В июне 2007 года Европейский совет принял «Стратегию нового партнерства Евросоюза и Центральной Азии», общий бюджет которой составил 750 млн. евро. Изначально планировалось, что этот бюджет будет направлен на решение проблем энергоресурсов, безопасности, прав человека, образовании и экологии в Центрально-Азиатском регионе. Причем, эксперты полагали, что большее внимание будет уделено правам человека.

С окончанием 2013 года закончится и действие этой стратегии. Итоги программы, по мнению экспертного сообщества, неутешительны. Причина не только в слабых темпах реализации проектов, но и в хрупкой политической позиции ЕС в Центральной Азии.

В частности это мнение выразил и Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» выступая на заседании экспертного клуба «Что нужно Европе в Центральной Азии?» в пятницу. Эксперт уверен, что Европа остается незначительным игроком в ЦА и не использует весь свой потенциал.

Политолог рассказал, что в 2012 году 46 НПО из Центральной Азии выступили с обращением к ЕС к пятилетней годовщине реализации стратегии, где общим выводом стало то, что программы по правам человека были менее успешны, чем того хотелось: «Промежуточные результаты программы выявили преувеличенные ожидания разработчиков и реализаторов стратегии, многие моменты оказались провальными. Единственное направление, которое оказалось успешным – сфера образования. Но здесь не столько заслуга стратегии, сколько заслуга всех Европейских стран и их систем образования».

По словам эксперта в стратегии был ряд проблем: «Во-первых, это отсутствие последовательной реализации стратегии и взаимосвязи проектов для решения проблем в области прав человека и энергетического сотрудничества. Во-вторых, медленное принятие решений со стороны ЕС и структур, по проблемам в ЦА. Здесь показателен пример Кыргызстана в 2010 году. Европа не способна адекватно реагировать на какие-то вызовы и кризисы, притом, что есть серьезные программы по обеспечению безопасности границ. В-третьих, разнородность экономических интересов в ЦА всех членов ЕС. Если так разобраться, больше всего эту стратегию двигает Германия, в какой-то степени может быть Франция. Если посмотреть на страны восточной Европы, к примеру, на Грецию, то ей вообще не до ЦА».

Также Чеботарев отметил то, что в ЦА отсутствует полноценный диалог пятистороннем формате: «Не все государства ЦА содействуют в диалоге по вопросам прав человека, особенно с гражданским обществом. В Казахстане такой диалог ведется, но без каких-либо дальнейших результатов. У ЕС также отсутствует четкость в области инвестиционного сотрудничества с ЦА. И если мы говорим о региональной безопасности, мы видим, что ЕС не стремится к сотрудничеству хотя бы с ШОС».

Впрочем, были и полярные мнения. Одно из них высказала Наргис Касенова, директор Центра центрально-азиатских исследований университета КИМЭП. Она была не согласна, что реализация стратегии провалилась: «У стратегии слишком долгосрочные и не совсем конкретные цели. Безусловно, в дальнейшем в ней нужно что-то менять, особенно по части безопасности. Но по ней есть какая-то активность, и увеличение присутствия ЕС в ЦА я вижу».

Она пояснила, что и работу по демократизации нельзя считать проваленной. Она сказала, что основным инструментом здесь выступало образование. Этот аргумент поддержал и политолог Антон Морозов: «В целом мы видим, что демократические основы ЕС закладывает в регион. Об этом свидетельствует и финансирование образовательных программ, и поддержка институтов гражданского общества, в частности НПО, и т. д.».

Кроме того Касенова отметила, что пятисторонний диалог в рамках стратегии есть, но он не охватывал всех проблем одновременно. Впрочем, она сочла это правильным, поскольку собираться по конкретной проблеме ей кажется более эффективным.

Однако большая часть дискуссии обсуждалась тема экономического сотрудничества Евросоюза и Центрально-Азиатского региона. Большинство экспертов сошлись во мнении, что Евросоюз вел сотрудничество преимущественно с Казахстаном.

Наглядно это подтвердил Сергей Домнин, корреспондент журнала «Эксперт-Казахстан»: «Эта стратегия – преимущественное сотрудничество Казахстана с ЕС. На ЕС в 2012 году пришелся 41,2% объема внешней торговли Казахстана, а на Казахстан от Евросоюза – 20,1% импорта и 44% прямых инвестиций».

В качестве основного экономического приоритета в ЦА для ЕС, по мнению экспертов, выступают энергоресурсы. Домнин также подтвердил этот довод, указав на то, что 95% экспорта Казахстана в ЕС – это сырье, преимущественно нефть. Антон Морозов в свою очередь отметил, что интересы ЕС в энергетической сфере приходятся на две страны – Казахстан и Туркменистан, в основном потому, что через них можно достигнуть транспортной оптимизации.

Впрочем, часть экспертов возразила, что ЕС поддерживает активный интерес к энергоресурсам ЦА. Они сослались на два проекта – Набукко и Транскаспийский нефтепровод, активность вокруг которых, по их мнению, заметно уменьшилась. Впрочем, Наргис Касенова и здесь выразила иное мнение, сказав, что диалог не прекращается и строительство Транскаспийского нефтепровода в принципе возможно.

Сергей Домнин тоже указал на то, что интерес к ЦА, как к источнику энергоресурсов не уменьшается: «Пока мы являемся дальней периферией ЕС, но, скорее всего, будем сдвигаться все ближе и ближе. Астана для Брюсселя перспективный рынок сбыта машиностроительной продукции и машинного оборудования и источник энергоресурсов. В ближайшие 5 лет экспорт Казахстана будет расти на 3-2%, а импорт на 6-7%. И, скорее всего, этот рост обеспечат Китай, Россия и ЕС».

Суммируя доводы экспертов, можно сделать вывод, что в стратегии сотрудничества ЕС с ЦА преобладало двустороннее сотрудничество с Туркменистаном и Казахстаном. Часть экспертов посчитала, что это довольно серьезная проблема, и в будущем необходимо уделить внимание и проблеме безопасности, особенно в Узбекистане.

Евгений Пастухов, эксперт Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента Казахстана указал на то, что Евросоюз понял эту ошибку и основным его приоритетом в будущем может стать установка прогнозируемых политических и геополитических отношений в регионе.

В прочем, это и был ответ на главный вопрос заседания. По мнению экспертов, раньше ЕС рассчитывал, что Турция станет адаптером, через который они могут влиять на ситуацию в Центральной Азии. Но, в последнее время, вероятность этого уменьшается.

Пастухов пояснил, что сейчас запад хочет, чтобы Казахстан стал мостом между ЦА и ЕС: «Мы для них некая пограничная зона, которая позволяет избежать давления со стороны Афганистана, Южной Азии и Пакистана».

В целом, основания для таких предположений есть. ЕС, по окончанию первой стратегии, не собирается уходить из региона. Недавно еврокомиссар Андрис Пиебалгс заявил о готовности выделить около миллиарда евро на реализацию следующей стратегии в период 2014-2020 годов.

Марат Шибутов, представитель организации приграничного сотрудничества заключил, что новое соглашение, скорее всего, будет принято. Впрочем, он считает, что формат некого буста с Евросоюзом, иными словами двусторонние отношения ЕС с каждой из стран, были бы перспективнее, чем сотрудничество со всем регионом.