Маргарита Бочарова, Vласть

Vласть решила разобраться в педофилии. Эти резонансные преступления провоцируют «бури» в соцсетях, волны ксенофобии, становятся эффективным инструментом политиков. Если судить по вниманию СМИ к этой теме, и резюмировать, используя популистское клише, то «педофилия принимает угрожающие масштабы». Мы попытались оценить эти масштабы, проанализировав статистику за последние 4 года и опросив экспертов.

Преступления сексуального характера против детей нередко в медийном смысле резко отличаются от большинства других новостных поводов степенью резонанса. Они генерируют не просто десятки новостных сообщений, репостов и комментариев. Случаи педофилии вызывают мощнейшие информационные волны, что зачастую провоцирует большие конфликты, масштабную ксенофобию (достаточно вспомнить волнения в Маятасе). Соответственно, педофилия, как известно, нередко используется политиками в самых разных целях – консолидации community, обострение отношений с другой группой, отвлечение от проблем и др.

Освещение случаев педофилии с одной стороны диктует представителям СМИ особые этические стандарты (нельзя упоминать этническую и другую принадлежность подозреваемого, обвиняемого, осужденного, необходимо очень четко соблюдать принцип презумпции невиновности, не нарушать анонимность жертв и др.). С другой стороны нельзя не заметить беспрецедентную активность освещения именно этой темы - востребованной потребителями, то есть хорошо «продаваемой».

Но самое важное – из-за такой информационной волны у населения возникает абсолютное ощущение, что в обществе немыслимая эскалация педофилии. Правоохранительные органы при этом уверены, что освещение этой темы может быть полезно в профилактических целях. Медики предрекают нарастание нервозности в казахстанских семьях. А политологи видят в этом попытку властей повысить собственную легитимность и одновременно консолидировать общество.

В редких случаях лента новостей за неделю обходится без тревожных сообщений о сексуальных преступлениях против несовершеннолетних. Вот лишь некоторые из заголовков таких новостей, появившиеся летом: «Педофил организовывал конкурсы красоты в городах Казахстана», «30 детей стали жертвами педофилов в Алматинской области с начала года», «В Караганде полицейские обратились к населению за помощью в розыске педофила». Именно из таких кричащих заголовков общественность делает вывод о том, что педофилия в Казахстане приняла поистине «угрожающие масштабы».

Можно ли считать «угрожающими» 318 зарегистрированных преступлений по двум статьям Уголовного кодекса, подразумевающим действия сексуального характера с несовершеннолетними? К слову, в прошлом году было зарегистрировано в четыре раза больше убийств, в семь раз больше изнасилований и почти в 600 раз больше краж. Таким образом, едва ли употребление такого рода эпитетов в журналистских материалах оправдано, как минимум, со статистической точки зрения.

Однако при этом нельзя не отметить, что в целом с 2008 года в три раза выросло количество регистрируемых преступлений по статьям 122 («Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом не достигшим 16-летнего возраста») и 124 («Развращение малолетних») УК РК. Разумеется, такая динамика может быть сформирована за счет большей активности жертв и их родственников. Если раньше такие факты часто замалчивались, то сейчас, вероятно, при том же, собственно, количестве фактов, жертвы смелее обращаются в правоохранительные органы.

Есть и другая небольшая странность в статистике, касающейся сексуальных преступлений против несовершеннолетних. Так, при активном росте зарегистрированных случаев педофилии, число направленных в суд дел по 122-й статье с 2008 года почти не изменилось (2008 – 37, 2009 – 40, 2010 – 43, 2011 – 44, 2012 – 43). Увеличение в 2 раза направленных в суд дел произошло по 124-й статье (с 15 в 2008 году – до 30 в 2012 году), но и это гораздо меньше динамики роста зарегистрированных фактов развращения малолетних.

Еще интереснее цифры по, собственно, итогам судебных процессов – осужденных по 122-й статье в 2012 году было в два раза меньше, нежели в 2008-м. Каждый год осуждалось примерно одинаковое число лиц за педофилию - 16. Лишь в 2010 году их было 14, а в 2012 всего 8. За развращение малолетних число приговоров росло и уменьшалось в пределах 6-12. Но опять же это не пропорционально статистике регистрируемых преступлений. Причин несоответствия статистики довольно много.

Значительное количество уголовных дел ежегодно прекращается по нереабилитирующим обстоятельствам, среди которых примирение сторон, деятельное раскаяние или истечение сроков давности. Кроме этого, правоохранительные органы нередко прекращают уголовное делопроизводство в связи с отсутствием состава и события преступления. Часть уголовных дел попросту не доходит до суда: расследование приостанавливается – главным образом, по причине неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Директор департамента государственного языка и информации министерства внутренних дел, Нурдильда Ораз, назвал Vласти целый ряд причин такой тревожной тенденции. По его мнению, виной всему «общее снижение моральных устоев, отход от традиций и обычаев, социальное и материальное расслоение общества», а также свободный доступ к различного рода информации по теме педофилии. Последнее особенно влияет на людей, страдающих психическими заболеваниями, которые в повседневной жизни никаким явным образом не проявляются, убеждены в министерстве внутренних дел.

