Из года в год количество людей, поучающих высшее образование в мире, увеличивается.

Если в 1970 году всего 10% населения земли старше 25 лет имели высшее образование, то уже в 2013 году 102 страны имеют высшее образование – более 15%, 50 стран имеют 50% образованных людей, а самый высокий показатель имеет Южная Корея, где 98% населения имеет высшее образование.

Что касается Казахстана, здесь 50% взрослого населения имеют высшее образование. Таким образом, массификации высшего образование способствует росту среднего класса в мире. У людей растет доход, соответственно, они хотят дать хорошее образование своим детям. Однако, утверждает младший научный сотрудник высшей школы образования Назарбаев Университета Закир Джумакулов, не всегда массификация означает справедливый доступ.

«Она пронизывается в средние слои, а нижних слоев бывает ограниченность. Массифкация еще приводит к тому, что чем больше людей с высшим образованием, тем больше вреда тем, кто без высшего образования,- говорит он. - Например, рабочий прораб. У него есть техническое образование, но приходит на работу человек с высшим образованием и забирает у него работу».

И роль государства заключается в том, чтобы нивелировать это и поддерживать родителей, которые не могут себе позволить обеспечить детей высшим образование. И вот здесь как раз встает вопрос о равенстве и справедливости. Так, образовательные гранты даются только при достижении определенного уровня при сдаче единого национального тестирования. При этом, говорит Джумакулов, не учитывается финансовое положение.

«У нас в вузы поступают только по достижениям, без учета финансового состояния семьи, но у нас есть квоты для сельского населения, это помогает достигать справедливости. У нас 30% студентов обучается за счет грантов, а остальные 70% - за счет родительских денег. Есть эти 70%, но есть и какая-то доля родителей, которые не могут обеспечить своих детей образованием», - отмечает он.

Решением, по его мнению, могут стать образовательные кредиты, которые дают возможность получить образование вне зависимости от финансовых возможностей семьи. А уже сами студенты, по окончании обучения выплачивают кредит с момента выхода на работу.

«Студент не гонится за грантом, он сам может выбирать профессию, это повышает мотивацию», - утверждает Джумакулов.

Однако система студенческих кредитов, которая работает в Казахстане, предусматривает слишком большие проценты – от 10 до 20. При этом кредит покрывает только плату за обучение, не покрывая расходы на жиль и питание студента.  Эксперты предлагают несколько вариантов решения этой проблемы. Например, выделение большего количества кредитов за счет сокращения грантов.

«У нас ежегодно выделяется 30 тысяч грантов. Их можно сократить на 5-10 тысяч. А освободившиеся средства можно направить на субсидии студенческих кредитов. Это повысит справедливость, потому что субсидированные кредиты будут выделяться по финансовым нуждам», - считает Джумакулов.

«Естественно, - продолжает он, - есть риски. Когда мы даем кредиты более нуждающимся семьям, возрастает риск невозврата. Но если деньги не возвращаются, их можно учесть, как обычные гранты», - уверен он.

Представитель финансового центра при министерстве образования и науки  Берик Рыскельдинов отмечает, что с 1999 года в Казахстане была внедрена программа образовательного кредитования, где кредиты выдавались без процентов и на конкурсной основе. Но в 2004 году программа была закрыта по ряду причин. Одна из них – студенты, которые обучались по этим кредитам, а их было около 5-9 тысяч, благополучно забыли об этом. 70-80% выпускников не выплатили займы. В 2013 году внедрена государственная образовательная накопительная система, которая позволяет дисциплинировать родителей «для планомерного накопления на будущее образование детей для поступления в колледжи и вузы, как в Казахстане, так и за рубежом».

«Открывается образовательный счет на ребенка или родителя, туда начисляются банковские вознаграждения и премия государства один раз в год от 5% до 7%. Итого, за полгода было открыто порядка 700 образовательных счетов», - сообщил он, но признал: «Не пошло – потому что население не было проинформировано достаточно».

Затем, политику вновь пересмотрели, и уже в 2014 -2015 году была проведена масштабная информационная работа, чтобы население узнало об этой программе. Как результат, на сегодняшний день имеется порядка 15 тысяч вкладов.

«Программа развивается. Но в свете августовских событий, у населения упало доверие по тенговым депозитам», - констатировал представитель министерства.

Тему качества образования затронул представитель АО «Информационно-аналитический центр» Серик Ирсалиев.

В момент обретения независимости в Казахстане было 47 вузов, спустя 10 лет – 181, сейчас - 131 вуз.

