На августовской встрече Эрдогана с Путиным в Санкт-Петербурге основное внимание, на первый взгляд, уделялось примирению двух стран после прошлогодней истории со сбитым Турцией российским военным самолетом вблизи границы с Сирией. Однако Кремль, похоже, рассматривает этот визит как шанс убедить Эрдогана «повернуть на восток» и вступить в своеобразное братство автократических режимов, созданное Россией, Китаем и странами Средней Азии. Вопрос в том, действительно ли Эрдоган собирается принять это предложение.

Эрдоган, конечно, устроил с Путиным показательное шоу, пообещав ему дружбу и сотрудничество. Тем самым, он послал своим западным союзникам (они раскритиковали его за последовавшие после провала июльского военного переворота аресты тысяч предполагаемых врагов, в том числе многих журналистов) мощный сигнал: «Вы мне не нужны». Путин же, наоборот, стал первым среди мировых лидеров, кто после переворота призвал поддержать правительство Эрдогана, чем, возможно, и объясняется тот факт, что Россия стала первым местом, куда отправился Эрдоган после того, как ситуация немного успокоилась.

Не исключено, конечно, что Эрдоган просто воспользовался идеальным шансом укрепить безопасность Турции и всего региона. Ведь ни чьим интересам (и меньшего всего интересам НАТО) не отвечает ситуация, когда Турция и Россия вцепились друг другу в глотку.

Но было бы удивительно, если бы при этом у Эрдогана не было желания заставить союзников по НАТО понервничать. И в этом он преуспел. Как минимум, Евросоюз нуждается в том, чтобы Турции продолжала, в соответствии с заключённым в марте соглашением, сдерживать поток беженцев на границах Турции и ЕС. Любые признаки того, что Эрдоган может развернуться против Европы, вызывают в связи с этим серьёзную озабоченность.

Однако за новым сближением Эрдогана с Путиным может скрываться и нечто большее. Если он действительно хочет углубления отношений Турции с Россией в ущерб связям страны с ЕС и США, как утверждают некоторые эксперты, это может обернуться фундаментальной геополитической перегруппировкой. Впрочем, это представляется маловероятным.

Кремль крайне заинтересован в том, чтобы испортить отношения Турции с её западными партнёрами. Путин громко заявляет о своём несогласии с политикой НАТО, особенно с ролью альянса в странах, граничащих с Россией. Если вспомнить, как мало Путина заботят проблемы прав человека, верховенства закона и демократии, он должен был увидеть уникальный шанс ослабить НАТО в том, как лидеры ЕС и США начали бодаться с Эрдоганом по поводу устроенных им после переворота облав.

Другая причина, почему Россия готова протянуть руку дружбы Турции – продолжение конфликта в Сирии, куда Кремль совершил вооруженную интервенцию, чтобы спасти режим сирийского президента Башара Асада. Путину нужна победа в Сирии – и пути отхода. Для этого ему надо перетянуть в свой лагерь Эрдогана, который поставляет оружие и оказывает поддержку суннитским повстанцам, на которых охотятся российские ВВС.

Однако для Турции аргументы в пользу восточного разворота звучат намного слабее. Да, Турции нужны туристы из России, чтобы укрепить переживающую трудности экономику. Однако какие бы экономические выгоды не посулила Россия, все они меркнут перед выгодами сотрудничества с ЕС. Евросоюз является критически важным торговым и деловым партнёром Турции, сыгравшим незаменимую роль в содействии модернизации страны. Добавьте к этому репутацию Путина как партнёра, который не заслуживает доверия, и будет ясно, что, несмотря на все выгоды от улучшения отношений с России, Эрдоган не может позволить себе разорвать связи страны с Западом.

Выход на орбиту Путина стал бы для Эрдогана стратегической ошибкой, но очень многие лидеры, как показывает история, совершают стратегические ошибки. Именно поэтому такое важное значение имеют ближайшие несколько месяцев, когда Турция и ЕС приступят к обсуждению спорных вопросов.

Облавы, устроенные Эрдоганом после переворота, – это далеко не единственный источник напряжённости в отношениях между Турцией и Западом (особенно ЕС). Турция настаивает, что безвизовый режим с ЕС для турецких граждан, обещанный ей правительствами стран Евросоюза в январе, должен быть введён в этом году. Но этого может не произойти, поскольку Турция до сих пор не выполнила согласованные ранее условия, например не провела ревизию антитеррористического законодательства страны. И такой исход стал ещё более вероятным после попытки переворота в стране. В результате, подписанное в марте соглашение о миграции повисло на волоске.

Для поиска путей выхода срочно необходим устойчивый диалог между ЕС и Турций. Вместо того чтобы позволять Эрдогану использовать свои отношения с Путиным для манипулирования союзниками по НАТО, Западу (и, в частности, Евросоюзу) надо осудить, причём яснее, чем когда-либо, его ускоряющееся сползание к автократическому правлению. Они должны объяснить Эрдогану, что его нынешний курс уводит страну от перспектив членства в ЕС и может лишить Турцию экономических связей, от которых она зависит.

Для Эрдогана настало время решительного выбора. Либо он подтвердит готовность страны к тесному партнёрству с ЕС, которое приведёт Турцию к процветанию, либо он продолжит толкать страну в будущее с деспотизмом и изоляцией. В этом варианте он будет получать иногда из Кремля утешительные телефонные звонки, но не более того. Не такой уж богатый выбор. Во имя будущего граждан Турции можно лишь надеяться, что Эрдоган это понимает.

Project Syndicate, 2016