Маргарита Бочарова, Vласть
На сегодняшний день собственная продукция телеканала КТК, согласно замерам TNS Gallup Central Asia, является самой востребованной среди казахстанских телезрителей. О том, какую социальную функцию выполняет телеканал КТК, почему не вышла в эфир «Наша правда», ток-шоу, приуроченное к годовщине трагедии на Арканкергене, и по какой причине телеканал «Казахстан» должен возглавлять все телевизионные рейтинги страны, в интервью Vласти рассказывает генеральный директор КТК Арман Шураев.
Имеет ли, на ваш взгляд, интернет реальный потенциал для того, чтобы сместить телевидение с позиций самого популярного средства массовой информации в Казахстане?
На самом деле я сам удивлен: телесмотрение, казалось бы, должно уменьшаться год от года, имея в виду, что появились альтернативные и достаточно удобные источники поставки информации, однако телесмотрение, как минимум, в Казахстане год от года увеличивается. И это меня, как телевизионного менеджера, радует.
Очень много у нас было досужих разговоров о том, что интернет скоро задавит традиционное телевидение. На самом деле, я думаю, такие посылы распространяют люди, которые пытаются работать на интернет-рекламе – будь то сами владельцы интернет-порталов или рекламные агентства. По крайней мере, в Казахстане, я думаю, в ближайшие пять-десять лет телевидение как было номером один, так и будет.
Тут будет кстати заметить, что в прошлогоднем интервью для Vласти вы говорили о том, что недалек тот день, когда ваш телеканал станет номером один в Казахстане, опередив Первый канал «Евразия». Спустя год, вы можете оценить, насколько ближе стали к этой цели?
Я могу сказать, что мы в прайм-тайме уже практически сравнялись с ОРТ «Евразия». Хотя на самом деле, возможно, я погорячился… Но в любом случае я считаю, что, например, в информационно-аналитическом секторе телеканал КТК давно побил телеканал ОРТ «Евразия». Он отстает от нас в два раза.
Я уже много раз говорил, что справедливо не могу конкурировать с Первым каналом «Евразия», который на самом деле, называясь «Евразией», вещает практически 100% контента российского ОРТ. Во-первых, я считаю, что это угроза нашей национальной информационной безопасности. Во-вторых, я не могу конкурировать с Константином Львовичем (Константин Эрнст – генеральный директор Первого канала – V), у которого бюджет в 2 млрд. долларов. Вы понимаете, что это такое, когда весь рекламный телевизионный рынок Казахстана, максимум, 120-150 млн.?
Я не могу сделать такое шоу и позволить себе выделить такие деньги, но, слава богу, у нас многое получается. Я могу сказать, что в казахстанском топ-10 программы собственного производства телеканала КТК бьют по доле и по рейтингам все самые супернавороченные проекты московского телеканала ОРТ.
Мы давно уже говорим, что надо, например, ОРТ «Евразии» рекламу запретить размещать вообще, потому что этот канал, не производя абсолютно ничего, кроме как получаса новостей в день и двух несчастных программок, получает львиную долю рекламного рынка. То же самое делают наши кабельные сети – абсолютно ничего не делая, беря деньги еще у своих клиентов за то, что они подключаются к кабельной сети, они еще и размещают там рекламу. Я могу сказать, что 80% этих денег уходит опять же в Россию.
В той же братской для России Украине или в Белоруссии канал ОРТ «Евразия» давно ушел из эфирного вещания. Он прозябает в кабеле. У нас то же самое должно быть. Я понимаю, что мы в Таможенном союзе, что Россия – наш близкий союзник, но, как говорится, дружба – дружбой, а табачок врозь. А у нас получается, что мы супертолерантное государство. Мне это на самом деле непонятно.
Я просто говорю нашему государству: «Ну, хорошо, раз мы такие толерантные в отношении России, то давайте попросим Россию, чтобы она выделила нам такой же эфирный канал и транслировала КТК на всю страну!» Но этого же не происходит. Они говорят: «Извините, это наше государство…». Я считаю, что правила игры для всех должны быть одинаковыми.