Ринат Музафаров, заведующий отделением судебно-психиатрических экспертиз Республиканского научно-практического центра психиатрии, психотерапии и наркологии, также обращает внимание на «некоторое снижение нравственных барьеров» преимущественно из-за доступности порнографической продукции в Интернете. Вместе с тем, он обращает внимание на другие потенциальные причины увеличения количества регистрируемых преступлений против несовершеннолетних, среди которых «нарушения сексуального воспитания» и общее повышение правовой грамотности.

Нарушения, о которых говорит специалист, вызваны тем, что в 90-е годы многие подростки имели возможность без ограничений смотреть фильмы порнографического содержания. Теперь же эти подростки стали взрослыми, и некоторые из них идут на совершение преступлений сексуального характера.

При этом судебный психиатр в настоящий момент не видит возможности оценить масштабы проблемы с медицинской точки зрения. «Реально оценить количество людей, страдающих педофилией, по литературным данным, не могут ни в одной стране мира», - с уверенностью говорит специалист. Он объясняет этот факт тем, что «Педофилия» как медицинский диагноз входит в группу «Расстройств личности и поведения у взрослых», и, кроме этого, относится к так называемым «скрытым» патологиям.

Музафаров признается, что за весь период своей медицинской практики не припоминает ни одного случая диагностирования педофилии в чистом виде. Согласно мировым данным, «число лиц с данной патологией составляет от 0,0025 до 1% от всего населения», сообщает психиатр. На это же обращает внимание политолог и журналист Эдуард Полетаев, будучи уверен в том, что «психических аномалий и девиантного поведения в обществе не стало больше», а педофилия как медицинское явление существовало всегда. При этом он отмечает, что если, например, в советское время тема педофилии была табуирована, сейчас ее освещение приносит СМИ высокие рейтинги.

«Политические воззрения какого-нибудь деятеля людей интересуют гораздо меньше, чем если бы то, что он оказался педофилом», - продолжает политолог. В данном случае, по его мнению, действует всем знакомый закон рынка – «спрос рождает предложение». Тем не менее, о том, как СМИ должны тему преподносить, у государства имеется собственное мнение.

Нурдильда Ораз считает, что главная ошибка масс-медиа заключается в «неподготовленной преждевременной выдаче информации, содержащей поверхностные сведения из неофициальных источников по преступлениям сексуального характера». В МВД уверены, что в погоне за зрительским и читательским интересом журналисты «пытаются любыми путями получить и распространить подробную информацию по фактам преступлений» в ущерб тайне следствия и психологическому состоянию потерпевших и их родственников.

С представителем министерства соглашается и Ринат Музафаров, подчеркивая, что описание всех подробностей такого рода преступлений может «оказать негативное влияние на непосредственно самих жертв сексуального насилия». Однако вопрос еще и в том, насколько активное освещение этой темы скажется на настроениях в обществе. В министерстве внутренних дел на вопрос о том, может ли это привести к возникновению социальной напряженности, отвечать не стали, но отметили, что без освещения указанной темы в СМИ не обойтись.

Судебный психиатр от вопроса Vласти уклоняться не стал: «Скорее всего, это может привести к нарастанию излишней «нервозности» в обществе, что приведет к повышению невротических расстройств у детей и подростков». По его мнению, родители несовершеннолетних детей из страха «могут переступить уровень так называемого здравого смысла». В иных случаях, сообщения о преступлениях сексуального характера даже могут спровоцировать сексуальные действия в отношении детей и подростков. При этом Музафаров особо отмечает, что на лиц с расстройством сексуального предпочтения в виде «педофилии» новости такого рода серьезного влияния не окажут.

Представитель МВД придерживается иного мнения о значимости освещения темы педофилии в публичном пространстве. Ораз считает, что информация о мерах наказания, его неотвратимости и отношении общества к лицам, совершившим преступления сексуального характера, «окажет некоторое влияние на профилактику и предупреждение» такого рода преступлений.

Полетаев объясняет, почему чиновникам, политикам и правоохранительным органам так выгодно вести публичную борьбу с педофилами: «Борьба с этим врагом консолидирует людей, повышает легитимность власти, если она выказывает свою заинтересованность в решении проблемы». Кроме этого, повышенный интерес к проблеме педофилии, по мнению политолога, обусловлен общей гуманизацией общества, его озабоченностью вопросами детства и юношества. В один ряд с этим явлением он без сомнений ставит оснащение автомобилей детскими креслами, что еще совсем недавно для казахстанского общества было нехарактерным.

Музафаров просит не забывать, что при определенных условиях дети и подростки обладают «повышенной предрасположенностью» стать жертвой сексуального насилия. Несформированность базовых психологических структур, излишняя доверчивость и внушаемость, по его словам, являются причинами того, что дети зачастую просто неспособны понимать характер и значение сексуальных действий в свой адрес.