человеке, а о команде реформаторов. Можно сколько угодно написать красивых программ, но тут встает ключевой вопрос: «Кто этим будет заниматься?». Но такой команды сегодня нет, а выборы и борьба с оппозицией проводятся по назарбаевской методике. То есть ничего, по сути, не поменялось именно с точки зрения восприятия политической системы, Токаев видит её как систему, в которой должно доминировать ручное управление. А конституционные реформы хорошо показали, что Токаев не собирается заниматься децентрализацией власти и системой сдержек и противовесов, чтобы в Казахстане появилась сильная судебная власть, независимая в том числе по отношению к нему», — говорит Сатпаев.

«Закручивание гаек возможно»

Исходя из ситуации, которая складывается в казахстанской политике сегодня, политолог полагает, что внутренняя политика в Казахстане будет «точечной»: изменения не будут затрагивать саму основу авторитарной системы правления. Власти будут готовы слушать только тех людей, которые не предлагают коренных реформ, при этом не исключено, что они будут готовы пойти на лишь на косметические изменения.

«Учитывая, что сам Токаев — продукт авторитарной системы — он ее лучше знает, она ему более привычна, чем демократическая система, которая непредсказуемая, — он больше склоняется к ее сохранению, возможно, в более мягкой форме, чем в других странах. Это будет иметь негативные издержки для политического развития Казахстана. Однозначно будет проводиться политика по борьбе с оппозицией. Возможно, будет некоторое закручивание гаек в отдельных элементах системы. Это мы наблюдали в этому году в законодательстве по независимым наблюдателям и на примере арестов оппозиционеров и активистов. Наверняка будет продолжаться давление, которое в последнее время стало более изощренным, на информационные ресурсы и лидеров общественного мнения в рамках «цифровой автократии» с помощью ботоферм, кибератак, кибербуллинга и дискредитации в тех же телеграмм-каналах, аффилированных с властью, которые по сути в своей массе напоминают канализационные трубы. Не исключено, что в случае если Токаев начнет превращаться во второго Назарбаева, и в его окружении сформируется «группа ястребов», возможны закрытия СМИ, репрессии. Но это будет в случае, если внутренняя политика Казахстана будет и дальше формироваться в рамках «прокрустова ложа» авторитарной формы правления, и не случится демократических реформ», — считает Сатпаев.

С политологом соглашается общественница и активистка казахстанского фемдвижения «Феминита» Айгерим Кусаинкызы: регулярные аресты людей, выступающих с политическими запросами, продолжаются. При этом она наблюдает их учащение в сравнении с предыдущими годами. Кусаинкызы также считает, что гуманитарное право в Казахстане находится в кризисе, а нормативно-правовые акты, принятые правительством после прихода к власти Токаева, направлены на сокращение НПО и репрессии активистов.

А явку избирателей на президентских выборах (самую низкую в истории), которая, по мнению общественницы, на самом деле была ниже заявленной ЦИК, она объясняет «недоверием людей к действиям власти и безразличием к будущему своей страны».

По мнению социолога Серика Бейсембаева, при Токаеве болезненная реакция власти на выступления активистов сохраняется: их «заворачивают» на улицах, «забирают из дома» перед митингами. Бейсембаев считает, что институт выборов в Казахстане сильно дискредитирован. Этим он объясняет нежелание людей принимать в них участие.

Особенно это было видно по прошедшим президентским выборам, которые были подготовлены и проведены в течение всего двух месяцев в режиме «специальной операции», «чтобы никто не понял, что вообще произошло». Бейсембаев уверен, что реальная явка на них была ниже той, о которой заявлял ЦИК, а большинство проголосовавших, по его мнению, были работниками бюджетной сферы, либо людьми старшего поколения, привыкшими голосовать за государство, когда оно призывает их сделать это.

Сегодня Бейсембаев наблюдает сильные изменения в казахстанском обществе, которое в результате включения в глобальные мировые тренды становится все более плюралистичным и «усложненным». И то, что государство не способно отвечать на запросы всех социальных слоев, поскольку система управления с годами только упрощалась вместо того, чтобы «усложняться» в соответствии с новыми запросами общества. Это, по мнению социолога, раздражает людей, представляющих отдельные группы, чьи запросы не слышны, усиливает в них ощущение того, что они обмануты властью, и усиливает недовольство в обществе, которое при сохранении системы, не отвечающей всем запросам граждан, будет лишь нарастать.