Тогда давайте поговорим о правилах игры. Их, как известно, в нашей телевизионной сфере по большей част и устанавливает государство. Насколько оно, по вашему мнению, справляется с этой задачей? И в целом, каким образом власти должны участвовать в развитии отрасли?
Государство должно не мешать, в первую очередь. А во-вторых, существует очень много претензий – не только у меня, но и у всех телеканалов – к тому же законодательству. До сих пор, предположим, любой чинуша может подать ничем не ограниченный иск в миллиарды тенге, хотя, например, если речь идет о каких-то хозяйственных спорах, то он должен 10% от запрашиваемой суммы оплатить как госпошлину.
И он подумает лишний раз, стоит ему на такую сумму подавать иск, он же не знает судебного исхода. А здесь, что касается СМИ, такого ограничения нет. Поэтому всевозможные там Ивановы, Петровы, Сидоровы могут предъявлять иски в миллиарды, десятки миллиардов и т.д. И в итоге получается же еще отсудить такие деньги! То есть в этом плане СМИ воспринимается государством как какой-то пасынок. Государство, таким образом, в роли мачехи выступает.
Также я считаю, что государство должно, коли оно озабочено быстрым развитием госязыка, помогать нам, например, в подготовке качественного контента на госязыке, потому что такие проекты на сегодняшний день являются убыточными. Либо в подготовке каких-то серьезных сериалов, но не более того.
На русском языке все наши программы – те, что выходят на КТК – абсолютно окупаемы. Они являются зрительскими. Но, учитывая, что у нас из 16 миллионов, предположим, порядка 9 миллионов – казахи, из этих 9 миллионов порядка только 3-4 миллионов казахов говорит свободно на казахском языке и воспринимает контент на казахском языке. То есть две трети нашей страны, к сожалению, не воспринимают контент на госязыке. И чтобы они его воспринимать начинали, нужно делать его на очень высоком качественном уровне. А это требует дополнительных бюджетов.
Как телевизионный менеджер, я убедился в том, что когда ты делаешь качественный контент на госязыке, его смотрят все – даже неказахи. На канале Ел-Арна когда-то начали впервые показывать турецкие сериалы на госязыке, и тот же Gallup давал данные, что 25% аудитории – это не казахи, а славяне, которые читали титры и воспринимали. А турецкие сериалы – это очень качественный контент.
Очень много у нас желающих говорить о том, какой у нас слабенький телек, но в то же время люди должны понимать, что, предположим, Константин Львович может себе позволить на эпизод любого сериала спокойно выделить бюджет в 300-400 тыс. долларов и отбить его на одном показе. Ни один казахстанский телеканал себе такого не может позволить. Он может позволить себе выделить на сериал, максимум, от 10 до 20 тыс. долларов. Вот все остальное ему государство должно дотировать.
А вообще, чтобы произвести серию более или менее нормального сериала – бюджет нужен порядка 30 тысяч долларов. Для того чтобы я окупил эти 30 тысяч долларов, мне нужно пару раз в году показывать сериал – чаще я не могу, потому что не соберу столько зрителей – в течение трех лет. И это в отношении телеканала КТК, у которого огромные рейтинги и огромная зрительская аудитория. Другие конкуренты, у которых рейтинги ниже, будут окупать это пять-шесть лет.
Раз уж вы заговорили о конкуренции, то скажите, насколько она на сегодняшний день агрессивна между казахстанскими каналами?
Конечно, она год от года растет. Я могу сказать, что, несмотря на все трудности (например, узость рекламного рынка), с которыми сталкиваются каналы, профессионализм растет. И это очень хорошо. Мне очень приятно, например, что многие новоявленные каналы пытаются копировать и наши программы, и нашу сетку вещания. Даже подачу наших новостей, аналитики. И это же самая большая проблема. Здесь надо не пытаться копировать, а придумывать свое. Вот тогда все получится.
