Казахстан после… Поиск идеального преемника: образ будущего лидера

А потом, что значит эта преемственность? Для кого-то преемственность – это когда в кабинете чиновника висят два портрета президентов– бывшего и настоящего. А для простых людей преемственность курса – это когда кланы и группы не грызутся бесконечно между собой, когда выборы не проходят через каждые три месяца.

Е.Карин. Страсти по преемнику. www.time.kz/index.php?module=news&newsid=16985php?module=news&newsid=16985

 

В дискуссиях на тему преемственности власти экспертам удобно видеть решение главного вопроса в простом поиске кандидатуры преемника. И многим это кажется идеальным рецептом, будто после определения кандидатуры нового главы государства острота вопроса преемничества будет снята.

 

Тем более, что на первый взгляд сценарий преемственности во власти для нашей страны кажется наиболее оптимальным вариантом, имеющим определенную традицию. Так, например, во времена одного из руководителей Казахстана в советский период Динмухамеда Кунаева основными факторами выбора преемника служили советская система воспроизводства бюрократического аппарата, а также авторитет самого Кунаева в республике. Он был одним из инициаторов выдвижения Назарбаева на пост главы республики и поддерживал его на начальном этапе работы. Поэтому Назарбаев в какой-то мере тоже начал свое восхождение как преемник, являясь воспитанником и выдвиженцем Кунаева.

 

Сегодня факторами, обеспечивающими преемственность, выступают фактор Первого Президента и качество элиты страны. Поэтому наиболее вероятным сценарием считается именно прямая передача власти преемнику из числа политиков, воспитанных самим Назарбаевым.

 

Иностранные эксперты склонны предполагать развитие различных сценариев «преемничества». Так, эксперты американского аналитического центра «Стратфор» (Strategic Forecasting Inc.) рассматривают три основных варианта реализации плана преемственности власти[1].

 

Согласно первому варианту — «Сталинская модель» — будут выбираться слабые преемники до тех пор, пока не будет выявлен сильный лидер, соответствующий уровню Назарбаева. Этот план более вероятен вследствие того, что нет еще подготовленного и достаточно сильного преемника, готового управлять страной после Назарбаева. Однако данная модель довольно рискована, потому что, во-первых, может привести к хаосу в промежутке времени между уходом Назарбаева и появлением сильного лидера, а во-вторых, есть вероятность, что такой преемник может и вообще не появиться.

 

При втором варианте — «Путинская модель» — Назарбаев сам выбирает кандидатуру преемника, приводит его к власти, и первое время оказывает ему всяческую поддержку, в первую очередь репутационную. Преимущество такого плана заключается в том, что народ и правящая элита скорее всего поддержат кандидатуру преемника, потому что верят в способность действующего лидера страны сделать мудрый выбор. Однако данная модель зависит от продолжительности жизни Назарбаева, будет ли она достаточной для того, чтобы он мог действовать в качестве опоры власти преемника и обеспечивать положение преемника.

 

В случае третьей — «Парламентской модели» — Назарбаев опять же сам выбирает преемника, но при этом фактически вся власть будет передана Парламенту страны, где доминирующую роль по-прежнему будет играть президентская партия «Нур Отан». Такой механизм будет гарантом того, что курс Назарбаева сохранится вне зависимости от личностных качеств преемника. Даже если Назарбаев не сможет обеспечить власть своему преемнику, это уже не будет иметь значения. Ни одна влиятельная группа не сможет управлять страной через президентство, вместо этого она должна будет манипулировать через политическую партию. Сложность данного плана заключается в том, что он включает в себя передачу власти и может привести к большой внутренней борьбе, а также разногласиям и неопределенности в Парламенте.

 

То есть при двух из трех вариантов ключевым моментом является именно фигура преемника, неудивительно, что тема поиска кандидатуры преемника периодически будоражит всю общественность. Спонтанно вбрасываемая тема преемничества в информационное поле — лишнее тому подтверждение.

 

Так, например, в одном из интервью советник Президента по политическим вопросам Е.Ертысбаев в июле 2011 года озвучил одну из возможных кандидатур — Тимура Кулибаева — как государственно-политического менеджера, который сможет продолжить стратегический курс президента и сохранить основные направления государственно-политического устройства[2]. Данное заявление сразу же вызвало бурную дискуссию не только в экспертной среде, но и среди широкой общественности. Одни начали выдвигать версии о начале реализации операции «преемник»[3][4], другие заговорили о новом витке внутриэлитной борьбы[5], третьи посчитали, что это проверка готовности казахстанского общества к увеличению срока правления действующего президента[6], четвертые увидели в этом маневр по отвлечению внимания от настоящего преемника[7], пятые начали составлять рейтинги других возможных преемников[8].

