Аналитики и журналисты Forbes констатировали, что с мая 2022 года по май 2023 совокупное состояние казахстанских предпринимателей сократилось на $300 млн. Однако снижение было чисто техническим: из списка был исключен акционер Kaspi Михаил Ломтадзе с капиталом в $3,8 млрд, которого составители глобального рейтинга Forbes причислили к Грузии из-за его гражданства.
Если же отнести его к казахстанскому списку − а для этого есть все основания, поскольку бизнес Ломтадзе создан и действует в Казахстане, – то капитал казахстанских бизнес-элит достигнет $42,4 млрд.
В вышедшем рейтинге примечательно не только то, что он по-прежнему включает всех прежних членов семьи Назарбаева, за исключением осужденного Кайрата Боранбаева. И не то, как меняются позиции участников внутри рейтинга: Тимур и Динара Кулибаева, к примеру, распродают или снижают свое участие в казахстанских компаниях, фиксируя при этом совокупный рост богатства на $800 млн. Тогда как приближенный к Кулибаеву бизнесмен Кенес Ракишев, тоже сокративший свои доли в казахстанских активах, наоборот, потерял более 40% своего состояния.
Более существенно в нем то, что за прошедший год совокупное богатство казахстанских бизнес-элит, с учетом Ломтадзе, выросло на $3,5 млрд (или 8,9%). Это произошло несмотря на стремление страны к справедливому распределению экономических благ, которое президент Касым-Жомарт Токаев обозначил после январских событий 2022 года − самых масштабных социальных протестов в истории современного Казахстана.
Уже в мае 2022 года рейтинг Forbes показал рост состояния крупнейших бизнесменов на $1,2 млрд. Однако объявленная президентом кампания по возврату внутренних и внешних активов создала в обществе ожидания, что диспропорция между беднейшей и богатейшей прослойкой может сократиться. Но спустя год тенденция не изменилась.
Она указывает на более долгосрочный тренд увеличения разрыва между прослойками самых бедных и богатых граждан Казахстана. В стране нет публичных и регулярно обновляющихся внутренних оценок неравенства между двумя этими социальными группами. Наиболее точные данные были представлены в докладе консалтинговой компании KPMG в 2019 году: на тот момент 162 человека владели половиной богатства страны. К этим данным неоднократно обращался Токаев в своих публичных выступлениях. Они взяты из исследования Global Wealth Databook, которое каждый год готовится банком Credit Suisse. По итогам 2021 года, согласно этому исследованию, расчеты остались примерно теми же.
Через год после январских событий государство так и не смогло перезапустить социальную политику, которая бы улучшала положение всех граждан, а не только адресно помогала уязвимым группам. Предполагалось, что на него могут повлиять компании и имущество, возвращенные государству в первый год − по данным Генеральной прокуратуры это 760 млрд тенге, в том числе $575 млн. внешних активов.
Но к нынешнему моменту государство до сих пор не представило четкую процедуру того, как будет распоряжаться ими.
Вероятно, возвращенные активы способствовали тому, что в 2022 году в Казахстане был собран рекордный уровень налогов. Только за 9 месяцев государству было выплачено 15,4 трлн тенге − на 71% больше аналогичного периода прошлого года. Однако после пересмотра республиканского бюджета на 2023 излишки налоговых поступлений были направлены в основном в реальный сектор экономики. Его поддержка в уточненной версии бюджета выросла с 2,1 трлн до 3,5 трлн тенге, тогда как расходы на социальную сферу увеличились всего на 298 млрд до 8,4 трлн тенге.
При этом совершенно не понятно, насколько увеличение расходов на реальный сектор действительно поможет широким слоям населения, а не собственникам крупного бизнеса. Многие экономисты утверждают, что государственная поддержка крупнейших предприятий и их собственников способствует тому, чтобы деньги просачивались ко всем гражданам.
Но опыт предыдущих 30 лет вливания денег в экономику говорит о том, что выгодополучателями оказываются не простые граждане. На это, в частности, указывает рост совокупного состояния участников списка Forbes с 2012 года, который к нынешнему моменту составил $18,5 млрд. Эта тенденция может иметь большие масштабы, но ее понимание затрудняет отсутствие реальных данных о концентрации богатства в Казахстане, которые включали бы и активы людей, аффилированных с государственным и квазигосударственным секторами.
Ключевыми мерами всеобщей поддержки граждан стало увеличение показателя минимальной заработной платы с 60 тыс. до 70 тыс. тенге в начале этого года, а также ориентир на углубление вклада заработных плат в ВВП к 2025 году на 8% (сейчас он не превышает 30%). Эффект этих мер был ощутим еще в прошлом году. По данным Первого кредитного бюро, номинальные зарплаты по стране в среднем выросли на 55,2 тыс. тенге. Но с учетом высокой инфляции реальные доходы, как сообщили аналитики Центра исследований прикладной экономики (AERC), увеличились всего на 2,8% (при средних доходах по стране в 270 тыс. тенге).
Экономист Касымхан Каппаров, в свою очередь, констатировал, что рост заработной платы в прошлом году не затронул ту часть населения, которая занята в частном секторе − сфере услуг, сельском хозяйстве, строительстве и неформальном секторе.
«Инфляция, составившая по официальным данным 20%, «компенсировала» практически весь рост доходов населения. При этом рост цен на аренду и покупку жилья в крупных городах по факту привел к снижению реальных доходов», − говорит он.
В то же время в стране наблюдалось превышение предложения труда над спросом, а официальная статистика по безработице традиционно не показывает этого.
При этом в I квартале 2023 года эффект реального роста доходов был исчерпан, в результате чего они снизились на 3,2%, говорится в исследовании AERC. Впрочем, по итогам года аналитики ожидают их роста на 9,4%.
Каппаров считает, что потенциал не исчерпан, но это невозможно будет сделать просто за счет роста государственных расходов. Сдвиг должен произойти в зарплатах работников реального сектора, где должны появиться новые рабочие места. Экономист напомнил, что в 2005-2007 годы, на фоне роста банковского кредитования и расширения строительного сектора, в Казахстане наблюдался дефицит трудовых ресурсов. По этой причине в тот период доходы населения превышали рост уровня производительности труда.
Но если нынешние тенденции в экономике сохранятся, главные из которых − высокая инфляция (в том числе из-за роста топлива и коммульных услуг), высокая концентрация экономических ресурсов в одних руках и отсутствие реформ, то основная часть населения продолжит наблюдать снижение своих реальных доходов. Это будет касаться как социально-уязвимых групп населения, так и средней прослойки, которые будут вынуждены перейти от покупки более дорогих продуктов к дешевым. Все это лишь усилит расслоение между бедными и богатыми.