Многие казахстанские каналы оснащены технически в два-три раза лучше, чем мы, но все зависит не от того, какой у тебя компьютер стоит на столе, какая у тебя студия, какие у тебя там огромные экраны. Все зависит от конкретных людей. Я думаю, самый главный наш козырь – это наши люди, наша команда. У нас очень низкая текучесть кадров. Этим я тоже могу гордиться.
Недавно совсем мы получили от нашего Gallup индекс зрительских предпочтений, и мне было очень приятно видеть, что 45% рейтингов телеканала КТК генерируется за счет программ собственного производства. Что касается 31 канала, «Седьмого канала», то у них эта цифра - порядка 10%. Мы являемся единственным частным каналом, у которого самый большой процент собственного производства. И доля эта год от года увеличивается. Два года назад мы ставили перед собой задачу, чтобы, как минимум, 30% в сетке вещания было программ собственного производства. Я могу сказать, что на сегодняшний день у нас уже под 40%. И, дай бог, через год-полтора уже больше половины будет собственное производство.
Взять любой другой телеканал и поменять там лейблы, то непонятно будет, что это за канал. В основном там идут российские и турецкие телесериалы. Про наш канал так уже не скажешь. У нашего канала есть лицо, есть жесткая ассоциация с тем, что это казахстанский телеканал. Этим мы всегда гордимся.
Корректность замеров Gallup, о котором вы упомянули, является одной из самых обсуждаемых тем в телевизионном сообществе. Как вы лично оцениваете их работу, не принимая во внимание тот факт, что согласно их данным КТК частенько занимает первые места в различных топах?
К сожалению, другой системы оценки зрительского интереса на сегодняшний день нет. И у нас возникают резонные вопросы к ним. На сегодняшний день я очень хорошо изучил и Gallup, и стандарты, которые используются для измерения. Я могу сказать, что на 90% они корректны. И даже при этом у меня есть претензии к Gallup. Я думаю, они всегда будут. Я считаю, что на сегодняшний день они нас недооценивают.
А как вы относитесь к идее замерять зрительские предпочтения со стороны государства, которая не так давно была озвучена вице-министром культуры и информации Арманом Кырыкбаевым?
Считаю, что это гиблая идея. Потому что все-таки это должна быть независимая ни от кого – ни от КТК, ни от любого другого частного канала, ни тем более от государства – компания, которая занимается этим. Если государство начнет этим заниматься, индекс доверия к его замерам будет, конечно, очень низкий. И я буду настаивать, чтобы телеканала КТК в таких замерах вообще не было.
А у каких программ КТК самые высокие рейтинги на сегодня?
Это «Портрет недели», конечно. Это программа, которая собирает каждое воскресенье до 7 млн. зрителей. Такое не снилось ни Доренко, ни Кисилеву, ни Парфенову. То есть доля до 47%. Потом, конечно же, новости, которые ежедневно собирают от трех до пяти миллионов зрителей. А ближайший конкурент собирает в 3-4 раза меньше. Даже в повторе наши новости набирают больше, чем оригинальные выпуски на каналах-конкурентах.
Но при этом у нас нет задачи снимать только то, что может набрать много. Предположим, Оксана Василенко у нас четвертый сезон ведет программу «Дорога домой». Это программа, посвященная усыновлениям, у которой своя есть нишевая узкая аудитория. Во-первых, это люди, у которых, наверное, сердце большое. И половина из них – это люди, которые на самом деле хотели бы усыновить детей. Для более 300 сирот мы сумели найти родителей. И эта программа будет существовать, пока я здесь нахожусь, пока я у руля. То есть мы делаем не только коммерчески заточенные программы, но и то, что называется, для души, для сердца.
«Наша правда» с Алексеем Шахматовым – тоже одна из самых популярных программ телеканала. Не могу не спросить, почему так широко проанонсированный выпуск «Нашей правды», посвященный годовщине Арканкергена, так и не вышел в эфир?
