Ольга Гумирова, журналист, специально для Vласти
Базар, как наша жизнь: шумно, бестолково и немного нервно. По проходу танком идет женщина, деловито размахивая чадящим пучком травы адыраспан. Горький душный запах плывет над рядами, вызывая легкое раздражение. Одни недовольно морщат нос, другие делают вид, что это действо их никак не касается, третьи молча, без особых чувств, суют ей деньги, лишь бы отвязалась…
Вообще-то, адыраспан – волшебная трава и дым его – спасительная сила от всяких шайтанов, алабасты и прочих демонов, он очищает от греховных мыслей, прогоняет болезни и много еще чего хорошего творит… Так говорят.
Однако, дым тлеющего адыраспана чувства благости не вызывает, это точно. Он порождает в душе какую-то странную тревогу и беспокойство. Неуютно с ним.
Отчего же так нам неприятен его запах? О чем он напоминает – дым этой травы? Почему так тревожит сердце?
…Археологические экспедиции иногда заводят в совершенно дикие и ныне безлюдные места, а много лет назад они были обитаемы: в домах готовили еду, дети играли у порога, неподалеку пасся скот. А потом люди, по своей ли воле или нет (чаще не по своей, времена были суровые), покинули насиженные места навсегда.
Брошенные жилища зарастают травой, и даже не полынью с маками, а адыраспановыми дурманящими чащами, украшенными белыми цветами-колокольчиками.
По ком звонят эти колокольчики?
Запах адыраспана – это запах забытого прошлого – брошенных домов-родовых гнезд, разрушенных средневековых городов, заросших могил предков, всего того, что называется историей.
Мы с удовольствием читаем о пирамидах Египта и Мексики, гуляем по старым городам Европы, восхищаемся причудливыми храмами Азии и Индии, но что мы знаем о своей стране? О ее, нашем, прошлом?
…Чтобы выйти в густых вечерних сумерках к костру на берегу неглубокой горной речушки, мне надо пересечь кладбище. Археолога могилами не испугаешь, но вид заброшенного современного погоста не столь поэтичен, как могильники древних. Покосившиеся оградки, ветер, раскачивающий со скрипом обломок железа на проволоке, оптимизма не добавляют.
Заметив на границе кладбища и рощи полуразрушенное здание с зияющим темным провалом вместо двери, хотела было его обойти, но тропа вывела через кусты шиповника прямо к порогу.
Взгляд невольно нырнул в темное пространство за дверным проемом. Накрывшей волной страха отбросило в сторону. Показалось, что в глубине темного помещения человек, спит или просто лежит, укрывшись с головой цветным одеялом…
…У костра царило веселье. В кастрюле булькал суп, распространяя вокруг запах домашней еды. Самый юный участник экспедиции, семилетний Милан Гориславец, исполнял обязанности кострового, благо наломанных ветром сухих веток в роще много, только успевай собирать.
Остальные во главе с доктором исторических наук, сотрудником института археологии имени Маргулана Алексеем Марьяшевым беседовали об истории Казахстана. Компания из бывалых путешественников – Артем Гориславец и Владимир Ковалев – объехали всю Южно-Казахстанскую область, а вот в этих краях, как и тренер по живописи Олег Юров – впервые. Это последняя ночевка в поле. Экспедиция Vласти по археологическим памятникам хребта Каратау (Сузакский район Южно-Казахстанской области) подошла к концу. За пять дней успели сделать фотосъемку в святилищах Арпаузен, Койбагар, и последняя точка маршрута – Кошкар-Ата.
Мало кто из местных (и не местных тоже) жителей знает о том, что на черных камнях с патиной, рассыпанным по невысоким «пластилиновым» сопкам у входа в это ущелье, есть древние рисунки. Датируются они, в основном, эпохой бронзы, то есть, уже 4 тысячи лет назад это место было не только обитаемым, но и священным.
Что привлекло сюда древних поселенцев?
Река, которая, возможно, была в прошлом полноводнее? Или закрытые от холодных ветров отщелки между сопок? В случае опасности здесь легко спрятаться от врагов в лабиринте труднодоступных гор или незамеченным перебраться на другую сторону хребта. Поселений эпохи бронзы и раннего железного века здесь немало, большая часть не исследована и никто из археологов раскопки не проводил.
Судя по каменным выкладкам рядом с рощей, не пустовало это место и в более поздние времена. Да и совсем недавно здесь еще жили люди, причем, не бедно – дома в заброшенном современном поселке неподалеку от рощи просторные, добротные. Им бы еще стоять и стоять. Рядом ферма с мощными стенами из камня, частично без крыши и окон. Да и кладбище немаленькое. Последнее захоронение сделано в 1995 году.
Место обжитое, и, несмотря на некоторую заброшенность, ухоженное. Даже лавочка у родника сохранилась.
…Утром перед отъездом таки решили обследовать странное, пугающее своим одиночеством строение на краю рощи.
Это был мазар. Разрушающиеся стены из сырцового кирпича и бревен кто-то еще в советское время, неумело, по-топорному, укрепил бетоном, фактически уничтожив памятник истории.
С опаской заглянули внутрь. Мало ли кто может обитать в заброшенном здании в таких диких местах.
…Солнечные лучи, пробивающиеся через дверной проем, освещал надгробие. Оно было любовно укрыто в несколько слоев пестрыми деревенскими покрывалами. Нижние уже истлели. Верхнее тоже было не новым, в пыли и сухих листьях.
У входа – самодельный деревянный ящик для сбора пожертвований. Пустой. Он давно уже пуст.
Ответ на вопрос, кто здесь похоронен, нашли не сразу. С трудом разобрали на прислоненной к стене плите (упавшей или кем-то сбитой): «Қошқар Ата Әулие XVI-XVII ғасырларда өмір сүрген».
В источниках по истории Казахстана и конкретно Южно-Казахстанской области информацию об этом мазаре и святом, здесь похороненном, а также одноименном скоплении наскальных рисунков, найти не удалось. В списках не значатся. Но этот святой явно был не рядовым, раз местность названа в его честь! Да и имя обязывает – Кошкар-Ата – покровитель овец – персонаж, весьма почитаемый по всему Казахстану с домусульманских времен. Именно к нему кочевники обращались с просьбой оградить от всяческих бед и приумножить стада овец, главное богатство скотоводов.
Когда-то этот святой был всесильным властелином этих мест. Даже в безбожное советское время к нему относились с почтением. Мазар вот отреставрировали, рощу обновляли, родник, как могли, берегли…
…Поселок рядом с мазаром пришел в запустение лет 20 назад. В нестабильные девяностые. Возможно, его жители отправились странствовать по свету в поисках лучшей доли. С их уходом забылась, стерлась память о святом покровителе этих мест – Кошкар-Ате. Он оказался никому не нужен…
В брошенных домах гуляет ветер. Священная роща пришла в запустение. Река и родники заилились. Дорога-тропинка к мазару заросла шиповником. В запах полыни больше не вплетается свежий запах жареного теста – никто не печет по пятницам семь круглых, как тюбетейка, лепешек в память об этом святом.
Все, кто почитал его, их потомки, все семь поколений, рассеялись по миру или угасла вера во всесильность покровителя этих мест?