Власть объясняет: почему выборы 14 мая окажутся судьбоносными для Турции?

В Турции через неделю одновременно пройдут президентские и парламентские выборы, способные серьезно поменять страну. Многие политические аналитики говорят о вероятном поражении Реджепа Тайипа Эрдогана, который удерживал власть на протяжении 20 лет. Его проигрыш может вернуть Турцию на путь парламентской демократии.

На протяжении двух десятилетий нынешний президент страны последовательно концентрировал власть в своих руках. Однако стабильное ухудшение экономической ситуации в Турции наряду с бременем войны против курдов и последствиями разрушительного землетрясения, произошедшего в начале этого года, поставили вопрос о доверии к выстроенному им политическому порядку.

Но без объединения оппозиции в «Народную коалицию», произошедшего с большими усилиями и сопротивлением сторон, общественное напряжение так бы и повисло в воздухе. В начале марта шести партиям разной политической направленности удалось определить общего кандидата, представляющего теперь реальную угрозу Эрдогану.

За консолидацию полярных друг другу политических сил − от исламистской «Партии счастья» и право-националистической «Хорошей партии» до «Зеленой левой партии», к которой присоединилась часть прокурдской левой «Народной демократической партии» − в течение долгого времени выступал лидер «Республиканской народной партии» Кемаль Кылычдароглу. В итоге именно он стал единым кандидатом от оппозиции.

Сама возможность действовать сообща − большой успех оппозиции. Долгие годы это было почти невозможно: с первых лет своего правления Эрдоган старательно устранял политическую альтернативу.

В первую очередь он взял курс на подавление военных, которые в течение длительного времени не давали правящей группе занять крайне исламистские позиции. Конфликт Эрдогана с ними начался в 1994 году, после того как его избрали мэром Стамбула. Продвигая все это время радикальную исламистскую повестку, в 1998 году суд признал главу крупнейшего города Турции виновным в разжигании религиозной ненависти.

Дело было не столько в самом приговоре, сколько в том, что он не позволил Эрдогану претендовать на пост премьер-министра в 2002 году − именно премьер был первым руководителем страны при действовавшей тогда системе парламентской демократии. Тогда как у Эрдогана были все шансы возглавить исполнительную власть, поскольку он сформулировал наиболее убедительную программу реформ, призванную вывести Турцию из тяжелого положения.

Оно было вызвано двумя причинами. Первой являлся экономический кризис, нараставший в Турции с 1977 года. Из-за стагфляции в западных странах и кардинальной перестройки мировой экономической системы в течение 30 лет в Турции сохранялась очень высокая инфляция. Год от года она колебалась между 20% и 80%, а в 1994 году достигла пика в 105,21%. Второй причиной стало разрушительное землетрясение 1999 года, унесшее жизни по меньшей мере 20 тыс. человек.

Оба эти события обусловили то, что около 10% экономически активного населения страны оказалось безработными. Обещая скорое восстановление экономики, Эрдоган вместе со своей «Партией справедливости и развития» стали быстро завоевывать популярность. Пройдя в парламент и получив большинство − 363 из 550 мест − они в короткие сроки изменили Конституцию, чтобы позволить имеющему судимость Эрдогану стать премьером.

На волне народной поддержки Эрдогану и его партии удалось ослабить позиции военных, знаковым моментом чего стало снижение их присутствия в Совете национальной безопасности. В 2003 году его в основном уже формировали гражданские лица, а сокращение частоты заседаний ощутимо снизило влиятельность института.

Эти шаги не вызывали масштабного недовольства у граждан, потому как Эрдоган действительно смог замедлить инфляцию и привлечь в страну десятки миллиардов долларов из западных стран. Несмотря на то, что рост цен остановился только после сокращения социальных расходов, дополнительно ударившему по материальному благополучию людей, их недовольство нейтрализовал расширяющийся рынок труда. Появлению новых, хотя и низкооплачиваемых, рабочих мест способствовали инвестиции.

Но состояние безмятежности продлилось для Эрдогана недолго. Уже в конце 2000-х годов приток иностранных инвестиций замедлился, поскольку европейские власти были возмущены его репрессивными действиями. Вопреки тому, что со временем турецкий лидер отказался от радикальных исламистских взглядов и провозгласил своей главной задачей вступление в Европейский союз, он то и дело продолжал громить независимые СМИ, гражданское общество и оппозицию.

В 2010 году, во время очередного референдума по поправкам в Конституцию, Эрдоган добился того, чтобы организаторов военных переворотов было разрешено судить. Прежде они имели иммунитет, полученный еще от отца-основателя светской Турции Мустафы Кемаля Ататюрка в качестве способа борьбы с религиозными радикалами.