 

Но этот вопрос — кто будет преемником — вытекает из другого, более важного вопроса — будет ли следующий глава государства таким же, как Назарбаев? В этом вопросе заключены все страхи и ожидания казахстанцев. И политическая элита, и бизнес, и граждане опасаются, что новый глава государства не будет соответствовать масштабу фигуры Назарбаева. Таким образом, для казахстанского общества Нурсултан Назарбаев является своеобразным эталоном для определения кандидатуры следующего президента. При этом следует учесть, что со временем образ Назарбаева может быть еще более идеализирован, и соответственно, запросы к его преемнику тоже будут завышены. И несмотря на потенциальную критику и возможную негативную оценку, фигура Назарбаева в будущем будет образцом жесткого управленца, не допустившего хаоса и анархии, четко контролирующего все действия элитных групп.

 

Поэтому в отечественных экспертных кругах в большей степени идут рассуждения о критериях, которым должен соответствовать потенциальный преемник. Анализ результатов одного из последних экспертных опросов на данную тему показывает, что в «идеальный» образ нового президента включаются как формальные, требуемые по Конституции, — этническая принадлежность, знание государственного языка, так и неформальные, субъективно обусловленные характеристики — поддержка внутриэлитных групп, состояние здоровья[9].

 

Что касается характеристик, связанных, так сказать, с «казахскостью» будущего президента, то их можно разделить на две части: важные и неважные. К первым можно отнести саму этническую принадлежность (казах), знание языка и традиций народа, ко вторым — жузовую и родовую принадлежности.

 

При этом казахстанские эксперты не придают большой значимости профессионально-статусным характеристикам будущего преемника. Так, наиболее существенным в этом ряду эксперты посчитали только опыт руководящей работы (2 место), тогда как опыт государственной службы и занимаемая должность (социальный статус) имеют более низкие показатели (соответственно, 6 и 8 места).

 

Сравнительно малозначимыми характеристиками признаются те, которые связаны с местом рождения претендента. При этом место рождения трактуется как в широком смысле (жузовая принадлежность), так и в узком — откуда непосредственно родом будет будущий президент.

 

Наиболее важные характеристики претендента а пост следующего президента страны

(% посчитавших характеристику «важной» и «скорее важной»

 

Поддержка внутриэлитных групп 87.1%

Опыт руководящей работы 84.7%

Этническая принадлежность 84.6%

Знание государственного языка 84.2%

Состояние здоровья 84.2%

Опыт работы в государственной службе 79.5%

Знание традиций народа 74.3%

Занимаемая должность (социальный статус) 71.0%

Место рождения 51.3%

Возраст 47.3%

Жузовая принадлежность 41.0%

Родовая принадлежность 30.7%

 

Таким образом, по мнению казахстанских экспертов, «идеальный» образ второго президента представляется в следующем виде: это консенсусная фигура, выдвиженец уже существующих элитных групп, из числа руководителей высокого и очень высокого уровня, обязательно казах, который может быть выходцем из любого региона страны, среднего или старшего возраста, знающий свой язык и традиции своего народа[10].

 

При этом часть казахстанских экспертов уверена, что важнейшим качеством потенциального преемника должно являться умение находить компромисс, стать приемлемым кандидатом не только для действующего Главы государства, но и для конкурирующих групп. Любой другой политик не будет иметь такой высокий кредит доверия общественности и, следовательно, будет вынужден подстраиваться под ситуацию, лавировать между интересами элитных групп, не имея возможности проводить заданный стратегический курс.

 

Тема необходимости компромисса получила свое подтверждение и развитие при ответах экспертов на вопрос: «Какой будет фигура второго президента РК?». Как полагают эксперты, следующий глава государства, несмотря на его стремление сохранить или изменить существующий политический режим, будет обладать набором «переходных» черт: компромиссная фигура, лояльная старому режиму. («Лидер по любому будет «переходным», вопрос только «переходным к следующему» или «переходным к самому себе». В первом случае это может быть и человек старой формации, во втором — новой»).

 

В то же время, по мнению экспертов, крайне важно и то, чтобы этот человек был широко известен внутри страны, ни в коем случае не был «темной лошадкой», случайно возникшей кандидатурой. Хотя известность при политической необходимости быстро наращивается, что неоднократно доказано мировой практикой («Фактор известности указан лишь на старте, потому что он может меняться молниеносно — от полной неизвестности до обширной известности в стране и за рубежом. Поэтому здесь, видимо, речь идет о некой абстрактной «нулевой» точке отсчета»).

 

Кроме того, в качестве важных характеристик были названы авторитетность фигуры в среде политической элиты и необходимость наличия силы (в значении воли) как характеристики личности[11].

