Фондовые рынки США и доходность облигаций выросли после того, как Трамп произнес победную речь, которая создала впечатление, что он маневрирует в сторону центристской позиции, чего инвесторы изначально ожидали от него этим летом, после того как он стал кандидатом от республиканской партии и вступил в общую избирательную кампанию. В своей речи Трамп пообещал быть президентом для всех американцев, похвалил Клинтон за ее государственную службу в прошлом и пообещал проводить политику широкомасштабного финансового стимулирования с основным вниманием к расходам на инфраструктуру и снижение налогов для корпораций и богатых.

Рынки пока что позволят Трампу пользоваться презумпцией невиновности; но инвесторы сейчас следят за тем, кого он назначит в свою администрацию, какую форму на самом деле обретет его финансовая политика и какое направление он выберет для денежно-кредитной политики.

Внимательнее всего, возможно, они будут следить за денежно-кредитной политикой. Во время своей кампании Трамп угрожал независимости ФРС США и высказывал множество критических замечаний в адрес председателя Федеральной резервной системы Джанет Йеллен. Но Трамп – король недвижимости, поэтому мы не можем сразу же поверить в то, что он настоящий «ястреб» кредитно-денежной политики, а не скрытый «голубь». Его предвыборная риторика, возможно, предназначалась для основной массы Республиканской партии, в которой полно ненавидящих ФРС «денежных мешков».

Трамп может назначить «ястребов» на два места в Совете ФРС, которые сейчас вакантны, и он, безусловно, заменит Йеллен, когда в 2018 году ее срок истечет. Но маловероятно, что он заставит ее уйти в отставку раньше, поскольку наказание от рынков за столь явное нарушение независимости центрального банка не заставит себя ждать.

Даже если Трамп все-таки выберет «ястреба» на смену Йеллен, его назначенец будет лишь первым среди равных в Федеральном комитете по операциям на открытом рынке (FOMC). Преемник Йеллен не сможет просто навязать свое мнение семи членам Совета управляющих FOMC и пяти президентам Федерального резервного банка.

Хотя ФРС действительно напоминала абсолютную монархию при прежнем бывшем председателе Алане Гринспене, но при преемнике Гринспена Бене Бернанке она стала больше похожа на конституционную монархию. При Йеллен же она, вероятно, стала ближе всего к демократической республике. Эти изменения нельзя повернуть вспять: каждый член FOMC имеет твердые убеждения о том, в каком направлении должна вестись денежно-кредитная политика, и каждый готов выразить несогласие, когда это необходимо.

Это означает, что радикальный «ястреб», назначенный Трампом, может оказаться в меньшинстве, и «голубиное» большинство FOMC будет постоянно блокировать его решения своими голосами. Конечно, Трамп, возможно, со временем сможет изменить состав Правления Федеральной резервной системы, назначая новых управляющих, когда закончатся сроки Стэнли Фишера, Лаэля Брейнарда, Дэниела Тарулло и Джерома Пауэлла. Но если он выберет этот путь, рынок будет все равно контролировать действия ФРС. Если продолжающийся медленный рост и низкий уровень инфляции не оправдают быстрого роста процентных ставок, «ястребиная» ФРС, поднимающая ставки, – а вместе с ней и Трамп, – в любом случае будет иметь дело с резкой реакцией рынка.

Кроме того, преждевременная и чрезмерная «ястребиность» будет способствовать укреплению доллара и резко увеличит дефицит торгового баланса США, подрывая заявленную Трампом цель – создание рабочих мест и повышение доходов для его электоральной базы: «синих воротничков», рабочего класса. Если Трампу есть до этих людей дело, – или если он, по крайней мере, хочет избежать политической реакции с их стороны, – он должен назначить управляющими ФРС «голубей», предпочитающих политику легких денег, которая ослабляет доллар. Как ни странно, такие назначенцы Барака Обамы, как Брейнард и Тарулло, на самом деле идеально подходят для программы Трампа.

Если Трамп все-таки выберет ястребиный уклон в денежно-кредитной политике, это окажет на доллар неоднозначное влияние из-за долгосрочных последствий других его предложений. Более мягкая финансовая политика и ужесточение денежно-кредитной политики должны, как и в течение первого президентского срока Рональда Рейгана, привести к укреплению доллара; но если Трамп будет подталкивать США к протекционизму, это породит экономические и геополитические остаточные риски, что ослабит доллар и увеличит страновой риск США.

Аналогично, бюджетная политика Трампа приведет со временем к ослаблению доллара, – после значительного начального укрепления, – по мере того как заметно более высокий бюджетный дефицит будет финансироваться либо «легкими деньгами», либо выпуском облигаций, что увеличивает суверенный риск США. Совокупное влияние всех этих факторов на доллар будет полностью зависеть от того, насколько мягкой станет бюджетная политика, и насколько жесткой – денежно-кредитная.

Предлагаемый Трампом комплекс политических мер окажет также неоднозначное – и небольшое – влияние на экономический рост, если президент назначит в ФРС «ястребов». Более мягкая бюджетная политика будет способствовать краткосрочному экономическому рост; но ужесточение денежно-кредитной политики будет ограничивать эти достижения. Аналогично, если Трамп действительно хочет, чтобы капитал несколько поделился прибылью с трудом, а часть корпоративных доходов обернулась прибавкой к заработной плате (по общему признанию, это под большим вопросом), его политика может повысить уровень потребления; но его популистская, протекционистская политика может подорвать доверие деловых кругов, а следовательно, привести к уменьшению капитальных расходов, при одновременном снижении покупательной способности потребителей за счет более высокой инфляции.

Фондовые рынки, несомненно, поддержат предложение Трампа смягчить бюджетную политику, ослабить регулирование бизнеса и финансов, а также снизить налоги. Но инвесторы будут внимательно следить за проявлениями протекционизма, нападками на Уолл-Стрит и иммигрантов, а также чрезмерно агрессивной кредитно-денежной «ястребиностью». Только время – и рынок – покажет, удалось ли Трампу достичь нужного баланса.

Фото Жанары Каримовой

Project Syndicate, 2016