Остальным не то чтобы по барабану. Остальные, скорее всего, просто устали. От своего бессилия. Ощущения безысходности. Да и просто от того, что от них ничего не зависит.

В чем корень? Думаю – в невежестве.

Есть такое состояние, которое наступает после приступа ярости. Или гнева. Опять же – бессильного. Потому что, по большому счету, изменить что-либо вроде как невозможно.

Ну, действительно, как играть, если правила меняются по ходу игры? Да и судьи куплены. И поляна – чужая. И жандармы – по кругу выставлены. Потому и мало их – желающих играть дальше. Словом, нет команды. Деморализованы. А потому – слабы. А слабость их – в их подавленности и разрозненности.

Зато в этом сила власти. В одиночестве несогласных. Да, именно так. Их сила в бессилии оппонентов, а не в том, что они сами по себе могущественны и непобедимы. Им просто не с кем соперничать. Оттого они столь бесцеремонны и бесстыдно лживы. Поэтому апелляции к так называемому народу – бессмысленны. Все равно что кричать в пропасть. В никуда. Нет его – народа. Понятие есть, а предмета, как такового, нет. Есть статистика. И она говорит: «В Казахстане проживает семнадцать с половиной миллионов человек». Это просто цифра. Больше – ничего.

А чем отличается человек, гражданин, от статистической единицы? Умением мыслить. Желанием постоянно учиться. И не отчаиваться. И не копить в себе злобу, захлебываясь в собственной желчи. Поэтому я и пытаюсь достучаться. Может, кому и пригодится.

Помнится, был у нас в школе штатный второгодник. Здоровый такой детина-переросток. К нему все давно привыкли и относились как к школьной достопримечательности. Я уж не помню, по сколько лет он проводил в каждом классе, но учителям приходилось усаживать его за последнюю парту: могучая спина его заслоняла полдоски.

На уроках он страшно томился в ожидании звонка. На переменах с садистским удовольствием шмонал одноклассников. Вытряхивал мелочь из карманов. Некоторые набивались ему в «друзья». Получалась привычная комбинация: Шерхан и пара шакалов-прислужников. Вели они себя вызывающе и чувствовали себя хозяевами жизни. И мало кто пытался им перечить. Себе дороже. Накостыляют еще после уроков. Легче отдать полтинник и отвязаться. Наверное, в каждой школе была такая «банда».

Чем закончилась история этого разбойника? Да ничем. Спился и помер. Мало кто нынче помнит о нем.

Еще один пример от моего мастера ВалерСеменыча Фрида. Он отбарабанил двенадцать лет по известной «пятьдесят восьмой»...

Когда в конце 30-х московскую интеллигенцию пачками ссылали на север, то перед отправкой в лагеря их сортировали: выгоняли на площадь Бутырской тюрьмы и дальше уже распределяли по эшелонам.

Когда дело о покушении на Верховного Главнокомандующего было закончено, ВалерСеменычу, как одному из «участников террористической группы», зачитали приговор. Кинодраматург Фрид собрал в камере свой узелок, и вертухаи повели его длинными коридорами на воздух. Там, на Бутырской площади, бывшим университетским профессорам и худосочным литераторам впервые пришлось столкнуться с блатными, то есть, с настоящими уголовниками. Все это делалось, конечно, с ведома тюремной администрации, поэтому вели себя блатные весьма показательно: потрошили сумки и чемоданы, отбирали понравившиеся вещи, и никто даже не вякнул, никто не посмел дать отпор. Хотя на всю площадь, на которой сидели несколько сот арестантов, их было-то всего пять человек. Казалось бы, ну что такое – пятеро против сотен…

ВалерСеменыч вначале удивился, а потом понял. Сила блатных – в разрозненности фраеров. И они этим умело пользовались. По одному тяжко добывать на пропитание. А так, небольшой шакальей стаей… Но на то она и стая.

Потом – лагерь. А в лагере – дилемма. Или шлюмкать лагерную баланду и вместе со всеми валить лес или же наняться к Хозяину и «стучать». «Ссучиться» что называется. Согласитесь, выбор невелик. А на кону – жизнь. По сравнению с этим наше с вами существование просто мед. Хотя…

Я не знаю, что должно произойти, чтобы люди, населяющие эту богатую разными ископаемыми землю, осознали себя людьми. Людьми, а не стадом. Как им объяснить? Какие слова подобрать, чтобы дать понять: нельзя быть жвачным животным. Недостойно уж коли родился человеком.

А что надо делать, действительно?

Ну, во-первых, не надо отчаиваться. Уныние – грех. Впрочем, как и гнев.

