К положительному значению этот показатель приходил лишь дважды – в феврале и июле, причем не поднимаясь выше 0,5% роста. Все остальное время он держался в отрицательной зоне, показывая сокращение не меньше, чем на 1%. Другой косвенный фактор того, что экономика далека от подъема – уровень индекса промышленного производства, который за шесть месяцев этого года упал на 1,6%. Обрабатывающая промышленность, конечно, показала рост в 0,5% благодаря увеличению объемов производства в металлургической и пищевой отраслях. Но вряд ли это полностью компенсирует 3,4% падение горнодобывающей промышленности, вызванное снижением добычи нефти.

В то же время не совсем понятно, почему вырос грузооборот через трубопроводный транспорт, подтолкнув к 0,9% росту весь объем грузооборота, хотя по предварительным данным он показывал падение на 0,1%. Экономисты также обращают внимание на противоречие между ростом ВВП на фоне 0,9% снижения объемов розничной торговли. Расчеты Центра исследований прикладной экономики также говорят, что реальный сектор экономики продолжает сжиматься из месяца в месяц по сравнению с докризисным периодом. Объем промышленного производства в мае в цепных индексах был меньше декабря 2013 года на 11%. Объем производства в горнодобывающей промышленности снизился на 22%, а инвестиций в основной капитал – на 37%.

Согласно докладу Всемирного банка, несырьевой сектор услуг был главным источником роста в 2015 году. Но в первые пять месяцев этого года начали проявляться признаки его замедления. Это происходит из-за снижения покупательской способности населения, на что помимо розничной торговли также указывает 4,1% сокращение потребления услуг связи за прошедшие полгода. Производство в сельском хозяйстве за этот же период выросло на 2,7%, и хотя сектор не прекращает показывать положительную результативность, его вклад в рост ВВП остается не таким значительным (менее 5%).

Растущая инфляция, которая к началу июля составила 15,9%, продолжает сказываться на реальных доходах населения. В мае этого года их средний уровень упал на 9,5% относительно аналогичного периода прошлого года, хотя в номинальном выражении вырос до 131,8 тыс. тенге. Наравне с этим институт отмечает и остановку прогресса по уменьшению уровня бедности, который оставался в пределах 14% от всего населения страны в период 2014-2016 годов. Всемирный банк ожидает, что реальные доходы будут падать и в дальнейшем, снижая также и покупательскую способность. Ситуацию будет осложнять и инфляция, которая по прогнозам банка к концу года составит 14,2%, в то время как Национальный банк Казахстана ожидает, что сможет удержать её на уровне 6-8%.

Неоднозначной остается ситуация и с безработицей в Казахстане, которая по официальным данным не превышает 4,9% и держится у этой отметки с марта этого года. Экономисты часто объясняют эту особенность большим количеством самозанятых граждан, которые составляют четверть от 8,4 млн. человек экономически активного населения и в массе своей проживают в сельской местности. При этом уровень их грамотности является низким, а эффективность занятости 87% из них остается неопределенной. Всемирный банк также полагает, что уровень безработицы сглаживает и естественное сокращение экономически активной прослойки. В 2014 году в неё входило более 9,1 млн. человек, но, как утверждают аналитики института, с развертыванием кризиса рынок труда покинули около 100 тыс. работников.

«Состояние экономики сейчас не самое лучшее. Формально, мы не в рецессии, но учитывая качество нашей статистики, достоверность ВВП вызывает сомнения. Его погрешность может составлять плюс-минус 2%», - говорит экономист Галим Хусаинов. По его словам, проблемы  у экономики все те же, среди которых выделяются слабый темп проведения реформ, неэффективность государственных расходов и убыточность многих производств . 

При этом экономика показала рост за счет сельского хозяйства и строительства, которое стимулируется государственными программами. Однако расходы на его поддержку не демонстрируют мультипликативного эффекта. «На каждый вложенный тенге у нас идет отдача в 0,3-0,4 тенге на ВВП, и это очень низкий показатель. Это говорит о том, что государственными деньгами мы стимулируем экономику соседних стран – часть из них уходит на импорт оборудования, покупку материала и сырья», - поясняет экономист.

В этом году мы наблюдаем ежемесячное падение объемов пенсионных отчислений,  и это косвенное свидетельство сокращения рабочих мест, говорит финансист Ануар Ушбаев. «Вместе с ним снижается частное потребление в реальном выражении. Очевидно, что продолжают падать и реальные доходы граждан. Это не семантический и не экономический спор - мы однозначно находимся в полной рецессии», - говорит он.

Объем инвестиций за первое полугодие увеличился на 8,5%. Но, по мнению Хусаинова, эта цифра, напротив, говорит об их падении. Он отмечает, что эти 3 трлн тенге инвестиций уходят у казахстанских предприятий на покупку оборудования и технологий из-за рубежа. Однако из-за двукратного удорожания после девальвации, экономика стала приобретать их в гораздо меньшем объеме. «Если бы объем инвестиций увеличился на 50-60%, то тогда можно было бы говорить о качественном росте. А нынешний уровень – в пределах инфляции, и это не рост инвестиций», - говорит экономист.

