Борис Байков, программный директор кинофестиваля Clique, ведет на Vласти дневник 70-го Каннского кинофестиваля. Каждый день он будет писать о программных фильмах фестиваля - большого ежегодного события в мире кино. Дневники будут обновляться по этой ссылке. 

День 4

Вместо того, чтобы набирать скорость, конкурс все время сбавляет ее, а сегодня, кажется, и вовсе потерял темп.

Новая картина Ноа Баумбаха «The Meyerwitz Stories» является историей о нью-йоркской семье не очень успешного скульптора и трех его детях от разных браков. Звездный состав - Адам Сэндлер, Бен Стиллер, Эмма Томпсон, Дастин Хоффман и даже Адам Драйвер в небольшом камео - разыгрывает камерную драму семейных отношений в стилистике Вуди Аллена эпохи «Ханна и ее сестры». И многословность актеров, и виды Манхэттена, и даже романная структура фильма напоминают золотые времена главного хроникера Нью-Йорка. Однако если у Аллена это все являлось его собственным стилем - сочетанием любимых пьес Чехова, фильмов Бергмана и нью-орлеанский джаз - то от Баумбаха ощущение очень внимательной стилизации, попыткой подражания, а не новаторства, не собственного языка, а использование чужого. Фильм настолько вторичен и лишен собственного лица, что вызывает удивление его включение в конкурс, особенно с учетом всего скандала вокруг продукции Netflix.

Впрочем, это еще не дно. Самая нижняя точка смотра стал французский «Redoutable», посвященный браку 37-летнего Жан Люка Годара с 19-летней Анной Мервитз. Фанатам классика можно не беспокоиться (или наоборот, пора впадать в панику) - фильм рассматривает его исключительно глазами жены и его качеств как супруга. Довольно спорно, насколько корректно экранизировать воспоминания бывших супруг живых людей, и не стоит ли за этим всем довольно очевидное желание нажиться на бренде, при помощи пикантных подробностей. «Redoutable» срабатывает только, если абстрагироваться от имен настоящих людей в центре повествования, отключить мозг и воспринимать его как легкую комедию о нелегких буднях абьюзивных отношений пар, где мужчина в два раза старше женщины. Но даже тогда он остается всего лишь пустышкой.

День 3

Конкурс решил ненадолго отойти от детской тематики и показал BPM (Beats Per Minute) фильм о группе прямого действия ACT UP, добивающейся улучшения жизни людей, больных СПИДом, а также просвещением остальных о потенциальных опасностях небезопасного секса (действие происходит в начале 90-х).

Если в первой половине фильм берет документальной стилистикой, в которой запечатлены собрания группы, обсуждения итогов их акций и планирование будущих, то вторая плавно перетекает в личную историю одного из самых ярких участников. Сам режиссер, Робин Кампило, был частью организации в то время и это чувствуется по тому, насколько детально он раскрывает протокол и режим организации, заменившую хлопки в ладоши щелчками пальцев (чтобы не перебивать выступающего) и отмечающую каждый успешный ход - от забрасывания листовок конференции фармацевтических компаний до гей-парадов - рейвом (музыкальное сопровождение заслуживает отдельной похвалы). Конечно, сильнее всего в зрителя бьет не эта, политическая и социальная часть, напоминающая немецкий фильм о RAF - Baaden-Meinhoff Project, a история Шона, больного СПИД-ом неформального лидера группы, который влюбляется в только пришедшего, но пока не заряженного Натана. В их отношениях есть третий, неожиданный участник: мать Шона, которая поддерживает его во всем, в том числе в выборе уйти навсегда.

Пока что это самый плотный, яркий, пусть и многословный, и немного затянутый фильм фестиваля, которому обязательно стоит уделить внимание и хочется верить, что жюри отметит его, как минимум, за режиссуру.

Новый фильм Рубена Остлунда «The Square» ждали долго. Его «Force Majeure» был настолько успешен, что номинировался вместе с «Левиафан» и «Ида» на Оскар за лучший иностранный фильм 2014 года.

В своей новой картине шведский режиссер рассказывает о кураторе музея в Стокгольме, готовящего новую выставку, ключевой частью которой станет Квадрат - выделенный светом квадрат площади, который будет «убежищем» и «местом равных прав, для каждого, кто встанет внутрь». Куратору придется подготовить PR-кампанию, а заодно вернуть свой телефон и кошелек, который у него украли при попытке откликнуться на крики о помощи случайной девушки на улице…

В «Force Majeure» исследование человека начиналось с человеческой ошибки - в момент кризиса, отец заботился о себе и своем телефоне, а не о жене с детьми - в «The Square» же основным двигателем сюжета становится довольно странный поступок героя: видя в каком доме находится его телефон, он пишет письмо с обращением к потенциальному вору, и оставляет его в почтовых ящиках каждой квартиры 14-этажной панельки. Поскольку до этого нам уже сообщили, что герой в меру знаменитость, то смотреть на его нервное брожение по коридорам как минимум странно - ведь логичнее всего было для начала позвонить в полицию, и только тогда приступить к индивидуальным попыткам бороться с преступностью.