Эти поправки обострили конфликт военных с Эрдоганом. В 2016 году власти Турции объявили о предотвращении попытки военного переворота, а в 2017 году Эрдоган, которого тремя годами ранее избрали уже президентом страны, провел еще один референдум. Новые поправки в Конституцию сделали Турцию президентской республикой и значительно расширили полномочия главы государства, упразднив при этом пост премьер-министра.

К тому моменту Эрдоган практически полностью вывел из строя оппозицию. Особенно жестко он выступил против «Народной демократической партии», активно защищающей права курдов. Сначала подконтрольные ему суды приговорили к тюремным заключениям более 15 тыс. ее членов, а после стали добиваться полного запрета ее деятельности. На фоне этой насильственной кампании против Эрдогана настроилась даже часть бывших соратников по исламистской партии «Рефах», в составе которой тот избирался мэром Стамбула.

Лидерство Эрдогана оставалось крепким еще несколько лет, даже при его легкомысленном отношении к монетарной политике. С начала 2010-х годов, находясь в поисках замены зарубежным инвестициям, президент принуждал Центральный банк Турции снижать процентные ставки, чтобы выдавать населению и бизнесу дешевые кредиты.

Но когда люди увидели новый скачок инфляции, а вместе с ним устойчивую девальвацию турецкой лиры, их лояльность стала сменяться раздражением. Сегодня, согласно расчетам независимых экономистов из ENAGrup, реальный уровень инфляции в Турции превышает официальный показатель в 50% более чем в два раза. Отдельные потребительские товары, например, мясо, подорожало на 188%, а пользующийся не меньшим спросом булгур − на 328%.

Наравне с концентрацией власти в Турции также концентрируется богатство: на 10% наиболее обеспеченных сегодня приходится 67% национального богатства. Тогда как другие 50% населения располагают всего 4% национального богатства.

Вдобавок к этому экономический кризис углубляет война против курдов как в самой Турции, так и в соседних Сирии и Ираке. На требования курдов обеспечить им культурные и политические права, Эрдоган регулярно отвечает военными интервенциями, отнимая необходимые для социальной политики ресурсы.

При этом его действия уже не встречают серьезного дипломатического и правового противодействия со стороны западных стран. Напротив, на всех уровнях международной политики Эрдоган способен шантажировать другие государства, чтобы добиться уступок и избежать критики с их стороны. В частности, поэтому он сопротивлялся вступлению Швеции и Финляндии в НАТО.

Экономические последствия политики Эрдогана, безусловно, один из важнейших факторов растущего недовольства людей. Однако его предельной точкой стали землетрясения, произошедшие на юго-востоке Турции в феврале 2023 года − они привели к гибели не менее 50 тыс. человек.

Сперва президенту удавалось взять на себя роль фигуры спасителя, готового прийти на выручку пострадавшим. Но уже скоро собравшаяся с силами оппозиция начала дискуссию о том, что массовые разрушения − это следствие легализации незаконно построенного жилья, которую Эрдоган провел в 2022 году. А следом ее подкрепили свидетельства нежелания государства оказывать поддержку тем, кто потерял близких и понес материальный ущерб.

За последние месяцы Эрдоган показал, что ему нечего предложить гражданам, и у него нет для них никакого видения будущего. Более того, он не считает себя ответственным за чрезвычайную ситуацию в социальной и экономической сферах. Наряду с потерей работы или снижением доходов, люди теряют доступ к медицине и образованию. Так же плохо обстоят дела с правами женщин, которые ослабли с выходом Турции из Стамбульской конвенции по гендерному насилию. Не меньший урон им нанесла серия арестов журналисток и женщин-политиков, особенно из Народной демократической партии, консолидировавшей широкое феминистское движение.

В этих условиях шансы на победу оппозиционной коалиции довольно высоки. Но Эрдоган не станет так легко уступать свое место. Для его сохранения он уже использует весь потенциал репрессивного аппарата. За несколько месяцев до выборов по всей Турции было задержано не менее 150 адвокатов, журналистов, активистов и чиновников. А турецкая армия получила приказ атаковать курдские города на юго-востоке страны, в результате чего погибли сотни людей.

Кроме того, в 2015 году президент ярко продемонстрировал насколько податливым может быть институт выборов. В тот год «Народная демократическая партия» набрала 13,1% голосов, пройдя минимальный барьер для вхождения в парламент. Но это нарушило бы планы Эрдогана по изменению Конституции в свою пользу. Поэтому он просто распорядился признать выборы недействительными и менее чем через полгода провел новые.

Накануне выборов Турция стоит на перепутье. В случае победы, оппозиция с большой вероятностью восстановит роль парламента и всех связанных с ним институтов. Ее единый кандидат уже пообещал избирателям назначить для этого сразу семь вице-президентов из числа глав партий − партнеров по коалиции и мэров крупнейших городов. Тогда как победа Эрдогана позволит ему еще усилить свою власть: он уже заявил о разработке новой Конституции.