«То есть, количество вузов увеличилось в три раза на сегодня, но вопрос, за 25 лет увеличился ли у нас реально интеллектуально потенциал высшего образования? Увеличилось ли в три раза количество профессоров, доцентов? Скорее - нет. В 90-е годы, самые креативные преподаватели «с жилкой» ушли в рынок и так далее. То есть, мы можем утверждать, что качество высшего образования упало примерно в три раза, если только по количеству считать, а если еще и по качественному составу считать, то эту цифру еще на два раза можно умножить. Не угроза ли это Казахстану?», - задал он риторический вопрос.

Возникают вопросы у эксперта и по массификации образования. Такая модель подходит таким инновационным странам, как США, где планируют охватить 60% населения высшим образованием к 2020 году. А вот для стран, где экономика не инновационная, большое количество молодых людей с дипломами, не вовлеченных в реальный сектор экономики – это большая угроза.

«Международные эксперты сделали вывод, что несоответствие структуры образования в структуре рынка труда приводит к тому, что огромное количество молодых людей с некачественным высшим образованием становятся той пороховой бочкой или той движущей силой революции, которую мы наблюдали в Северной Африке в 2009-2010 годах», - напомнил он.

По образовательным кредитам  высказался и директор центра экономических исследований в здравоохранении Али Нургожаев: «Если мы хотим выдавать для людей, то тогда кредиты нужно выдавать на базе дохода, а если для государства, чтобы максимально быстро достичь – тогда, да».

«Вы меня пугаете, Али, - вступила в диалог советник по вопросам общественной политики фонда Сорос-Казахстан Сауле Каликова. - Это для людей или для государства? Государство – это люди. Принцип справедливости. Не всегда люди имеют возможность реализовать свой потенциал, потому что у них нет элементарно доступа к чему-то. Есть понятие абсолютная бедность и абсолютный доступ - и есть равенство возможностей. Если смотреть с этой точки зрения, то у нас вроде бы все очень благостно и хорошо. У нас хорошее законодательство, конституционные права на образование, которые многие страны не сохранили. Но у нас нет условий для равных возможностей. Вот о чем разговор. Когда мы говорим в Казахстане о несправедливости, мы говорим не о тотальной несправедливости. Потому что идеологически политически и морально-нравственно, у нас – справедливая страна, мы социально-ориентированная политика у нас. Но у нас законы права есть, а условий для достижения этих прав – нет», - заявила она.

Однако вопросы получения грантов и государственных кредитов – не единственная проблема в доступе к образованию. Куда важнее проблема доступа к высшему образованию людей с ограниченными возможностями.

На сегодняшний день в Казахстане около 3 процентов населения – это люди с особыми потребностями. Многие из них хотят получать образование, но элементарно не могут этого сделать. Как отмечает председатель молодежной организации людей с ограниченными возможностями «Жигер» Фархат Юсупджанов, даже в Алматы, где сосредоточены наиболее развитые успешные вузы, к сожалению, «доступ к высшему образованию для людей с ограниченными возможностями не адекватен и не удовлетворителен».

«Все это ведет к тому, что люди с инвалидностью, даже поступив в университеты, не могут там получить адекватного образования и выходят из университета менее конкурентоспособными, чем их коллеги без инвалидности», - говорит он.

На сегодняшний день в Казахстане только в одном университете создан центр поддержки студентов с ограниченными возможностями. Так, при поддержке и на базе университета КазНПУ имени Абая и финансовой поддержке Сорос-Казахстан открыт центр поддержки студентов с ограниченными возможностями.

«Там обучается 37 студентов, и мы им оказываем различные образовательные услуги - представляем оборудование, чтобы они могли читать, чтобы со своими сурдопереводчиками через интернет могли общаться, помогаем им развиваться», - рассказывает Юсупджанов.

Но такой центр – скорее, исключением, чем правило: в стране в 37 университетах страны обучается 780 человек с ограниченными возможностями.

Тем временем, Казахстан ратифицировал несколько важных международных документов, включая конвенцию о правах инвалидов, о ликвидации дискриминации в сфере образования. Однако, пока дело не двигается с места. В этой связи Юсупджанов предлагает госорганам внести поправки в законодательство «Об образовании»,  предусматривающие обязанность государства обеспечить в вузах создание центров поддержки студентов с ограниченными возможностями»  и расширение ряда понятий, в соответствии с концепцией.

Депутат мажилиса Ирина Смирнова отметила, что на этой неделе у нее встреча с министром образования и науки Ерланом Сагадиевым , которому она обязательно передаст все предложения.