«The Square» - сатира на мир современного искусства, рекламу и прежде всего политкоректность и веру в то, что все могут быть в чем-то равны. Изобретательность отдельных сцен поражает (главный герой решается переспать с глуповатой журналисткой из Америки (в роли Элизабет Мосс), которая отказывается вернуть ему полный презерватив, а еще в ее квартире кротко обитает обезьяна и рисует в своем блокноте), но в целом фильм не выдерживает своего хронометража и превращается в ряд скетчей на одну и ту же тему: не надо рассказывать и судить о тех, кого не знаешь в действительности. В каждой сцене по отдельности фильм лучше, чем предыдущая работа режиссера, но как полнометражный фильм «The Square» - скорее шаг назад.

День 2

Второй день Каннского кинофестиваля вновь исследовал детей. Но если Хейнс и Звягинцев отталкивались от мелодрамы, то Пон и Мундруцо опираются на сказку.

Если вы вдруг еще не смотрели «Белый бог» - предыдущую работа венгерского режиссера, победителя секции «Особый взгляд» в 2014 году - то бросайте все и включайте. Потрясающе динамичный и эмоциональный фильм о дружбе девочки с собакой и долгому пути к их воссоединению, после того как отец выкидывает домашнего любимца на улицу, стал поводом ожидать от Мундруцо голливудского размаха и «Jupiter's Moon» (почти) не подводит.

В первые минуты фильм напоминает одновременно «Выжившего» и «Сына Саула» погружая нас в повествование о попытке сирийских беженцев пересечь венгерскую границу, где в главного героя попадают одна за другой три пули, но вместо того, чтобы тут же скончаться, он ненадолго буквально взлетает над лесом, а затем падает словно раненный ангел. Его отвозят в больницу, где сильно пьющий врач (до недавних пор успешный хирург, совершивший ошибку в рождественскую ночь и лишивший своего пациента жизни, а себя - будущего) становится свидетелем умения пациента левитировать и решает воспользоваться им в коммерческих целях.

   Врач приводит парня к богатым пациентам и продемонстрировав им его необычное умение, он называет его своим сыном и за это просветление получает от них «от полумиллиона в день». Мальчик на самом деле хочет только найти своего отца (к слову, плотника), а врач - накопить достаточно денег, чтобы семья покойного пациента отозвала иск к нему.

Превращая современный европейский город в , практически, концлагерь для беженцев, Мундруцо снимает гимн гуманности и веры в будущее и возможности человеческой расы. Спецэффекты здесь ничем не хуже «Начала» Кристофера Нолана, а сцена теракта в метро сделана так, что вбивается в память надолго (в том числе из-за грандиозного саундтрека картины). Проблема тут только в проработке персонажей - зритель, вместе с главным героем, до конца не понимает что означают его полеты наяву и в итоге он существует больше как функция, чем как живой человек, т.е. образ беженца не оживает, а скорее каменеет в виде нового бога. Это и неожиданный поворот в сторону боевика а-ля «Меркурий в опасности» в последнем акте размывает общее впечатление и оставляют странное послевкусие, однако смотреть однозначно стоит и как можно на большем экране - это настоящее зрелище.

 Вспоминая экраны - вчера же состоялась премьера первого из двух фильмов Netflix, из-за которых вспыхнул скандал, вызванный французскими прокатчиками, которые выступили против решения фестиваля показывать кино, которое не попадет в кинотеатры, а сразу выйдет на онлайн-платформах, в результате чего все сеансы симпатичной картины «Okja» (режиссер Пон Джун-хо, США - Южная Корея) начинаются буканием, громким хихиканием и презрительными хлопками продвинутых зрителей.

Большая корпорация возглавляемая двухглавым монстром - сестрами-близнецами (исполненными Тильдой Суинтон) - пытается избавиться от своей спорной репутации экспериментом по созданию новых поросят, разосланных 26 фермерам во все уголки света, которые за 10 лет должны вырасти в супер-хрюш и на специальном конкурсе выбрать лучшую из них.

Окджа - добрая, преданная и очень умная свинья девочки Мичо, живущей где-то в корейских горах, которая очень приглядывается представителю корпорации (Джейк Гиленхолл в своем психотическом амплуа, только с комедийного, а не драматичного ракурса) и тот ее забирает, чтобы увезти на конкурс красоты в Штатах (а затем на мясокомбинат большого города). Мичо не готова лишиться своего - сказать «друга» будет слабо, животное и человек здесь словно брат и сестра - и бросается спасать Окджу.