Челаху у нас были посвящены все прошлогодние июньские-июльские новости. Мы как никакой другой телеканал освещали эту тему. И имея в распоряжении фильм, в котором хронологически все это было расписано, мы все-таки решили, нежели показывать какие-то там эмоциональные выступления родственников и с той, и с другой стороны, будет проще показать наш собственный фильм, посвященный делу Челаха.
Здесь был вопрос этический. Не забывайте, что погибло 14 молодых здоровых полноценных граждан Республики Казахстан. Мы, наверное, все-таки не до конца представляли последствия. Одно дело, когда в ток-шоу разбирается тема многоженства в Казахстане или неравных браков, и другое дело, когда речь идет о таком уголовном деле. Это абсолютно противоположные темы. В формат развлекательного ток-шоу тема с Челахом не ложится. Это была наша, наверное, ошибка изначально. Мы попытались такую щепетильную тему засунуть в формат развлекательного ток-шоу.
Эта программа вообще была отснята в конце марта - начале апреля. Мы тогда еще не до конца понимали, что же будет происходить в саму годовщину этих событий. Мы решили снизить накал страстей.
Однако программа все-таки попала в интернет…
Интернет – это такая среда, в которую попадает абсолютно все, и сейчас много разных способов попадания в интернет. Эти программы могут попадать и с моего ведома, и без моего ведома. Есть у нас и хакеры всевозможные, которые могут залезть и в любую даже в федеральную резервную систему США. Есть у нас и Викиликс. И воспринимаю я это совершенно нормально. Ради бога. Это лишнее промо для телеканала КТК.
Подтвердите или опровергните миф о том, что ни один новостной выпуск на КТК не должен обходиться без ужасающих сюжетов с многочисленными «кровавыми» подробностями.
К сожалению, мы живем в таком государстве, в котором кровавые события происходят ежедневно. Даже элементарно взять культуру вождения. Почему у нас столько аварий происходит со смертельным исходом? У нас, например, гонки автобусов. Мы показываем это, наверное, для того, чтобы эта практика закончилась. Но, к сожалению, она не заканчивается. Мы уже даже выяснили, что они спорят там на что-то, кто быстрее доедет от одной остановки до другой, даже за какие-то деньги там несчастные – за 500 тенге. И это становится причиной того, что несколько человек погибает.
Мы можем показывать, что все у нас хорошо. Но сколько ни говори «сахар», во рту слаще не станет! Поэтому, да, мы показываем, что ребенок в Караганде упал в люк и погиб. Может, посмотрит этот сюжет какой-нибудь семипалатинский начальник горкомхоза и даст своим лишний раз задание проверить, все ли люки на месте. Может, мы кому-то таким образом спасли жизнь.
У нас нет самоцензуры, связанной с тем, что нельзя ругать такого-то акима или такого-то министра. Этого нет у нас в отличие от наших коллег. Очень часто бывают ситуации: зрители нам сами признаются, что вот они звонили на тот канал, на тот, а там им ответили: «Нет, лучше позвоните на КТК! Они это могут показать». Для нас это тоже показатель того, что мы можем похулиганить.
В редакцию Vласти не так давно тоже звонила пожилая женщина, которая, рассказав историю о произволе полицейских, поинтересовалась у нас, почему телеканал КТК про это не расскажет. Вы считаете, это настоящий успех?
К нам обращаются с какими-то мелкими темами, которые не заслуживают эфира на республиканском уровне, но хочется помочь, поэтому очень многие вопросы решаются просто появлением камеры с лейблом КТК. Это не доходит до эфира, и в этом, я считаю, тоже есть такая наша положительная социальная составляющая. В том, что мы иногда ставим на место зарвавшихся чинуш. А иногда даже звонка хватает.
На самом деле, не должно быть у телеканала важной социальной функции (улыбается). Это миссия государства и госорганов. Еще с советских времен называют нас «четвертой властью», считают, что мы должны быть какими-то там просветителями. На самом деле, это совершенно не так. Мы просто должны быть коммуникатором. СМИ должны просто показывать.
