Среди других соглашений - доведение товарооборота между странами до 40 млрд USD, решение о произведении взаиморасчетов в национальных валютах, и заключение декларации о дальнейшем развитии всестороннего стратегического партнерства.

К слову, ажиотаж вокруг продажи доли в Кашагане не спадает с июля 2013 года. Тогда Министерство нефти и газа Казахстана направило компании ConocoPhilips уведомление о намерении правительства приобрести долю участия ConocoPhilips. В качестве покупателя от имени государства, приобретение доли в проекте осуществляла нацкомпания КазМунайГаз (КМГ). После главой КМГ было заявлено, что долю в Кашагане собирается купить компания CNPC, заплатив за неё более 5 млрд USD.

Цена сделки составила порядка 5 млрд USD. По словам председателя КНР, она будет закрыта в период с конца сентября по конец октября. Один из пунктов сделки предусматривает 3 млрд USD инвестиций со стороны Китая – это часть доли Казмунайгаза в финансировании второго этапа разработки Кашагана, который начнется после 2020 года.

Аналитики с самого начала давали неоднозначные оценки покупке Китаем доли в Кашагане. По мнению некоторых из них приобретение этой доли стало очередным этапом экспансии Китая в энергетику Центрально-Азиатского региона. Что, в свою очередь, может свидетельствовать об увеличении влияния Китая в регионе и по другим аспектам.

Константин Сыроежкин, главный научный сотрудник КИСИ при президенте Республики Казахстан, комментируя публичное заявление Си Цзиньпина о том, что Китай не добивается господства в региональных делах Центральной Азии, рассказал Vласти, что «Ни один доктринальный документ КНР по внешней и оборонной политике не говорит о том, что Китай собирается кого-то экономически подчинять и тем более завоевывать. Это (страх господства Китая в ЦА - V) опять из области конспирологии. Сотрудничеству Казахстана (как, впрочем, и других государств ЦАР) с Россией и Китаем альтернативы нет. Более того, мы для Китая менее значимые партнеры, нежели Китай для нас». Сыроежкин отметил, что помимо стратегического партнера, КНР для Казахстана является одним из внешнеполитических приоритетов.

Продажа доли в Кашаганском проекте, по словам Сыроежкина, согласована с другими акционерами, среди которых преобладают западные компании: «По-другому не бывает, это – консорциум и решения в нем принимаются коллегиально. Позиции Китая в нефтегазовом секторе Казахстана, безусловно, укрепятся, но это не повод для алармистких выводов. Рекомендую посчитать доли других иностранцев в нефтегазовом секторе Казахстана, особенно полезно посчитать их долю в обладании ресурсами (доказанные и извлекаемые запасы), хотя и объемы добычи говорят о многом».

Эксперт также пояснил, что решение о взаиморасчетах в национальных валютах означает отказ от тройного пересчета в торговле: «Это, вне всякого сомнения, полезно для экономики двусторонних отношений. Речь не идет об использования юаня вместо доллара. Речь идет о том, что во взаимных расчетах будут использоваться юань и тенге по их обменному курсу».

Эксперт по ЦА и странам Среднего востока Александр Князев придерживается другого мнения, по его словам, посещение председателем КНР стран всего региона, кроме Таджикистана, говорит о качественно новом этапе в политике КНР в отношении Центральной Азии.

Этот этап, по мнению эксперта, судя по результатам визита в Ашхабад, Астану и Алмату будет характеризоваться большей активностью в экономической сфере.

«Масштаб договоренностей, заключенных в Казахстане как раз об этом свидетельствует. Для Казахстана оценивать этот визит однозначно плохо или алармистски нельзя. Все зависит от взвешенности той политики, которую будут проводить Центрально-Азиатские партнеры.

На мой взгляд, сделка по Кашагану работает на интересы Казахстана. Поскольку прекращается доминирование Запада и интересы мировых центров силы уравновешиваются. Другое дело, как на это будут реагировать западные партнеры. Здесь Казахстану стоит соблюдать осторожность, поскольку им это может не понравиться», отмечает Князев.

«Согласовании сделки по Кашагану с западными партнерами предполагать можно, но конкретных подтверждений этому нет. Но, наверное, как и в любом проекте такого многостороннего акционерного типа какие-то консультации по этому поводу были. Но для западных партнеров, китайская доля в 8,33% не так велика. В этом вопросе есть другой важный момент. Дело в том, что часть участников проекта Кашаган не претендует на поставки нефти, им необходимы финансовые преференции, в перспективе получаемые от проекта. Китай, при нынешнем развитии экономики, прежде всего, заинтересован в поставках углеводородов. И вхождение Китая в европейский нефтяной сектор в Казахстане делает еще более сомнительными такие проекты, как Транс каспийский газопровод, и новые трубопроводные маршруты через Каспий с востока на запад», - отметил эксперт.