Во-вторых: как это не банально звучит – надо читать. И читать правильные книги. Выбрось ты всю эту макулатуру. Все эти «бестселлеры» и «хиты сезона». Настоящая литература не нуждается в раскрутке, и она не бывает модной. Ей не нужна популярность. Настоящие литераторы писали кровью, а не чернилами.

Дальше: выключи телевизор. Войну у телевизора ты не выиграешь. Так что просто возьми и выключи. Ну, хотя бы, на день. На два. Глядишь, войдет в привычку. Поверь, есть вещи намного интересней и полезнее, чем депрессивные откровения Масимова про валютный коридор.

Надо смотреть правильные картины, а не эту бесконечную муть. Сериалы – враг. Особенно наши. Отечественные. Хуже только шоу-бизнес. Опять же – наш. Хуже только обстановка в приемной психиатрической больницы на Каблукова.

Ни в коем случае не смотри киноэпопею про «Небо» и про «Звезды». Даже если строем погонят в кинотеатры. А они – погонят. У них – план. А ты – не ходи. Потому что нет там никакого кино. Это так – блажь. Экранизация внутренних комплексов за твой счет.

И еще: надо научиться слушать правильную музыку, а не эту агрессивную пошлятину, что беснуется там же – в телевизоре. Дерьмо, как заметил один известный философ, имеет свойство скапливаться в одном месте – в нужнике. Зачем тебе копаться в этом? Там уже и лиц-то не осталось. Одинаково – что спереди, что сзади.

Словом, надо учиться быть и оставаться человеком. А этому, кстати, можно учиться всю жизнь. И помни: важен не объем информации, а качество знаний. Ты можешь быть в курсе много чего, при этом, не зная самого нужного. А мозг требует постоянной работы. Как и вкус. В итоге, включенный мозг и тонкий вкус поможет тебе ориентироваться по жизни, а не блуждать. Не шарахаться и не паниковать. Быть активным участником процесса, а не наблюдателем или не дай бог – подопытным. А-то получится как у Раневской. Она как-то высказалась о смысле своей жизни со свойственной ей прямотой: «Я играю роль яиц. То есть – участвую, но не вхожу».

Борьба с собственным невежеством, (читай – агрессивностью и состоянием беспомощности), поможет тебе понять, что культура – это не «красиво одеваться» и «не харкать на тротуар», и не вилка в правой, а нож – в левой. Культура – это умение отличать настоящее от фальши. Подлинник от копии. Правду от лжи. Ведь что такое в сути своей – глобализация? Это – война культур. И здесь у нас нет побед.

Ну, так, воюй в одиночку. Со своим невежеством. Я не могу предложить тебе другую страну. В наличии только – эта. И если она не меняется, попробуй измениться сам или изменить свое к ней отношение. Это не значит, что тебе следует перестать ее любить. Матерей не выбирают. Просто она привыкла жить в своем старом доме и не хочет ничего менять в обстановке. Потерпи. Дай ей возможность пожить в мире своих иллюзий. Когда-нибудь она уйдет, и ты останешься хозяином дома.

Синто говорит: «Жизнь – это испытание. Будешь мягким – сомнут. Будешь жестким – сломают. Будь водой. Холодных – утопишь. Горячих – потушишь».

Быть водой, это значит – быть гармоничным. А если ты так и будешь пялиться в ящик, слушать всю эту лабуду, листать макулатуру и сидеть часами в интеренете, у тебя отберут все. Выпотрошат до последнего. И не просто деньги, карьеру или свободу, а именно – все. Достоинство. Честь. Совесть. Самоуважение. Остатки мозга…

А главное – у тебя отберут Будущее. Потому что вот такое у тебя сейчас настоящее. И ты сидишь посреди своего настоящего и считаешь волоски на лысине: барин снова оттаскал за чуб.

И поэтому ты – злой. Вернее, озлобленный. На сторожа. На конюха. На водителя трамвая. На продавца. На коллег. На соседа. На сына. На дочку. На отца. На прохожего. На собаку. На весь мир вокруг…

Но на самом-то деле ты зол, прежде всего, на самого себя. А признаться себе в этом – слабо. И ты не знаешь, куда девать свою злобу. На ком выместить.