При этом группа оппозиционно настроенных людей, по мнению Бейсембаева, разобщена, поэтому и лидера, который может канализировать общественное недовольство, внутри неё нет. В таких условиях власти будут оттягивать системные изменения настолько долго, насколько будет позволять ситуация, поскольку авторитарная политическая система способна меняться только под давлением гражданского общества, либо внутреннего или внешнего кризиса.

«Люди, осознав, что их обманули на выборах, что им не дали то, чего они хотели, будут болезненно реагировать на последующие действия власти. Впоследствии общество будет заходить в новый круг роста напряжения и эскалации, какой был в период после выборов 2019-го года с подставным кандидатом [Амиржаном] Косановым (пришел на выборах вторым, набрав более 16% голосов избирателей и признал поражение - В.) и до 2021 и 2022 годов, в течение которых наблюдался активный рост протестности. Мы видели, что после январских событий была некоторая попытка власти ответить на общественный запрос перемен на уровне риторики, но потом стало понятно, что система пришла в состояние самоуспокоения и уже не собирается проводить значительных изменений», — говорит Бейсембаев.

«Хотя прошедшие выборы должны были стать показателем того, что власть усвоила урок и идет навстречу обществу. Но мы увидели ровно обратный процесс: выборная кампания оказалась совершенно оторванной от нашей реальности. Теперь «сдвиг» может случиться только после следующего политического кризиса, — уверен он.

Социолог считает, что власти как и сейчас будут говорить и делать то, что будет нравиться публике, чтобы сыграть на общественных настроениях и поднять свой рейтинг. Другой риторический приём, который они обязательно будут использовать, это запугивание с помощью языка угроз. Это стандартные приемы, которые используются автократами.

Политолог Сатпаев придерживается того же мнения. Вместо реальных системных изменений Токаев продолжит предлагать публике то, что точно ей понравится, укрепляя таким образом свою власть во внутренней и внешней политике за счет реакций на существующие тренды: это антикоррупционные аресты представителей элиты, демонстрация месседжей, адресованных национал-патриотической части казахстанской аудитории, касательно истории Казахстана или тем, связанных с государственным языком, определенные заявления относительно Украины (непризнание так называемых «ЛНР» и «ДНР» и др.), чтобы попасть в общественный тренд поддержки украинцев в обществе и так далее.

При этом Сатпаев полагает, что во внешней политике отношения Россией, считающей суверенитет постсоветских стран ограниченным, у Казахстана будут развиваться, но по принципу дистанционного взаимодействия, поскольку существует понятие «демографическая судьба» (протяженная граница с Россией, и большое количество русского населения, проживающего в Казахстане). Политолог считает, что Токаев в определенной степени опасается Путина, но сжигать с ним мосты не будет: Казахстан не выйдет из ЕАЭС и ОДКБ, несмотря на то, что они токсичны. А благодаря Украине риски угрозы со стороны России в отношении Казахстана сильно уменьшились.

По мнению Сатпаева, важно и то, что Китай в будущем не допустит дестабилизации в странах Центральной Азии, в первую очередь, в Казахстане, по территории которого проходят транспортно-логистические маршруты в Европу. Как и Китай другой важный партнер Казахстана Турция несколько раз в течение года заявила, что поддержит территориальную целостность республики. Сатпаев уверен, что Казахстану сегодня важно поддерживать этот политический баланс перед Кремлем и Токаев будет продолжать это делать. При этом, скорее всего, в нынешней геополитической ситуации он изберет модель Эрдогана — попытается стать посредником между Западом и Россией: будет часто встречаться и с теми и другими.

«Сейчас сама Россия оказалась в некоторой зависимости от Казахстана в сфере серого импорта, но для Казахстана в этой связи существуют определенные риски, поскольку в отношении нашей страны могут быть введены вторичные санкции. Получается такая сложная игра, — объясняет Сатпаев. — В свою очередь, Запад будет укреплять экономические отношения и отношения в сфере безопасности с Центральной Азией и в частности с Казахстаном, который остается для него очень важным партнером в нефтегазовой сфере. Интерес Запада к Центральной Азии после начала войны в Украине растет, и Казахстану необходимо использовать это в качестве еще одного геополитического баланса».