Кредитование также не отличается эффективностью, хотя и показывает 7,1% рост относительно июня прошлого года, убежден Хусаинов. Он полагает, что большая часть его объемов – рефинансирование займов, причем валютных. «Чтобы не переводить заемщиков, испытывающих трудности, в разряд проблемных, банки делают рефинансирование валютных займов, немного увеличивая их сумму. При этом в отчетности кажется, что произошел рост кредитования», - говорит он.

По словам экономиста, нынешние ставки остаются очень высокими, а количество кредитоспособных заемщиков уменьшается, в том числе и из-за государственной поддержки. Оно кредитует большую часть эффективных производств по сниженным ставкам – и это прямая конкуренция с банками, которые теряют умеренных по риску клиентов.

Что же касается нефтяного сектора, то и его положение далеко от устойчивого. По словам аналитика Олжаса Байдильдинова, в то время как ведущие нефтедобывающие страны вроде России, Саудовской Аравии и других государств персидского залива, пошли по пути увеличения добычи углеводородов, Казахстан решил сократить её. С учетом возраста и особенностей месторождений, это может быть верная тактика. «При этом, на мой взгляд, радикального снижения затрат в нефтегазовом секторе не произошло - возможно нужны более сильные налоговые послабления и льготы», - говорит он.

Байдильдинов также убежден, что девальвация помогла нефтяным компаниям лишь отчасти – в секторе довольно высок импорт техники и технологий, а также уровень валютных кредитов. Основываясь на официальных прогнозах добычи в 74-77 млн. тонн нети, по итогам года он ожидает значительного падения добычи. При этом можно наблюдать, как некоторые иностранные компании свернули инвестиции в Казахстан, что также в долгосрочной перспективе повлияет на развитие сектора. «Запуск Кашагана в текущий период не сможет переломить тренд - слишком маленькие объемы на первом этапе, да и есть вероятность новых неполадок или приостановок производства», ­- поясняет аналитик.

«Бюджет сейчас сверстан по цене на нефть в 40 долларов за баррель. Думаю, что уровень стоимости углеводородов будет чуть выше к концу года, и государство нормально выполнит свои планы», - говорит Хусаинов, отмечая, что нынешнее курсообразование нацелено на выполнение условий бюджета, а не на достижение ориентира по инфляции. В то же время он отмечает, что если цены на нефть ощутимо снизятся, это замедлит рост экономики, снизит уровень доходов бюджета и подтолкнет курс к ослаблению: «Нынешний тренд по нефти – нисходящий. Те факторы, которые привели к её росту в начале года – пожары, военные конфликты – уже отыграны. Спрос не показывает положительную динамику, запасы в мировых хранилищах выросли. Сейчас нет каких-либо предпосылок, которые бы подтолкнули цены к росту».

Согласно последнему прогнозу Центра исследований прикладной экономики, базовый сценарий предусматривает среднегодовую цену на нефть в 45 долларов, курс доллара в 344 тенге и снижение ВВП на 0,5% по итогам года. Оно будет связано с уменьшением производства в промышленном секторе. Пессимистичный сценарий предполагает цену на нефть 30 долларов за баррель, курс доллара в 373 тенге и спад ВВП на 1%. По прогнозу Всемирного банка стоимость нефти составит 41 доллар, а ВВП будет близок к нулевому значению.

Ушбаев также не видит признаков того, что Казахстан оттолкнулся от отрицательной зоны экономического роста. По его словам, к концу года падение ВВП из-за промышленного сектора могут компенсировать очередным вливанием госрасходов в строительство. «Но это работа на склад, никто ничего не покупает. Можно искусственно поднять номинальный ВВП путем таких расходов, но если у них нет мультипликативного эффекта – вряд ли тут можно говорить про эффективность. Это никакой не динамичный рост частного сектора, не естественное потребление, не естественные расходы», - говорит он.

Финансист отмечает, что в нынешних условиях единственное, что может помочь экономическому росту – частное и государственное потребление. Однако, никаких причин для роста потребления у домохозяйств сейчас нет: «У людей становится меньше денег, поэтому росту частного потребления неоткуда взяться. Еще его можно было бы достичь через наращивание кредитования, но состояние нашей банковской системы настолько ужасное, что такой рост просто не может произойти. Более того, у людей сейчас не самые лучшие ожидания и те, кто может не занимать деньги сейчас, точно не будут этого делать – они не уверены, что смогут их вернуть».

По мнению Ушбаева, каких-либо изменений не стоит ждать, пока государство не будет проявлять активность в проведении реформ. По мнению же Хусаинова, единственный источник роста в нынешних условиях – средства Национального фонда, при условии, что их будут использовать разумно и добиваться от них реального мультипликативного эффекта. Он уверен, что его ресурсы нужно использовать для развития базовых отраслей для казахстанской экономики, которые не требуют большого импорта и дают хорошую экспортную отдачу. Эти отрасли – сельское хозяйство, нефтяная, металлургическая и горнодобывающая индустрии.

«Это то сырье, которое у нас есть и оно идет на добавленную стоимость именно в Казахстане. Но нужно значительно увеличить прозрачность и эффективность этих отраслей. Также нужно развивать услуги, прежде всего туризм, который стал очень привлекателен после падения курса, что значительно снизило цены на питание и проживание для иностранцев. Также нужно вкладываться в инфраструктуру – не строить заводы, а создать условия, чтобы предприниматели сами занимались этим и не рисковали государственными деньгами», - заключил Хусаинов.