На себе, опять же, не с руки. Так что лучше на ком-то другом. Хоть на ком. Поэтому полны злобы и отчаяния улицы, магазины и офисы, автобусы и остановки. Они заполнены такими же, как ты. У них гадко внутри и потому они гадят вовне. Заполняют нечистотами социальные сети. Там можно безнаказанно и весьма храбро выразиться по любой теме, спрятав истинное свое лицо за безликим ником. Это как плюнуть ночью с балкона вниз…

Я понимаю: в тебе нынче кипит обида. Какой позор, думаешь ты! Какой стыд! И какая досада, что я живу посреди этого недоразумения, называемого независимой страной. В чем ее независимость? Если она зависит от любого инфляционного сквозняка, стоит только в Кремле или в Белом доме открыть на секунду форточку?!

Да. Здесь ты, пожалуй, прав. С этим трудно спорить.

Ведь было же! Было! В девяносто первом… Несколько лет эйфории. Настоящей свободы. Повезло! Свалилась сама! Упала в руки! Нате! Вы же хотели? Берите! Вот вам! За все страдания. За все неудачи и ошибки в прошлом! Свобода! Сколько хотите. Берите и стройте свое будущее!

Нет. Страшно. Не привыкли. Лучше будку, поводок и намордник. Как обычно. И снова – по кругу.

Увы. Так было всегда. И так было – с толпой. Но ты ведь – не толпа.

Ты знаешь, люди как никто другой поддаются дрессировке. Людей легко научить ходить строем. Людям даже нравится быть в марширующей колонне, где все как один, в едином порыве... И кричать «Ура!» И превозносить. И чтобы курс жизни совпадал с курсом партии. А потом эта партия будет играть с этим курсом как будет выгодно ей.

Что же делать?

Я уже сказал. Не надо быть статистом. От того, чем ты наполняешь свое сердце, зависит качество твой жизни.

Не нужно следовать за массами. Не ходи за ними. Не поддавайся общему психозу. А-то заразишься и такая, знаешь, досада, такая тоска накатит от ощущения никчемности и бессилия. И это мерзкое чувство, будто сидишь посреди площади со своим ничтожным барахлом и в ужасе ждешь, что вот-вот нагрянут конвоиры и выпустят своих «санитаров леса». И те устроят шмон. И ты ничего не сможешь сделать. И отдашь часть своих вещей, а в лагерь отправишься в скотовозе вместе со всеми остальными, такими же жвачными...

Да отдай ты им полтинник и забудь! Откупись и живи дальше. В конце концов, это всего лишь деньги. Да и вообще, радуйся, что берут деньгами. Пока. Вон, смотри как Машкевич радуется. И благодарит. Уж он-то знает, что к чему.

Я понимаю: «во времена всеобщей лжи говорить правду – это экстремизм». Тем более, если все уже свыклись с этой ложью, и на всех площадках страны одна и та же песня. Следовательно, эта ложь уже живет в истории и давно стала правдой. Но ты ведь пока еще не безумен. Пусть ты и в меньшинстве. Пусть даже – в единственном числе. Историю делают одиночки и редко, когда правда толпы совпадала с правдой индивида. Потому что индивид – Личность. Как правило – бунтарь. Однако твой внутренний бунт должен быть подкреплен прочной базой знаний и правдой выстраданных аргументов. Ты должен научиться инакомыслию, поскольку «инакомыслие – это и есть высшая форма патриотизма» (Джеферсон).

Просто мы привыкли жить скопом, а в основе американского патриотизма лежит свободолюбивый индивидуализм. Это такая здравая форма эгоизма.

У Платона есть высказывание: «Наказанием за гражданскую пассивность является власть злодеев». Я бы внес сюда маленькую ремарку: государство – не враг. Просто наше государство постепенно приняло форму коммунизма первобытного племени, где все жизненно важные вопросы единолично решает вождь. Примитивно? Да. Но зато работает. А посему суть государства неизменна. На этот счет есть у нас замечательная поговорка: «Қасқырдың аузы жесе де қан, жемесе де қан». Другими словами: волк во многом похож на собаку, но это, по большому счету, ничего не значит. Следовательно, государство, по большому счету, ничего тебе не должно. И вообще, никто никому ничего не должен. Забудь слово "должен". Выбрось его из своего лексикона. Иначе действительно увязнешь в долгах.

Что касается меня, то я – не политик. И поэтому могу позволить себе такую роскошь как говорить то, что я на самом деле думаю, а не имею в виду. Кому-то может показаться, что я слишком тут умничаю. Читаю нотации. Боже упаси.

Возможно, я надоел всем своими призывами к просвещению. Но я ведь и не навязываю никому своего мнения. Я всего лишь пытаюсь своими словами пересказать то, о чем говорили мудрые. А они говорили: «Смотри вперёд с надеждой. Назад с благодарностью. Вверх с верой. А по сторонам с любовью».