 

Объективную необходимость сильной централизованной власти и фактор лояльности политической элиты отмечают также и некоторые западные исследователи: «…в такой стране, как Казахстан, география которого естественным образом способствует регионализму — власть исторически была под сильным централизованным и авторитарным руководством. Тем не менее, эта власть зависит от влияния многочисленных внутренних и внешних субъектов (акторов) в рамках особой (определенной) структуры. Эта структура будет играть важную роль в формировании политической траектории страны»[12].

 

Что касается самостоятельности будущего президента, то она будет ограничена размером помощи поддерживающих групп, характером и объемом договоренностей («Самостоятельность подразумевается внешней поддержкой, на самом деле необходима скрытая поддержка определенных кругов»).

 

Прогнозы экспертов относительно характеристик фигуры второго президента

% (да и скорее да)

Известная внутри страны 83.8%

Компромиссная 82.1%

Лояльная старому режиму 78.4%

Авторитетная в политической элите страны 63.8%

Сильная 54.0%

Известная за пределами страны 51.3%

"Старой" формации 44.7%

Самостоятельная 35.1%

"Темная лошадка" 34.2%

Харизматичная 32.4%

Случайная 16.2%

 

Таким образом, по мнению большинства отечественных экспертов, второй президент будет фигурой известной внутри страны, компромиссной и в то же время лояльной старому режиму и авторитетной в политической элите страны[13].

 

Необходимость в компромиссности и авторитетности в элите страны выдвигают на первый план одну из самых ключевых проблем современного Казахстана — проблему качества национальной элиты — ее закрытость и глубокая экономическая, политическая, информационная и ментальная дистанцированность от населения, функционирование в рамках строгой иерархии, где нередко понятие профессионализма оттесняется и заменяется понятиями личной преданности и кровного родства. К этому перечню можно добавить общее снижение качества политической и бизнес-элиты. Пришедшие на смену «старой гвардии» молодые кадры, несмотря на формально высокий уровень образования, не обладают достаточным управленческим и аппаратным опытом и навыками руководства ключевыми экономическими и политическими сферами государства. Объективным достоинством чиновников «эпохи Назарбаева» является их отбор по критериям еще советского периода, когда обязательным требованием был опыт работы на производственном предприятии и на региональном уровне, особо учитывалось умение работать с людьми, народом. К сожалению, большинство нынешних, так называемых «гарвардских мальчиков» имеют смутное представление о том, чем и как живет простой казахстанец.

 

Конечно, вполне возможным представляется формально обеспечить солидарную позицию всех элитных групп в момент определения кандидатуры преемника, но в реальности подобный сценарий маловероятен. Сформированные за годы независимости самостоятельные и независимые от официальной власти финансово-промышленные группы (ФПГ) будут, так или иначе, влиять на расстановку сил. Следовательно, даже при наличии консенсусной фигуры преемника, нельзя исключить возникновение скрытой или явной борьбы за власть между элитными группами. К сожалению, казахстанская политическая элита еще не доросла до уровня общенациональной, и не может в полной мере ощутить на себе весь груз ответственности, как за экономическое, так и политическое настоящее и тем более — будущее Казахстана.

 

Клановую систему, как один из ключевых факторов, отмечают и западные эксперты: «Тем не менее, казахская система кланов была столь же важна и для роста Назарбаева. Все его властные игры произошли в пределах того же самого казахского политического и культурного контекста, который сформировал предыдущие центры власти. Клановая система влияла на назначение Назарбаевым главных национальных и региональных чиновников. Действительно, власть Назарбаева в конечном счете опирается на его способность уравновесить различные политические фракции системы кланов. За последние 20 лет Назарбаев освоил манипуляции с системой в свою пользу, полагаясь на влиятельных людей и группы, чтобы управлять страной…»[14].

 

Показательно, что эксперты не могут выделить какие-то строго определённые профессиональные качества и сойтись в одном мнении по поводу деловых характеристик нового лидера.

 

Одни видят на посту лидера «технократа-инженера», с экономическим уклоном мышления, который смог бы правильно распределить финансовые потоки. Другие склоняются к тому, что пост президента должен занять человек с гуманитарным образованием и образом мышления. Отдельные эксперты представляют несколько идеалистическую точку зрению по поводу будущего преемника. По их мнению, для улучшения ситуации в Казахстане к власти должен прийти полностью нейтральный политик, не связанный финансовыми или иными обязательствами ни с одной элитной группой. Другие эксперты считают, что приход к президентству человека без денег и властного ресурса практически невозможен. Также отдельные эксперты отмечают значимость «жузового» фактора для будущего руководителя страны, их оппоненты в свою очередь склоняются к мысли, что главным фактором является принадлежность потенциального преемника к титульной нации. И вместе с тем, большинство политологов считают недопустимым приход к власти человека с ярко выраженной националистической ориентацией. Любые попытки обрисовать образ второго президента сейчас крайне мало успешны, так как построены на текущих условиях, а авторитарные режимы отличаются крайней изменчивостью. То есть в настоящий момент, скажем, формально важными являются характеристики кандидата на пост президента, связанные с местом рождения (РК) и возрастом (не моложе 45 лет). При этом не обязательно, что эти требования останутся, если они не будут подходить под кандидатуру второго президента, который может прийти в результате силовых действий, а не в качестве логичного продолжения линии Первого Президента. («Знание госязыка в случае переворота маловажно; место рождения также, потому что можно под себя переписать закон; опыт руководящей работы интересен только в том смысле, с какого места стартует человек на пост президента; родовая и жузовая принадлежность важна будет в момент нахождения поддержки внутриэлитных групп».)[15]