Мы пытаемся, как Александр Матросов, кидаться на какие-то амбразуры, где у нас дыры есть – в законодательстве, в работе госорганов и т.д. Но я надеюсь, что все это – проблемы переходного периода. Я надеюсь, что через 20 лет КТК будет совершенно другой. Он будет менее кровавым, он будет более интеллигентным. То есть программа «Рейдер», я надеюсь, через 20 лет благополучно закроется.
Вы не раз говорили в интервью, что последние десять лет хотите оставить телевидение, но пока не получается. Что именно, как правило, побуждает вас к тому, чтобы задумываться об этом?
Когда случается какое-то разочарование. Вот я, например, не заметил, как мои дети выросли. Они практически росли без меня, и вот я думаю, зачем мне надо было с девяти до девяти вечера сидеть на работе иногда и в субботу и в воскресенье, когда я мог бы в это время с сыном куда-нибудь на рыбалку сходить или в музей сходить с дочкой. Вот тогда понимаешь, что, наверное, работа – это вещь, которая занимает большую часть жизни, где больше времени мы проводим, чем с семьей. Вот тогда разочаровываешься, конечно.
Пока вы еще не оставили телевизионное поприще, расскажите, что ждет телезрителей КТК в новом телесезоне?
В новом сезоне у нас планируется выход аналитической программы на госязыке – а-ля Платонов, а-ля Пономарев. Я думаю, что будет зритель, потому что на госяызке мы можем хулиганить больше, чем на русском языке.
«X-Фактор» с осени на нашем канале. Тоже для нас большая честь. Я считаю, благодаря тому, что оно будет выходить на телеканале КТК, аудитория даже увеличится. Она и так имела серьезные рейтинги на ОРТ «Евразия», но проблема в том, что у ОРТ более пожилая аудитория. Это будет такой хит сезона. Я думаю, в субботу вечером вся страна будет смотреть КТК.
Еще мы открываем формат журналистских расследований на разные темы. Это отдельные истории, посвященные отдельным личностям, переоценке их роли и места в истории. По Жамбылу Жабаеву у нас выйдет программа, которая для многих станет откровением.
Думаем еще о дополнительном выпуске новостей, который будет выходить в дневное время. Все зависит от того, как мы сможем технологически грамотно выстроить нашу новую новостийную студию, которая расширит наши географические, визуальные возможности.
4 июля у нас презентация фильма, посвященного нашему президенту. Я могу сказать, что там очень много того, что президент никогда никому не говорил.
А какие отечественные телеканалы вы предпочитаете смотреть?
Из наших каналов в последнее время с удовольствием смотрю телеканал «Казахстан», 24.KZ. Считаю, Саша Аксютиц – очень талантливый менеджер, талантливый журналист. А на телеканале «Казахстан» очень много интересных программ появилось. И вообще это правильно, что у нас в Казахстане появился госканал, который полностью вещает на госязыке. Я могу сказать, что число людей, воспринимающих контент на госязыке, с каждым годом увеличивается. У канала нет проблемы с перетеканием аудитории. У них она может сесть с утра и смотреть до вечера. Это самый большой плюс. Я не удивлюсь, если через 20 лет программ на госязыке будет процентов 85. Через 20 лет у нас практически не будет людей, которые не будут знать казахского языка.
Я убежден, что телеканал «Казахстан» у нас должен быть во главе рейтингов – ни ОРТ, ни КТК, ни «31 канал». Надеюсь, что это будет когда-нибудь. Я же, как и вы, являюсь честным и порядочным налогоплательщиком, поэтому хочу, чтобы КПД тех денег, которые выделяются на развитие ТВ, приближался не к нулю, а к 100%.
А ну и КТК по роду деятельности вынужден смотреть. Мне нравится. Я очень горжусь тем, что я руковожу этим каналом. Еще не слышал ни от кого из зрителей, что есть какие-то серьезные претензии. Я не говорю, что мы являемся лучшим каналом, который не допускает ошибок. У нас бывают ошибки. Телевидение – это такой живой механизм, который допускает какие-то ошибки. Все допускают ошибки. Даже президенты.