Воображение Пон Джун-хо не стоит на месте и не боится эклектики - бег гигантской свиньи в азиатском торговом центре сопровождается бешенным балканским этно-джазом - и при том, что сюжет весьма схематичен и неожиданных поворотов нет, то смотреть интересно на протяжении всех двух часов, а финал заставляет согласиться с моралью сказки: друзей не стоит разлучать, а ГМО - это неизбежное зло, которое победить нельзя, только сторговаться. Может и немного странно, что борьба с генно-модифицированой едой ведется красиво нарисованной химиками визуальных эффектов супер-свиньей, но наверняка это та цель, для которой любые средства оправданы.


День 1

Канны открылись внеконкурсными «Призраками Исмаиля» (Ismael's Ghosts). История о режиссере в творческом ступоре, к которому внезапно возвращается первая супруга, пропавшая без вести 21 год назад, является легким сумбуром жанров, который наверняка пришелся по вкусу пришедшим на Официальную Церемонию Открытия Юбилейного Фестиваля, но вряд ли будет пользоваться успехом за пределами родины. Марион Котийяр (бывшая жена) и Шарлотт Гинзбург (нынешняя) пытаются поделить мужа, и все стремительно скатывается в очередной шарж на перипетии спившегося творца среднего возраста.

Первым же конкурсным фильмом стал «Wonderstruck» от автора «Кэролл» - Тодда Хайнза. Спиралевидная мелодрама о двух детях в двух эпохах заканчивается доброй моралью: как бы мы ни страдали в жизни, всегда можно обрести друга (или на худой конец бабушку). Черно-белая история о глухой девочке из 20-х годов рифмуется с цветными приключениями глухого мальчика 70-х, но материала здесь хватает только на один музыкальный клип (фильм практически без диалогов). Хайнз, однако, всячески пытается выстроить что-то большее и в ключевой момент героиня Джулианы Мур врывается на экран на солнечные улицы Сан-Франциско под «Так сказал Заратустра» Штрауса. Похоже, что это слишком личное высказывание о любви к черно-белому кинематографу, ушедшим временам и красоте музейных экспонатов, которому едва ли предстоит фестивальный и коммерческий успех «Кэролл».

Долгожданная «Нелюбовь» Андрея Звягинцева открывается самоцитатами: панорамные виды холодного моря вокруг Териберки заменены на панорамные виды осыпанного снегом петербургского леса, мальчик спускается по лестнице вниз, словно его ровесники в «Возвращении», главный герой Борис едет на работу будто миллионер Владимир из «Елены» к бассейну. Зону своего эстетического комфорта Звягинцев не покидает ни на секунду - и «Елена», и «Левиафан», и теперь «Нелюбовь» легко складываются в трилогию о современной России и проблемах ее среднего класса (или маленьких людей).

Семья, как сгнившая ячейка сгнившего общества, дает сбой за сбоем, которые приводят к кругу ненависти. Отец не любит сына, мать тоже его не терпит (а заодно отца, который - о, чудо! - ненавидит жену), бабушка не любит мать (и, следовательно, внука), а дочь и зять отвечают ей взаимностью - вот и мальчик не выдерживает общей атмосферы нескрываемого презрения и растворяется в напряженном воздухе протухших отношений.

В анонсах часто упоминались аналогии с бергмановскими «Сценами семейной жизни», а Звягинцев обещал зрителям слезный финал, но это не совсем так. «Нелюбовь» это - сперва злая сатира на современных мужчин и женщин, по накалу граничащая с черной комедией о войне полов (вспоминается «Война семьи Роуз»), потом чувства исчезают с авансцены, чтобы увести нас в паутину тревожного триллера об обреченных поисках потерянного малыша, а в конце, вместо слезы, возникает Дмитрий Киселев.

Вид младенца в простынях убитого старика и дом Бога на месте дома раба Божьего вызывали одновременно шок и катарсис: Звягинцев успевал перевернуть все с ног на голову и застать зрителя врасплох. В «Нелюбви» подобное не наблюдается и социальный комментарий в финале кажется лишним. Он не расширяет послание фильма, а скорее сжимает его до вполне конкретных событий вполне конкретных областей 1/6 земной суши. Что ж - нелюбвь связалась с нелюбовью, породила нелюбовь и продолжила жить по нелюбви. Никаких 50 оттенков, сплошные яркие мазки - черное, красное, белое.

Ну ладно.

Говорят, категоричные высказывания сейчас как никогда актуальны.

Фото с сайтов http://www.vanityfair.com, http://media.themalaymailonline.com, http://az-film.com/ и pmcvariety.files.wordpress.com