 

Если в период правления Назарбаева будет осуществлен переход к парламентско-президентской форме правления, то это изменит внутриполитическую конфигурацию. В этом случае («второй президент получит не государственную власть, а максимум рутинно-протокольных обязанностей и некоторую часть компетенций и полномочий нынешнего президента»)[16]. Соответственно, это обстоятельство может повлиять на интенсивность борьбы за президентский пост в плане ее снижения.

 

Таким образом, в экспертной среде наблюдается подгонка требований к кандидатуре к возможным президентским выборам (известность внутри страны как важнейшее условие легитимации кандидата для победы на всенародном голосовании; обязательное обладание конституционно оформленными требованиями к претенденту на президентский пост (национальность, знание языка). Но для экспертов очевидно также и то, что кандидатура должна быть предварительно согласована и одобрена преобладающим числом элитных групп, т.е. должна пройти через горнило внутриэлитных договоренностей и только после этого выдвинуться на президентский пост.

 

Несмотря на все опросы, образ второго президента в глазах общественности все еще не сформировался. В итоге коллективной работы в качестве «идеального» экспертами был предложен образ «молодого Назарбаева» со всеми вытекающими из этого последствиями[17].

 

* * *

 

При совокупности столь многочисленных и зачастую противоречащих друг другу факторов возможен другой, пожалуй, более реальный сценарий — «провальный преемник». Вне всякого сомнения, любой преемник, будь он определен самим Назарбаевым или какой-либо элитной группой заведомо будет неудобной фигурой для других элитных групп и не будет вписываться в тот образ Главы государства, который сложился в общественном сознании. А если к этому добавить еще и возможные «неудобные» признаки, как национальность, жузовое происхождение, подозрение на теневую иностранную поддержку или возраст, то вполне вероятно, что все это может спровоцировать массовые волнения, которые могут обрести самые различные формы, в том числе форму «бархатной революции». И «неудобный» преемник рискует стать «провальным» преемником. Не стоит забывать, что прецеденты подобного рода в Казахстане уже были (события декабря 1986 года).

 

С уходом Нурсултана Назарбаева будет нечто другое, и это главная проблема не только для общества, но и для власти, потому что все (не только идеологически, но и организационно и законодательно) построено на его личности. Наследование будет идти по конституционной линии через такие придаточные институты, как сенат, мажилис, правительство, но они всего лишь части режима и через них нельзя передать должной легитимности. Соответственно, любой преемник не сможет перенять всю полноту власти, он сможет удержать ее, только если не будет шевелиться, т.е. не станет пользоваться ею.

Петр Своик. Сумеречный Казахстан Власть угодила в собственную ловушку, «Central Asia Monitor», 15 марта 2012 года, http://camonitor.com/archives/3193

 

Таким образом, попытка выбрать или назначить преемника в классическом понимании этого слова сопряжена с рядом рисков. Прежде всего потому, что каким бы ни был потенциальный преемник, какими суперкачествами он бы ни обладал, из него вряд ли получится «другой Назарбаев». Ни один преемник не может служить полным гарантом этой самой преемственности. Поэтому все попытки дискутировать на тему потенциального преемника всегда неизбежно заканчиваются утверждением очень простой, но важной истины, что идеального преемника нет и не будет. Это признают как сторонники, так и критики нынешнего официального курса политики.

 

Но даже если гипотетически и будет подобрана подходящая кандидатура, которая будет удовлетворять всем предъявленным критериям и требованиям, то без институциональной поддержки преемник в любом случае не сможет обеспечить преемственность политического курса. Без реально и эффективно действующих институтов — общественных и политических — невозможно создать самоподдерживающуюся систему. Поэтому нужно не формализировать, а, наоборот, на деле укреплять политические институты — укреплять и развивать парламентаризм, партии, систему государственного управления, институт выборов, совершенствовать избирательное законодательство и т.д. Без этого любая модель преемничества заранее обречена на провал.

 

Таким образом, главным вопросом является не выбор персоны, а выбор одного из механизмов передачи власти, — определение наиболее оптимальной для Казахстана модели преемственности. И здесь можно пойди двумя путями: либо перенять какуюлибо модель преемничества из мировой практики, либо разработать свой уникальный механизм.