По его словам, перед Астаной и Санкт-Петербургом Си Цзиньпин был в Ашхабаде, и там были достигнуты соглашения о значительном увеличении поставок туркменского газа в Китай, «тот дефицит рынка, который был у Туркмении из-за ограничения поставок через российские газопроводы и ограниченных поставок в Иран, Туркмения все больше перекрывается за счет поставок в Китай», - отмечает он.

«Теперь у Казахстана есть четкий вектор поставок, четко определенный рынок. И этот конфликтный момент, в строительстве этих газопроводов, практически снимается. И если раньше крупные европейские компании высказывали сомнения в целесообразности этих проектов, теперь у них появляется аргументация, что нет больше тех объемов газа и нефти, которые можно было бы выпускать по трубам, которые можно было бы построить у Каспия».

Адиль Каукенов, старший аналитик Агентства по исследованию рентабельности инвестиций отмечает, что казахстанское руководство неоднократно подчёркивало, что ведет многовекторную политику, причем Китай всегда обозначался одним из значимых направлений внешней политики. Поэтому ожидать какой-то резко негативной реакции (на визит председатели КНР - V)от других мировых и региональных игроков не стоит. В особенности конечно открытой, так как визит главы соседнего государства, к тому же имеющего статус стратегического партнера не выходит за рамки сложившегося геополитического баланса в регионе.

«Официальная китайская дипломатия всегда подчеркивала, что Китай придерживается политики «взаимного благоденствия» и отрицания политики доминирования. Поэтому выступление председателя Си Цзиньпина было вполне в рамках традиционной уже китайской дипломатии. То есть нужно понимать, что Китай, как мощный цивилизационный центр предлагает собственный дискурс и терминологию. К тому же, если учитывать распространенную в регионе синофобию и традиции международной дипломатии, данное выступление вполне логично и в духе китайской дипломатии», - считает Каукенов.

«Конечно, есть неоднократно обсуждаемая в экспертных кругах латентная конкуренция в регионе между Китаем и Россией, но здесь нужно не забывать, что эта конкуренция все же носит скрытый характер, а самое главное у Пекина и Москвы есть очень много точек соприкосновения, чтобы не переводить эту конкуренцию в открытую фазу. А США, в свою очередь, больше озадачены Афганистаном и на данный момент в большей степени проигрывают борьбу за регион. Больше того, сложности были бы если визита не состоялся, так как это означало бы, что Центральная Азия не рассматривается Китаем как регион с которым необходимо сотрудничать и договариваться. А с учетом глобальности Китая и его соседства с нами, это оказало бы не самое позитивное влияние на систему региональной безопасности и экономики.

Интерес Китая к Кашагану озвучивался задолго до собственно сделки и это понятно, наиболее перспективное месторождение должно благотворно сказаться на той системе энергетической безопасности, которую Пекин кропотливо выстраивает уже многие годы. И вхождение CNPC в Кашаган, это скорее не вопрос баланса между Востоком и Западом, а тем, что есть проблема недостатка и даже ухода инвесторов из региона. А Китай является не просто заинтересованной стороной, но и мощным мировым инвестором, умеющим делать выгодные предложения, которые практически некому перебить», - считает эксперт.

Что касается взаиморасчетов в национальных валютах, то тут, по мнению Каукенова, все равно сам юань, как и тенге остается зависим от доллара, то эта мера скорее для упрощения торговых и финансовых операций, чем для реального изменения текущей ситуации на финансовом рынке.

«Немаловажным аспектом является, что на переговорах такого уровня был поднят вопрос о трансграничных реках и их использованию. Это вселяет осторожный оптимизм, так как означает, что работе над проблемой использования водных ресурсов уделяется должное внимание.

Помимо этого, визит должен усилить гуманитарное взаимодействие между Казахстаном и Китаем, новость о том, что на регион будет выделено 30 тысяч грантов, должна порадовать абитурентов, так как многих молодых людей интересует возможность получения образования в Китае. Это также демонстрирует стремление Китая усилить взаимодействие не только на официальном уровне, но и на уровне «народной дипломатии», - резюмирует эксперт.